Эмилия Грин - Нахал

– Я загнал тебя в угол. Тебе не сбежать. Не скрыться. Не отвертеться… Хоть огрызайся, хоть моли… – шептал, прижимая еще ближе. – Бесполезно. Я столько лет сражался с собой, а надо было начать сражаться за тебя… Всё так просто. Ты ведь ждала меня? Ждала, что я приеду и заберу? Присвою себе? Ждала, Ангелина? Признайся… – чуть отодвинулся, заглядывая в облачно-серую бездну.

Боже.

Сердце долбанулось о ребра, взрывая пульсирующие виски. В её фантастических глазах стояла вселенская невыплаканная боль. Однажды я уже видел этот взгляд. Тогда, на крыльце дома в горах, Лина сидела, завернутая в простынку, безучастно затягиваясь сигаретой. Она была поразительно спокойна, будто это последняя передышка на пороге войны.

– Эдик, ты снял меня на пару часов. Как пошло…

– Я хочу снять тебя на одну жизнь. Согласна? – Лина перестала дышать. Она вцепилась пальцами в мое плечо, озабоченно хмурясь. – Сегодня я подал на развод. Надеюсь, мой пример окажется заразительным? – подхватил её на руки, опускаясь на ложе посреди сцены.

– Но…

– Я хочу только с тобой. В запой. До самого конца… – пальцы раскрыли влажную расщелину. Я оттянул полную губку зубами, тут же смягчая место укуса языком.

Лина застонала, толкаясь глубже в мой рот. Меня бросило в жар. Девочка недобро рассмеялась, стягивая с меня брюки, а затем, как дикая пантера, одним ловким движением сползла с бутафорской кровати. Она села между ног, послушно заглядывая в глаза.

От этих метаморфоз планку сорвало окончательно. Издал хриплый стон, ощутив влажный язык на своей головке. Лина сладко причмокнула, вбирая меня в рот целиком. Ледяная капля пота скатилась между лопаток. Я был одурманен: каждое движение нежных губ возрождало из пепла. Эта девушка была мастером спорта по танцам на моих нервах…

– Как мы могли потерять столько времени? – натянул её волосы на кулак, смакуя каждую секунду душераздирающего зрелища.

Лина действовала всё быстрее и глубже. Её стройные ножки разъехались. Я больше не мог ждать…

– Иди сюда, я тоже приготовил для тебя подарок. Очень горячий подарок!

* * *

Мое тело прекратило сотрясаться, а Ангелина словно отошла от агонии. Она перепугано заглянула в лицо, будто все события последних двадцати минут не более чем плод её больной фантазии.

– Эд… Безумие… Мне пора…

Сжал её руку, притягивая к себе.

– Я не шучу… Меня раздирает… Понимаешь? Я ушел от жены и больше никуда тебя не отпущу.

Пелена слёз затопила её огромные серые глаза. Без слов под звук биения наших сердец любимая прижалась ко мне так, будто хочет остаться со мной навсегда.

– Наша любовь – это приговор! – прошептала вдруг хрипло.

– Что?

– Я люблю тебя, Эдик.

Меня словно лезвием полоснуло по губам.

– Ты меня что?

– Чувствуешь? – нежно поцеловала, вложив в поцелуй какую-то огромную, непоколебимую силу.

Планета сошла со своей орбиты. Я снова забыл про коробку с кольцом в заднем кармане брюк, про два стакана кофе, спрятанных в тумбочке этой жутко неудобной кровати. Одинокая лампочка на потолке вдруг стала размером с солнце.

– Ну-ка повтори, что ты сказала? ПОВТОРИ! – запрыгнул на неё, прожигая обезумевшим взглядом.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭДИК! – прокричала на весь зал. – ЛЮБЛЮ-Ю-Ю-Ю! – отскочило эхом от стен.

Завел дрожащие руки любимой за голову, ошарашено мотая головой.

– А ребенка мне родишь? – наши взгляды пронзили друг друга.

Лина приоткрыла рот, как вдруг ножки кровати угрожающе скрипнули. Миг – и наше ложе обрушилось на пол.

– Эдик, мы кровать сломали! – Ангелина истерично расхохоталась.

– Это только начало! – ликующе рассмеялся в ответ.

– Сука! Вот сука! – Эд ударил себя кулаком в грудь. – Еще и снимок тебе отправила! Да я её прикончу! – любимый подскочил, меря сцену великанскими шагами.

– Пожалуйста, не надо больше никому мстить, – молитвенно сложила ладони на груди.

– Поэтому ты так стремительно вышла замуж? Мне назло? – он заморгал.

– Она боролась за вас до конца.

– Я тебя умоляю! – Эд наклонился, помогая мне застегнуть молнию на платье. – Кому нужна была эта борьба?

– Эдик, мне пора, уже далеко заполночь…

– Ты разве ещё не поняла – никуда тебя не отпущу! – я развернулась в пол-оборота, перехватив его решительный взгляд.

– Это все прекрасно, но сперва я должна уйти от мужа. – Я дотронулась до его подбородка, внимательно заглядывая в глаза.

– Лина, поехали со мной? Ты моя женщина. Я решу все вопросы!

Если бы всё было так просто, Эдик…

– Олег заслуживает того, чтобы мы по-человечески разошлись. Я поговорю с ним и расставлю все точки.

– Хорошо, – любимый вздохнул. – Завтра в девять вечера гонки на Воробьевых горах, я буду ждать тебя. Влетим в наше светлое будущее? – он улыбнулся, переплетая наши пальцы.

