Он продолжал обнимать меня одной рукой за ребра, чтобы поддерживать меня, а другой провел по моей спине к ягодицам. Он обхватил их, прижал меня к своим бедрам, и я обхватила его ногами за талию для лучшего трения. Но затем я пожалела об этом, потому что мои ноги встретились с его влажными джинсами, которые я хотела снять. Минут уже десять назад.

Мои пальцы отыскали пояс его джинсов. Я была очень сильно прижата к нему, чтобы расстегнуть пуговицы, и прохныкала сквозь поцелуй.

Я дернула его джинсы и почувствовала, как он двинулся к кровати.

Он бросил меня на спину без предупреждения, и я подпрыгнула на матрасе.

Я шокировано вскрикнула:

— Ты...

Я проглотила то оскорбление, которое хотело вырваться, когда он расстегнул пуговицу на своих джинсах и спустил их по своим обнаженным бедрам.

Когда я сподобилась поднять свою челюсть, то последовала его примеру, снимая свое нижнее белье. Я откинула трусики, и мы остались обнаженными. Мы собирались намочить простыни, но кому какая разница? Несколько долгих секунд мы оба смотрели друг на друга, впитывая зрелище, которое так долго сами отрицали.

Хант загадочно улыбнулся и сказал:

— Мое воображение не оценило тебя должным образом.

— Много представлял нас обнаженными, не так ли?

— Только каждую вторую секунду.

Я улыбнулась, и остатки моего разочарования сменились ожиданием.

Я села так, чтобы мое лицо оказалось на уровне с его животом.

Он ласково провел рукой по моим волосам. Я повернула голову и поцеловала его в запястье. Затем склонилась вперед и слизала каплю воды с его обнаженного бедра.

Его рука в моих волосах напряглась, и он резко выдохнул.

Я обхватила его рукой, и он простонал. Он оставался неподвижным в течение нескольких секунд, его глаза были устремлены в потолок.

— Почему ты ничего не делал? — спросила я. — Если ты так много обо мне думал, если хотел меня... почему отталкивал?

Он убрал мою руку от своего тела и поцеловал мои пальцы.

— Я не мог заняться этим так быстро. Не с тобой. Мне нужно было, чтобы это значило для тебя многое, как это значит для меня.

Он наклонился и ласково поцеловал меня в губы. Так ласково, что они запылали как сахар на ободке коктейля Молотов.

Схватив меня за бедра, он продвинул меня дальше по кровати, пока мои ноги не начали свисать с края. Я приподнялась на локтях и наблюдала, как он осматривал меня с головы до кончиков пальцев.

Он приподнял мою правую ногу и прижался нежным поцелуем к моей лодыжке. Этот поцелуй разжег огонь в моих костях, который заструился по моему телу как зажжённый фитиль. Когда он поцеловал меня в голень и внутреннюю часть колена, мои кости превратились в жидкость. Его руки начали свое путешествие с моих стоп и прошлись по задней части моих ног, легко касаясь чувствительной кожи. Я изогнулась и свела свои колени вместе, но он положил свою руку на мой живот, успокаивая меня.

— Терпение, принцесса.

У меня не осталось терпения. Особенно не в том случае, если он собирался сделать то же самое, что делал в предыдущие разы, а затем отступал, когда приходил в себя.

— Ты же не передумаешь, Джексон? Потому что я не могу продолжать это делать, — сказала я.

— Надеюсь, ты можешь продолжить это делать. Потому что я не планирую отпускать тебя из этой комнаты, пока не закончатся мои семь дней, — ответил он.


Глава 22


Его рот проложил тропинку по внутренней части моего бедра, и я дышала так тяжело, что была на грани гипервентиляции легких. Одна из его рук все еще прижималась к моему животу, а другая развела мои колени. Его зубы покусывали мою кожу, и я выгнулась.

Он собирался убить меня.

Вообще-то я хотела бы умереть так.

— Пожалуйста, — сказала я.

— Пожалуйста, что, принцесса?

Его дыхание обвевало внутреннюю часть моего бедра, и только этого было достаточно, чтобы через мое тело прошли волны наслаждения. Его рука скользнула с моего живота вниз до моего лона, и я совершенно потерялась.

Я повернула голову вбок и проглотила стон.

Его пальцы доводили меня до грани, двигаясь во мне, пока я могла только хныкать и дышать, хныкать и дышать.

— Скажи мне, что ты хочешь, — сказал он.

Мое тело сжалось вокруг него, и я могла сказать только:

— Тебя. — Его большой палец сильнее прижался к моей самой чувствительной точке, как и в предыдущую ночь, и я снова сказала. — Ох, Господи. Тебя.

Все, что я знала, так это что он был слишком далеко, и что мне больше не нужно было предварительных ласк. Все наши чертовы отношения были предварительной лаской. Прямо сейчас я хотела его.

