Лерка действительно могла с честью выступать в данной роли на каком-нибудь детском утреннике. Кроличий полушубок небесного цвета, белая шапочка, съехавшая от напряжения набок, из-под которой на плечо выползла длинная белокурая змея волос, сплетенных в тугую косу. Белые шерстяные лосины и светло-синие полусапожки довершали облик Снегурки.

— Где тот негодяй Дед Мороз, который заставляет свою внучку тащить столь тяжелые сумки? — Парень выпрямился.

— Подарки детишкам раздает, — огрызнулась Лерка.

— А как зовут Снегурочку? — не отставал парень. Ребята на площадки мерзко хихикали.

— Слушай, герой-любовник, хватит смущать девушку! — воскликнула Натка. — Лучше помоги сумки до квартиры дотащить.

— Не стоит, — отрезала Лерка. — Я сама.

— Ну, как хотите, — легко согласился парень. — Ладно, братцы, пошли.

И ребята веселой разноцветной стайкой пробежали вниз по лестнице мимо Лерки.

— Прощай, Снегурочка! — Парень помахал на прощание рукой и скрылся.

Лерка подняла глаза, но Натки около квартиры уже не было. «Ну и ладно, — подумала Лерка, со злостью завязывая разорвавшиеся ручки проклятых пакетов. — Ну и хорошо, а то опять пришлось бы отвечать на дурацкие вопросы».

В доме Натки, где также жила Лана, а с некоторых пор и отец, Лерка в последние время появлялась почти каждый день. Дело все в том, что три года назад отец и Светлана наконец поженились. Как раз тогда, когда Лерка только поступила в университет. Лана вторично забеременела, и отец настоял на оформлении их отношений. Родилась вторая сестренка Лерки — Анечка. Девочки души не чаяли в старшей сестре, но Лана все так же не желала жить всем вместе.

Первые два курса Лерка не могла часто ездить и помогать Лане. Учиться было интересно, но тяжеловато. Как говорят студенты, первый год ты работаешь на зачетку, второй — на зачетку и немного на себя, а уж с третьего курса уже зачетка работает на тебя. Лерка смеялась над этим странным афоризмом, но перейдя в этом году на третий курс, с радостным удивлением поняла, что так оно и есть. Стало намного проще, легче и главное — интересней учиться. Юриспруденция открылась Лерке во всей своей многогранной красе, появились новые дисциплины. Уже можно было позволить себе где-то недоучить, что-то прогулять. Поэтому Лерка чаще стала ездить к отцу и заниматься с девчонками.

Пятилетняя Маруська и Анюта трех лет с радостными криками бежали навстречу Лере, как только она поворачивала ключ в замке. Лана, привыкшая к визитам падчерицы, даже не подходила к двери, сладко потягиваясь в кровати. Отец постоянно был на работе, для содержания новой семьи требовались большие средства, да и Ланочка любила хорошие шмотки и ужины в ресторанах. Отец кроме своей основной службы по вечерам подрабатывал на какой-то совместной фирме, делая сложнейшие переводы. Появлялся он поздно вечером, устало ел ужин, приготовленный Лерой, и валился с ног. Лера только после этого уезжала домой. Светлана, как правило, в девять часов уходила куда-нибудь поболтать с подружками. Лера не раз осторожно говорила отцу, что его супруга явно не горит желанием воспитывать дочерей, но отец с такой тоской смотрел на дочь, что Лерка тут же затыкалась. И как только у нее выдавалась свободная минутка, мчалась к Лане.

И по какой-то дьявольской случайности постоянно сталкивалась с Наткой. То в лифте, то в подъезде, то в соседнем магазине. Натка неизменно, будто ничего не случилось пять лет назад, весело приветствовала бывшую подружку, задавала вопросы, вроде того как дела в институте, как здоровье бабушки. Лерка злилась, сквозь зубы цедила: «Нормально» — и старалась побыстрей исчезнуть из поля зрения Натки.

А злилась она на себя. И никому она не могла признаться, что единственным желанием при виде Натки было броситься к подруге на грудь и зарыдать и сказать, как ей ее не хватает. Рассказать, как ей тяжело в последнее время общаться с Ланой, что прежняя ласковая и замечательная жена отца куда-то испарилась, а осталась раздраженная, наглая сука, которая высасывает последние соки из отца, орет на девчонок, когда его нет дома. Правда, в присутствии мужа Лана была сама любезность. Поворкует, подаст приготовленный Лерой ужин и мило так отпросится в гости к подружке. Отец тает, его глаза все так же излучают свет при виде красавицы жены. И у Лерки не поворачивался язык рассказать отцу, что же есть Лана на самом деле. Она не могла поделиться этим с бабушкой. Ибо Лана каким-то невообразимым образом влюбила в себя старую Фаину. Лана постоянно расхваливала стряпню свекрови, восхищалась ею как выдающейся личностью и могла часами слушать о ее покойном свекре. Умная девушка, ничего не скажешь. Так что поделиться Лерке было не с кем. Вот если бы Натка... Но каждый раз Лерка останавливала себя, вспоминая, что все могло бы быть по-другому, если бы Натка вовремя ее предупредила о Лане. В Лерке до сих пор, несмотря, что ей стукнуло уже девятнадцать лет, жила обида и уверенность в предательстве подруги. И как ни велико было ее желание возобновить отношения, Лерка отворачивалась от Натки, да и Натка не горела желанием помириться. Хорошо, еще Тина есть. Но этой милой девушке Лерка почему-то не могла всего рассказывать. В глазах Тины Лера была самой счастливой студенткой, обладающая большой семьей, двумя сестренками, прекрасной мачехой и мудрым отцом. Она до сих пор жалела о той давней встрече, когда она рассказала Тине о маме.