– Я приеду! Непременно приеду…

* * *

Я вернулась домой в твердой решимости порвать с этим браком раз и навсегда. Устала играть не только на сцене, но и в жизни. У нашего семейного союза истек срок годности, хотя он с самого начала отдавал душком.

– Олег? – приоткрыла дверь в спальню, обнаружив, что кровать пуста.

По четвергам муж проводил вечера за игрой в покер в коттедже по соседству. Очевидно, сегодняшняя партия затянулась. Вздохнув, я направилась в гостевую комнату: после смерти Людвига продолжала уединяться там по ночам. Одна мысль о ночёвке с Олегом моментально поднимала к горлу комок желчи.

* * *

– Доброе утро, моя звезда! – в нос ударил тяжелый сладкий аромат.

Я разлепила веки, плохо соображая, где нахожусь. Взгляд уперся в облако неестественно красных цветов. Мне стало дурно.

– Решил тебя порадовать… – Королев заискивающе улыбнулся, протягивая маки. – Хотел извиниться, возможно, был резок. Не обращай внимания… – Его сухие длинные пальцы скользнули по щиколотке. Зажала рот ладонью, шумно сглатывая. – Готов немного задержаться и загладить свою вину. Начальство ведь не опаздывает, оно задерживается… – он хмыкнул.

– Извини, но… – как ошпаренная, понеслась к унитазу.

От его прикосновения меня в самом прямом смысле вывернуло.

– Ангелина, что, черт возьми, творится? Тебя тошнит?

– Ротавирус! Уже третий день… Говорят, эта зараза передается воздушно-капельным путём…

Муж поморщился, отсаживаясь на край. Наши взгляды сошлись, как две пули. Я поняла, что тянуть больше нельзя.

– Я не могу так жить. Я ухожу… Сейчас же соберу вещи…

Во взгляде прищуренных черных глаз мелькнуло изумление. Не проронив ни слова, муж вышел из комнаты. Вытерла пот со лба и хотела уже подняться, когда дверь вновь распахнулась.

– Наш брачный договор. Изучи на досуге. Приеду вечером и поговорим.

– Олег, это конец! Ни один договор меня не удержит!

– Не буду юлить: его составлял один из лучших юристов в стране. Я разрешил тебе блистать на экране и спас твоего отца. Я очень щедрый человек для своих и бескомпромиссный для чужих. Со мной лучше дружить, Ангелина. Ты ведь это понимаешь?

– Да…

– В случае развода ты не получишь ни гроша. Но самое печальное – ни один режиссер больше не станет с тобой работать. Ты готова пожертвовать головокружительной карьерой ради сиюминутной прихоти?

– Если такова цена моей свободы, я готова её заплатить, – ответила без тени сомнения.

– Ну, что же. Подумай до вечера. Вернусь, и всё обсудим.

Олег покинул комнату, а я не собиралась ничего обсуждать. Тем более думать до вечера. О чем тут можно думать?! Я мечтала поскорее сбежать из этого гиблого места!

Поднялась на ноги, но они отказались держать мой пятидесятикилограммовый вес. Тошнота и болезненная слабость стали верными спутниками по утрам.

Несколько дней назад я купила тест на беременность, так и не решившись его сделать. Испытав невероятный приток уверенности, маленькими шагами, чтобы не упасть, направилась в уборную, совершила нехитрые манипуляции, крепко зажмурившись, отсчитывая вслух две минуты.

– 118, 119, 120… – наконец, распахнула глаза, обнаружив две ярко-красные полоски.

В этот миг я почувствовала своё сердце: измученное, хрупкое, надорванное. Оно вибрировало, сжималось и разжималось. Я задрала сорочку, проведя пальцами по живому.

Скоро появится особенный человек, который увидит мое сердце изнутри. Я разобьюсь в лепёшку, но сделаю всё, чтобы наш малыш был счастлив.

– Я рожу тебе ребенка, Бес! – тихо рассмеялась и вернулась в спальню, достала чемодан и принялась скидывать самое необходимое.

Напряженную тишину нарушил рингтон мобильного телефона.

– Доброе утро, сестренка!

– Феликс, как дела?

– Мы с семьей прилетели вчера вечером, но до тебя дозвониться, как до Кремля!

– Я видела твой пропущенный, но… – в голове всплыла картина вчерашнего «выступления».

– Мне нужно срочно с тобой увидеться, – голос брата стал подозрительно серьезным.

– Это может немного подождать? – машинально погладила живот.

– Вечером Эд позвал меня на гонку. Он сказал, ты тоже собираешься. Может, там и пообщаемся?

– Да, я приеду… – пробормотала, еле дыша. – Кстати, ты поздравил Эдика с юбилеем?

– С чем?

– Ну, у Эда был день рождения вчера…

– Вообще-то он родился зимой.

– Что? Не может быть… – заскрежетала зубами, припоминая свой «подарок».

– На самом деле он не любит дни рождения. Никогда не отмечает. Говорит, какой смысл, если никто не радовался его появлению на свет?

На глаза навернулись слёзы. Стиснула кулаки, чтобы брат не услышал, с каким трудом даются слова.

«Обещаю: ты, я и наш малыш будем устраивать самые громкие праздники! Наверстаем за все потерянные годы! Будем отмечать каждый божий день!»

Мы с братом договорились встретиться вечером, но до этого нужно уладить еще множество дел. Вздрогнула, когда в дверь неожиданно постучали.