– Ты же знаешь меня всю жизнь, – продолжала Изабелла, – и все же с легкостью, без всяких доказательств поверила гадостям обо мне.

Милли тут же почувствовала себя неловко, но в этот момент еще одна женщина возразила:

– О вашем постыдном поведении стало известно из достоверного источника, мисс Чилкотт. А что касается отсутствия доказательств, тут вы ошибаетесь. Есть свидетель, который видел, как вы за свои услуги брали деньги.

– И кто это? – спросила Изабелла, не сдвинувшись с места, но крепко сжав руки в кулаки. – Кто это видел, миссис Гаррисон? Я хотела бы сама поговорить с этим человеком.

В зале зашептались. Кое-кто пожал плечами. Но тут миссис Гаррисон вновь заговорила:

– Это не важно. Дело в том, что ваша репутация подмочена. А кто это видел, совершенно не имеет значения.

– Я сидела с вашими детьми, когда у них было воспаление легких, миссис Гаррисон, а вы не могли оставить работу и сидеть с ними сами, – прошептала Изабелла. – Как вы можете быть такой жестокой? – Она заговорила громче: – Как вы все это можете?

К чести собравшихся горожан, теперь они устыдились по-настоящему.

Энтони сжимал и разжимал кулаки. Ему не было нужды смотреть на Изабеллу, чтобы видеть, что она вся дрожит, потому что он чувствовал ее дрожь всем телом, однако смелости ей было не занимать. Она оставалась на своем месте. Он повернул голову, чтобы найти взглядом ее родителей, и увидел, как они побледнели. Энтони ободряюще улыбнулся им, но, казалось, это нисколько их не успокоило. Кто-то еще что-то добавил. Энтони изучал присутствующих. Он нашел глазами мистера Робертса. Его губы были угрюмо сжаты, глаза потемнели от злости. А потом герцог увидел самодовольную ухмылку леди Харриет. Он заметил, как радостно блестели ее глаза. Энтони вскочил и бросился вперед. С него хватит!

* * *

Изабелла, дрожа всем телом в присутствии обвинявших ее людей, наблюдала за тем, как Энтони приближается к отцу Грину. Подходя к председателю, герцог выглядел как человек, готовый на все, даже на убийство. Когда они прибыли сюда, Энтони казался очень взволнованным, именно поэтому Изабелла решила уберечь его от обращения к присутствующим и заговорила с ними сама. Теперь она смотрела на Энтони как на человека, готового ради нее убить дракона. Ее охватило простое и сильное чувство – Изабелла ощутила, что ее сердце вот-вот разорвется от любви к нему. Какие бы сомнения ни одолевали герцога по пути сюда, казалось, теперь они уступили место злости, настолько сильной, что она могла испугать даже самого храброго из мужчин.

Разумеется, громкие голоса обвинителей стихли, когда горожане увидели, как герцог направляется к председателю. Один за другим они шарахались от него, садились на место и отводили взгляд, опасаясь навлечь на себя его гнев. Но Изабелла боялась, что, как бы жители Моксли ни боялись герцога, мнение собравшихся о ней останется неизменным. Честно говоря, она радовалась, что здесь нет позорного столба, поскольку была уверена, что присутствующие испытали бы дикую радость, глядя на то, как она горит на костре.

Что бы Энтони ни сказал, что бы ни сделал, ничего уже не изменишь. Слухи расползались по городу. Леди Харриет выиграла. Господи боже! Изабелла сама слышала, как какая-то женщина уверяла, будто она увела у нее мужа и будто он не смог купить еды, потому что все свои деньги отдал Изабелле, расплатившись за доставленное удовольствие. Слухи множились. Она погибла.

Не сводя глаз с Энтони, Изабелла затаила дыхание, не в силах угадать, что он затеял. Герцог стоял неподвижно, обводя своими темными глазами зал. Он встретился с ней взглядом. Энтони держался с уверенностью настоящего герцога, но Изабелла не верила в его спокойствие, – его волнение выдавало то, что он едва заметно раскачивался с пятки на носок. Энтони нервничал так же, как и в ту минуту, когда они приехали сюда, возможно, даже сильнее, потому что сейчас он стоял на виду у всех и взгляды присутствующих были прикованы к нему. Это была его ахиллесова пята – больше всего герцог боялся публичных выступлений. Именно по этой причине он отказывался занять место в парламенте.

Сердце Изабеллы затрепетало. Ей хотелось вскочить и броситься к Энтони, поддержать в его смелой попытке выступить перед собравшимися. Он делал это ради нее. Изабелла никогда не думала, что сможет полюбить его еще сильнее, но ошибалась, – этого самоотверженного поступка оказалось достаточно, чтобы растопить ее сердце. Однако, когда девушка инстинктивно подалась к нему, он едва заметно качнул головой, чтобы ее остановить.

– Удивительно, как быстро распространяются слухи, – сказал Энтони, оглядывая собравшихся перед ним людей. – Особенно когда они порочат кого-то, являясь порождением людской злости. Кто-нибудь из вас потрудился разобраться? Насколько я понимаю, многие из вас знакомы с мисс Чилкотт лично. Неужели вам не приходило в голову, что такая скромная, порядочная девушка не могла погрязнуть в грехе? Да, ее семья переживает трудности, и она надеялась выйти замуж за мистера Робертса, чтобы улучшить свое положение. Но могу сказать, что мисс Чилкотт скорее умрет с голоду, чем станет делать то, что вы имеете в виду. – Его глаза заблестели, и Изабелла не смогла не заметить, что он стоит не шевелясь. – Вы можете спросить, откуда мне об этом известно и как я могу быть уверен в том, что она не занимается тем, на что намекают слухи?..