Нет, конечно, Лерка не могла пожаловаться на отсутствие приятелей. Их было великое множество. Но... отчего-то каждую свою приятельницу Лерка неизменно сравнивала с Наткой. Это ее раздражало и бесило, но она ничего не могла поделать.

Хлопнула дверь, и перед сидящей на корточках Леркой вдруг оказались тонкие лодыжки в больших плюшевых тапках. Веселые пластмассовые глаза розовых мышей уперлись в Лерку.

— Давай свои пакеты, — раздалось сверху. Лерка подняла голову и увидела Натку с большой холщевой сумкой. — Только не надо строить из себя оскорбленную гордыню. Я только помогу донести провиант, — сразу предупредила Натка и, не дожидаясь ответа Леры, быстро покидала продукты в свою большую торбу. — Хватайся!

Лерка автоматически схватила широкую ручку сумки, и они медленно поднялись на четыре этажа выше.

— Ключи! — Натка протянула руку. Лерка, словно под гипнозом, подала ей большое медное кольцо, на котором болталось множество ключей.

Натка безошибочно выбрала самый большой, похожий на сейфовый, ключ и ловко открыла железную дверь.

— Лерочка пришла! — раздался веселый голосок Маруськи, и вот они уже вдвоем бегут по длинному коридору. Натка толчком ноги впихнула сумку в коридор и молча пошла к лестнице.

— Натка! — окликнула ее Лерка, пытаясь отцепить от себя цепкие детские ручки. — Спасибо.

— С наступающим, Лерка. Пусть в этом году сбудутся все твои заветные желания, — улыбнулась Натка.

— Натка, я... — начала Лера.

— Валерия! Что так поздно? — раздался капризный голос Ланы из квартиры.

Натка усмехнулась, внимательно посмотрела на застывшую Лерку и отвернувшись, спустилась на несколько ступенек.

— Да, кстати... — Натка остановилась. — У меня телефон не изменился и живу я там же. Так что...

— Лера!!! — заорала Лана.

Лерка вздрогнула и заторопилась войти в квартиру. Когда Машенька захлопывала дверь, Натка все так же стояла на ступеньке лестницы и молча смотрела на Леру.


— Лер, я уезжаю. — Отец глубоко затянулся сигаретой.

Лера убрала тарелки со стола и мыла посуду. Девочки уже спали, Лана в комнате смотрела какой-то слезливый сериал.

— На рыбалку?— отозвалась Лера.

Ее отец раз в году после новогодних праздников брал неделю и уезжал на зимнюю рыбалку со своими старинными приятелями. За последние пять лет отец мог себе позволить лишь эти семь дней января.

Летом они все жили на даче, а отец каждое утро уезжал на работу и возвращался вечером. В Турцию Лана ездила одна с девочками осенью, в бархатный сезон. Именно в сентябре, считала капризная Лана, там и цены меньше, и погода ласковее.

Конечно, Лера не могла их сопровождать, так как училась, а у отца почему-то именно в это время на фирме постоянно был аврал. Лера боялась этих вояжей, но молчала. Как ни странно, Лана возвращалась из этих поездок с живыми и здоровыми детьми, и девчонки наперебой рассказывали, как им было здорово и хорошо. Все объяснялось просто — отец оплачивал не только отель и проживание, но и ежедневную няню, которую можно было нанять там же, в отеле.

— Ты, как всегда, на недельку? — продолжила Лерка, вытирая руки о полотенце. И только тут поняла, что отец молчит. — Папа? — Непонятная тревога, как в детстве, вдруг прокатилась от затылка до ног и сжала живот.

— Лер, мне предложили выгодную командировку. На полтора года. Это большие деньги и не менее большие перспективы, — тихо сказал отец.

— А как же девочки? — выдохнула Лера, опустившись в бессилии на стул.

— Лерочка, ты забыла, что есть я, — пропела Лана, входя на кухню. — Ты думаешь, я не могу позаботиться о собственных детях? — И она посмотрела на Леру. Широкая улыбка озаряла ухоженное лицо, а большие фиолетовые глаза обдавали антарктическим холодом. Лана стояла спиной к отцу, и Лерке вдруг показалось, что она немедленно окоченеет от этого взгляда.

— Да, Лер, ты не волнуйся, — посадив жену на колено, тепло сказал отец. — Мы девочек определим в садик. Тут недалеко. Так что и тебе, не придется мотаться сюда так часто.

— Тебе, дорогая, пора уже о личной жизни думать, — вновь проворковала Лана. — А то все с сестрами и с сестрами. Я скоро уже ревновать начну. — И она рассмеялась. Тысячи серебряных колокольчиков рассыпались по кухне. Но Лерку уже давно не обманывал этот чарующий смех.

— Пап, но у Анюты аллергия, а Маруся боится чужих. Им нельзя в садик! — воскликнула Лера.