Я протянула ему руку, и он переплел свои пальцы с моими. Я потянула его, и он поднялся с коленей. Снова потянула, и он уперся одним коленом в кровать между моих бедер.

Он возвышался надо мной, его тело было стройным и мускулистым, а глаза как у хищника. Он выглядел так, будто хотел проглотить меня, а я желала быть его жертвой.

Я отпустила его руку, чтобы дотронуться до его талии, а затем притянула его тело, чтобы он оказался сверху. Я откинула голову назад и простонала от контакта.

Его рот опустился на мое плечо, прокладывая дорожку по линии моих мышц до ключицы. Его бедро прижалось к моему центру, и я задержала дыхание. Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Когда наши взгляды встретились, он снова прижался ко мне и дыхание, которое я сдерживала, вырвалось из моих легких.

Он наклонился, чтобы попробовать на вкус мои губы, нежно и уделяя им внимание. Я вцепилась в его спину, наслаждаясь тем, как его мышцы сокращались и двигались, когда он целовал меня.

— Пожалуйста, — снова сказала я. — Пожалуйста, Джексон.

Его взгляд смягчился, и он прижался лбом к моему. Он закрыл глаза и медленно, глубоко вдохнул. Затем он наклонился и поцеловал меня между грудями.

— Дай мне секунду.

Он слез с меня и я почувствовала, что с каждой секундой, пока он брал презерватив и возвращался ко мне, я шла ко дну.

Я приподнялась на локтях, и он подполз ко мне. Он поцеловал меня сладко, медленно и безумие последних моментов исчезло. В его поцелуе был уровень интимности, которого я никогда не ожидала, и от этого я возбудилась и испугалась того, как пойдет дальше.

Секс никогда не был для меня важен. Но все в Джексоне было важно. Я боялась, что не буду достаточно хороша, боялась, что не знаю, как заниматься сексом, который что-то значил. Что, если когда все закончится, он пожалеет, что пересек черту?

Его рука прижалась к моей щеке, и он сказал:

— Не надо. Не делай этого.

Я не знала, понимал ли он точно, о чем я думала, или думал, что я просто беспокоилась, но это все равно успокоило меня.

Он поцеловал меня, а затем медленно опустил на кровать. Он лег рядом, и я повернулась на бок лицом к нему. Я положила голову на его руку, и он притянул меня к своей груди, просто удерживая меня какое-то мгновение. Мы держали друг друга таким образом и прежде, но в этот раз было по-другому. Мое сердце колотилось, а кожа пела. Он провел рукой вниз по линии моего позвоночника, и я выгнулась к нему. Он продолжил вести по моему бедру и вниз по ноге, и его пальцы скользнули под мое колено. От моего колена вверх до нижней части живота устремилось электричество, когда он закинул мою ногу на свое бедро.

Наши губы встретились, и он сказал:

— Господи, я люблю твой вкус.

Он придвинулся ко мне, расположив свою ногу между моими, выравнивая наши бедра. Затем он вошел в меня и на мгновение все мое тело, казалось, забыло, как функционировать. Моя кровь забыла, как пульсировать, легкие забыли, как дышать, а бедра — как двигаться.

Его руки на мне напряглись, и он тихо простонал в мою шею.

— Я люблю, как ты ощущаешься, — прорычал он.

Я лежала на боку, наши ноги переплетались, и он погружался глубоко внутрь меня. У меня никогда не было такого секса, когда находишься в руках другого человека, пока становится невозможным найти барьер между телами. Его бедра отдалились, а затем снова толкнулись вперед, и я изогнула спину в ответ.

Мои бедра оставались на одной линии с его, но я наклонилась назад, пока моя голова и половина спины не оказались на кровати. Джексон наклонился со мной, оборачиваясь вокруг моего тела. Его рот выжигал горячую дорожку от моей ключицы до ложбинки между грудей. Он продолжал держать руку на моей пояснице, чтобы притягивать меня каждый раз, когда он двигался вперед.

Он осыпал поцелуями мою грудь, и я сжала его затылок, нуждаясь в том, чтобы чувствовать его, удерживать его около себя.

Он снова вернулся поцелуями наверх, провел языком по моей ключице и куснул шею. Моя кожа покрылась мурашками, и я задрожала в его руках. Он поцеловал меня в нижнюю часть подбородка, и я склонила голову.

Его язык ворвался в мой рот, повторяя движения его тела, и я вцепилась в него, пока он выжимал удовольствие из моего тела с каждым медленным толчком.

— Келси, — прошептал он.

Мне пришлось умолять глаза открыться и даже тогда, когда его кожа скользила по моей, мне пришлось бороться, чтобы не закрывать глаза. Он прижался лбом к моему и, вместо того, чтобы погрузиться в его темные глаза, они, казалось, поделились чем-то с моими. Возможно, доверием. Или привязанностью. Что бы это ни было, я перестала беспокоиться насчет того, как все закончится. Я перестала думать о том, что я не подходила. Я перестала делать все, что не должна была делать в этот момент.