О боже!

Откуда же ему об этом знать? Изабелла ухватилась руками за скамью и, затаив дыхание, ждала, что Энтони скажет дальше. Она была не в силах его остановить.

– Я точно знаю это, – стальным голосом продолжал он, – потому что именно со мной она была на сеновале. Это был не какой-то там конюх или рабочий, как некоторые из вас говорят, а я, герцог Кингсборо.

Толпа ахнула, а потрясенная Изабелла продолжала сидеть, не решаясь повернуться и посмотреть на своих родителей, чтобы не видеть стыда в их глазах.

– Но, – продолжал Энтони, – о чем бы вы ни подумали, между нами не было ничего предосудительного. Я всего лишь хотел поговорить с мисс Чилкотт с глазу на глаз, чтобы обсудить нашу будущую свадьбу.

Послышался очередной вздох, и сердце Изабеллы забилось часто-часто. Кто-то из присутствующих заговорил, стал задавать вопросы, но Энтони предостерегающе поднял руку. Господи, оказалось, что он хочет еще кое-что добавить.

– Я знаю, что мистер Робертс некоторое время ухаживал за мисс Чилкотт, но он не любит ее, а я люблю.

Неужели те женщины, которые еще минуту назад хотели вышвырнуть Изабеллу из зала, на самом деле вздохнули? Девушка прикрыла глаза. До нее дошел смысл его слов. Он любит ее. Господи всевышний, он только что в этом признался при всех! Изабелла сидела как в тумане. Ее сердце пело от счастья, внутри все трепетало от предвкушения. Энтони любит ее!

– Теперь, когда мистер Робертс отказался от своих притязаний и мисс Чилкотт свободна от данных ему обязательств, я наконец могу произнести вслух единственный вопрос, который мне не терпится ей задать.

Их взгляды встретились. Герцог улыбнулся и протянул ей руку, приглашая подойти к нему.

Изабелла не двигалась. Во рту у нее пересохло. Она сидела, не сводя с него глаз, как будто он упал с неба. Разве не этого она хотела? Ее больше не связывают обязательства перед мистером Робертсом, не только потому, что он пошел на попятный, а еще и потому, что ее родители признали за ней право самой выбирать мужчину, с которым она проведет свою жизнь.

Ее мать поняла, что ошибалась, не позволяя ей встречаться с Энтони из-за собственного неприятного опыта. Ее отношение к герцогу изменилось. Она даже сказала Изабелле, что считает его очень добрым человеком. К тому же следует принимать во внимание чувства девушки. Изабелла любила Энтони и хотела быть вместе с ним с тех самых пор, как впервые увидела, как он шагает к ней через бальный зал в вечер их знакомства.

Казалось, это было так давно, между ними столько всего произошло. Сказка, о которой Изабелла всегда мечтала, вот-вот воплотится в жизнь, и хотя в ее мечтах признание в любви выглядело по-другому, девушка почувствовала себя очень счастливой. Это чувство охватило ее целиком – ей стало тепло, у нее закружилась голова. И когда мать легонько подтолкнула Изабеллу, напоминая ей о том, что Энтони стоит и ждет, когда она подойдет, девушка поняла, что, должно быть, выглядит глупо с мечтательной улыбкой на губах.

Каким-то образом Энтони удалось все уладить – он развеял дурные слухи, спас ее репутацию, предложив ей свое имя и защиту. Конечно, если бы кто-нибудь узнал правду, его честь была бы серьезно запятнана. Изабелла видела, что леди Харриет сидит справа от нее. Девушке так хотелось посмотреть на соперницу, но она не сводила глаз с Энтони. Леди Харриет не заслуживала того, чтобы она замечала ее присутствие. Изабеллу по-прежнему раздражало то обстоятельство, что именно эта женщина стала свидетельницей их с Энтони встреч и распустила о них гнусные сплетни.

Отмахнувшись от этой неприятной мысли, Изабелла улыбнулась Энтони, когда он взял ее за руку и опустился на одно колено. Повисло молчание. Все присутствующие затаили дыхание и не сводили глаз с герцога и его избранницы.

– Изабелла, вы же знаете, что я вас люблю. Думаю, я уже доказал вам, что сделаю все возможное, чтобы завоевать ваши руку и сердце. Окажите мне честь, станьте моей женой, моей герцогиней. Вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете.

Девушка стояла, глядя на его красивое, исполненное надежды лицо. Ее глаза затуманились, в горле застрял ком, не давая ей ответить «да», поэтому Изабелла радостно закивала. По ее щеке потекла слезинка. Через секунду эту слезинку смахнул поцелуем Энтони, который вскочил и сжал девушку в объятиях. Весь зал взорвался аплодисментами.

Наконец Изабелла обрела дар речи и тихо прошептала ему на ухо:

– Я тоже люблю тебя, Энтони. Очень сильно люблю.

Глава 24

Под руку с Изабеллой Энтони направился к выходу, радуясь возможности сбежать от этих людей, которые всего минуту назад с такой готовностью осуждали его возлюбленную. Приблизившись к тому месту, где стояла леди Харриет со своими родителями, Энтони не сдержался и гневно взглянул на лорда Крунинга.