Алиса Дин - Надежды и радости

Ближе к вечеру Роксана уговорила сестренку лечь в постель, а сама села рядом и принялась читать ей какую-то детскую книжку. Сэра лежала неподвижно и смотрела в потолок отсутствующим взглядом. Роксана поняла, что девочка ее не слушает, и закрыла книгу.

Сэра повернула голову и посмотрела на нее:

– Нет, это был не просто страшный сон!

Роксана нежно погладила девочку по волосам. А Сэра убежденно сказала:

– Но сейчас она разговаривает с самим Богом!

Не в силах говорить, Роксана в ответ только утвердительно кивнула. Чувствуя, что вот-вот разрыдается, она встала, наклонилась к Сэре и поцеловала ее в щеку.

– Роксана... – прошептала девочка.

– Что, милая?

– А тот бандит и меня убьет?

Роксана долго смотрела на девочку, не в силах произнести ни слова. В этом страшном, полном бед мире могла ли она сейчас дать обещание бесконечно дорогому ей существу, чья мать только что погибла при столь ужасных обстоятельствах? И все же, порывисто обняв Сэру, Роксана зашептала в ее маленькое ушко:

– Нет, милая, тот бандит не убьет тебя!..

За дверью раздался негромкий лай, потом царапанье, и в комнату вбежал Смельчак.

– Ой, Смельчак, наш милый песик! Пойдем вниз! Твоей маленькой хозяйке надо поспать! Не будем ей мешать!

Роксана еще раз поцеловала сестренку и, позвав к ней няню, спустилась на первый этаж. Пес побежал за ней.

В гостиной она присела к столу, написала коротенькую записку Ахмеду и, запечатав ее в конверт, передала слуге для отправки. Конечно, в своем маленьком письме, состоявшем лишь из одной строчки, Роксана обращалась не к Ахмеду...

«Мне надо срочно тебя увидеть!..»

Две недели карантина истекли, и Смельчак получил справку, объявлявшую его совершенно здоровым. Роксана была довольна, поскольку разлуку с любимым существом, да еще сразу после гибели матери, Сэра переживала очень тяжело.

Между тем время шло своим чередом. Полковник Максвелл распорядился поставить у ворот одного из слуг, вменив ему в обязанность следить, чтобы обе створки были закрыты. Кроме того, он должен был заблаговременно оповещать хозяев о появлении у дверей дома гостей или просто посетителей. Потихоньку от отца Роксана опросила всех слуг об их намерениях в случае опасности. Тем, которые высказали желание уйти, обещала солидное выходное пособие. И все же таких нашлось очень мало.

Каждый раз, встречаясь с Ахмедом, Роксана выжидающе смотрела ему в глаза, надеясь получить хоть какие-нибудь вести о Гаррисоне. Но всегда слышала одно и то же:

– Я его не видел и ничего о нем не слышал.

Это не могло ее не беспокоить. В такие минуты Роксана подчас забывала, что постоянные вопросы к Ахмеду о том, когда вернется Колльер, в значительной степени объяснялись ее растущим страхом перед назревавшими грозными событиями. Этот страх за собственную безопасность несколько ослабевал и сменялся тревогой за самого Гаррисона. Роксана старалась придумать себе как можно больше дел, чтобы занятия ими отвлекали ее от неспокойных мыслей.

В последнее время, проезжая на запряженной пони коляске через военный гарнизон, Роксана стала замечать, что уже далеко не все встречавшиеся по дороге группами и в одиночку сипаи дружелюбно приветствовали ее. А многие просто отворачивались, увидев в экипаже белую женщину. Как-то раз, во время очередной поездки, Роксана остановила коляску около небольшой группы сипаев и попросила одного из них подойти. Тот сделал это неохотно, причем все остальные последовали за ним, остановившись на некотором расстоянии от коляски.

Роксана хорошо знала этого смуглого солдата, знала, что у него была больна мать. А потому именно с этого и начала разговор:

– Как чувствует себя ваша матушка? Во время нашей последней встречи вы говорили, что она нездорова.

Солдат некоторое время смотрел себе под ноги и лишь потом поднял голову.

– Ей лучше, – коротко ответил он.

– А ваша дочь вышла замуж? Насколько я помню, она собиралась. Ведь так?

– О да! У них уже родился сын.

– Вы, наверное, очень счастливы?

– Конечно. Это же – благословение Господа!

– Я очень рада за вас! – улыбнулась ему Роксана и тронула поводья.

Коляска двинулась с места. Солдат прошел несколько шагов рядом, а потом боязливо оглянулся и спросил:

– Госпоже не страшно ездить одной?

Роксана вновь остановила коляску:

– Я не одна, а с сестренкой. Кроме того, и вы рядом, разве не так?

Сипай выдержал короткую паузу и улыбнулся:

– Так. – Он помедлил еще несколько мгновений и очень тихо добавил: – Госпожа, не думайте, что я забыл вашу доброту ко мне.

– Как и я вашу!

Он кивнул в ответ и, повернувшись, зашагал назад к ожидавшим его товарищам. Те посмотрели вслед коляске и только через какое-то время не очень охотно помахали Роксане.

Возвратясь домой, Роксана решила поговорить с отцом обо всех этих тревожных признаках, появившихся в отношении сипаев к европейцам. Ведь полковник был так уверен в полной надежности подчиненных ему индийцев! Она поднялась на второй этаж и уже подошла к двери кабинета отца, когда услышала доносившийся оттуда гул мужских голосов. Поняв, что полковник занят какими-то, видимо, важными делами, а потому разговор придется отложить, Роксана вновь спустилась вниз и принялась разбирать почту.

На первом же конверте в графе «обратный адрес» она прочитала имя Юнити. Разорвав конверт, Роксана углубилась в чтение. В начале своего письма Юнити сообщала о свадьбе Гарри Гроувнера и Роуз Пибоди, прошедшей без всякого шума с очень ограниченным числом приглашенных. Объясняя поспешность, с которой эта пара пошла под венец, Юнити очень прозрачно намекнула, что причину тому можно было сразу понять по смущенному румянцу, появившемуся в последнее время на лице Роуз...

Наверное, миссис Стентон выговорила бы своей дочери за этот абзац письма, если бы прочитала его.

Роксана подняла голову и, побледнев от страшного подозрения, стала подсчитывать дни, прошедшие со времени последних менструаций. Задержка была значительной. Вспоминая все трагические события последнего времени, она с надеждой подумала, что именно связанные с ними нервные потрясения стали причиной нарушения нормального физиологического цикла. Может быть, пройдет еще день или два и все наладится? Дай Бог, если так...

Постаравшись отбросить тревожные мысли, Роксана вновь вернулась к письму. Дальше Юнити подробно описывала свои дни и вечера. Все это было окрашено розовым флером девичьих грез и душевных переживаний.

Самые же важные новости Юнити приберегла на конец письма.

«В этом году мы не поедем в горы, – писала она. – Отец решил, что лучше остаться в Калькутте, пока не стихнут все эти зловещие слухи о возможном выступлении сипаев и связанных с ними опасностях. Кроме того, на днях капрал Льюис (вы, конечно, помните Дональда по тому вечеру) приходил к отцу, и они о чем-то долго говорили в его кабинете. Может быть, он просил моей руки? Если это действительно так, я сразу вам напишу!»

Роксана улыбнулась и аккуратно сложила письмо. В этот момент наверху раздался стук отворяемой двери и громкий голос полковника Максвелла:

– Что ж, капитан Гаррисон, с прибытием вас в Дели!

Роксана вздрогнула, вскочила со стула и стала поспешно складывать в стопку разложенные на столе письма. И увидела, что рядом чьи-то большие и сильные руки принялись делать то же самое.

– Позвольте мне вам помочь! – раздался над ухом знакомый чуть насмешливый голос.

Она подняла голову, увидела темно-серые искрящиеся глаза и чуть не расплакалась от радости.

– Я приехал, – прошептал Колльер, – сразу же после получения твоего письма.

– Ты в военной форме...

– Ну и что же? – не дал ей договорить Гаррисон.

– Капитан Гаррисон, – раздался громкий голос Максвелла, появившегося за спиной Колльера. – Позвольте вам представить мою дочь Роксану Шеффилд.

Гаррисон учтиво поклонился.

– А это, Роксана, капитан Колльер Гаррисон, недавно переведенный в Дели из Калькутты. Он будет жить в здешнем гарнизоне.

Устремив на Роксану влюбленный взгляд, Гаррисон взял ее руку, наклонился над ней и церемонно поцеловал. И долго не хотел отпускать. Роксана мягко высвободила руку и посмотрела на отца:

– Мы встречались с капитаном Гаррисоном в Калькутте, отец. Так что знакомить нас было излишним.

Максвелл нахмурился и бросил на Колльера недоверчивый взгляд:

– Простите, капитан, а вы, случайно, не женаты?

– Нет, сэр, – пожал плечами Гаррисон.

Полковник насторожился еще больше. Но тут вперед выступила Роксана.

– Почему ты задаешь ему такие вопросы, отец? – спросила она с некоторым вызовом, передавая полковнику пачку разобранных писем.

– Почему? Я просто хотел знать, сколько тарелок ставить на стол к сегодняшнему ужину. Теперь мне ясно: у нас будет только один новый гость.

Максвелл степенно поднялся к себе в кабинет. Гаррисон тихо засмеялся над ухом Роксаны. Она повернула голову и удивленно на него посмотрела.

– Насколько я понял, мне было просто-напросто приказано присутствовать на сегодняшнем ужине. А потому я даже не стал искать повод, чтобы отказаться! Тем более что этот ужин даст нам с тобой возможность побыть рядом и обо всем поговорить.

Когда наверху заскрипели половицы и стало ясно, что полковник Шеффилд уже вошел в кабинет, Гаррисон на всякий случай огляделся и, только удостоверившись, что поблизости никого нет, крепко прижал к себе Роксану и прильнул к ее губам...

Роксана в этот вечер особенно остро ощущала присутствие рядом Гаррисона и чувствовала, как неудержимо их влечет друг к другу. Поэтому она предусмотрительно усадила Колльера не рядом с собой, а напротив. Помимо того, что тем самым она воздвигла между ними некую преграду в виде стола, Роксана получала еще и возможность свободно наблюдать за Гаррисоном. Она могла любоваться его умением вести себя, изящно пользоваться столовыми приборами, красиво поднимать бокал и вести непринужденную беседу со всеми, никого при этом не выделяя.