— Девочки, теперь слушайте меня внимательно! — сказал Феликс, разливая в бокалы вино. — Удалось предварительно договориться о нашем участии в дефиле по Европе. Ксюше предстоит ещё поработать в моей студии, ибо пакет фотографий недостаточен, — я говорил, что времени мало. Только две модели подходят под твой, малолетка, образ. Зато ты можешь стать рекламным лицом любой фирмы, в чём я уверен. О контракте с Женей разговор впереди. Н. хочет немного изменить модель твоего платья с учётом неожиданного успеха показанного тобой образа. Всё дело в том, успеет ли мэтр дополнить эскиз образа Прекрасной Дамы и воплотить его в реальность. За дело уже взялись. Н. не упустит эту идею. Ну, а я аккредитован своим журналом на весь срок. Вам остаётся только ждать, а мне не только работать в студии, но и заниматься вашими визами. Загранпаспорт, надеюсь, у тебя, Женя, есть?

— Мне скучно, — шепнула мне на ухо Ксюша, — я в дамскую комнату на минутку. А он в тебя влюблён. Всё доложу твоему мужу.

«Она не сомневается, что он у меня есть, — подумала я равнодушно. — Что говорить Филу о загранпаспорте?»

— Иди, найди и доложи! — сказала я Ксении и ответила уже Феликсу:

— Феликс, оставь меня в покое. Так не бывает. Какой-то авантюрный вихрь. Я не могу поверить в происходящее. У меня дела важнее Ксюшиных капризов и остальных милых глупостей.

— Ничего не понимаю, какие могут быть дела?

Ах да, он думает, что я из Лондона…

— Ничего не надо понимать. Это мои проблемы. Оставь их мне, пожалуйста.

— Похвально, но не исключает и моего подарка — круиза по Европе. Позвони Сергею, он не будет против. Вернёшься отдохнувшая и полная сил, и проблемы покажутся не такими серьёзными или рассосутся сами. И для мужа наука — не оставлять жену надолго одну. Всего один месяц! Ты единственная, кто не пришёл в дикий восторг. Бери пример с нашей рыженькой бестии. А где она, кстати?

Ксюша танцевала с каким-то восточным господином. К нам подсел Эрудит.

— Ксения сказала, что для меня нашлась работа.

А она уже вела за наш столик явно араба:

— Позвольте представить принца Али Сашида, совершающего путешествие через Россию в Западную Европу. Учился два года в институте Мориса Тореза, дольше не позволила династия. Перешли на английский. В разговор включились все, кроме меня. Принц заказал ещё вина, и тут заиграли мою любимую мелодию. Феликс предложил руку, приглашая потанцевать. Вино вскружило мне голову, и я полностью отдалась танцу и музыке. Платье шелестело, как ветерок в кронах деревьев. «Плачь, скрипка моя, плачь. Видишь ты, как на сердце тоскливо. О моей любви ей не говори…»

Когда мы вернулись к столику, Али Сашид потрясённо произнёс по-русски, коверкая слова:

— Я наблюдал чуд, я знаком стихи Блок, вы живой образ его стих, моя любимий стих: «Веют древний поверье её упруги шелка… и в кольце тонкая рук…». И он поцеловал мою руку — колец на ней не было.

— Непорядока… маленькай презент, мадам… — он снял с пальца перстень с тёмным красным камнем и надел мне на палец. Ксюша захлопала.

— Виват, виват! Ваш русский просто песня. Удивила вас новая Россия?!

— Приятно удивила, — ответил он уже по-английски. Эрудит перевёл, исключительно для меня.

— Смею я пригласить вас в следующем году в морское путешествие на моей яхте? Оно вас тоже удивит.

Я находилась в полном замешательстве. Момент отказа от подарка был упущен и я, «чьёрт побьери», не владела иностранным в той степени, чтобы не было стыдно. И всё же я сняла кольцо и положила на стол напротив принца.

— Ви хотеть мине обид? Это от душа. Я питал экстаз, смотреть вас. Я буд память Россия чирес вас!

Под столом Ксюша наступила мне на ногу. Араб от волнения стал говорить явно на своём родном языке. Эрудит усмехнулся и перевёл, что таких безделушек у него много, и подарки делают его ближе к Аллаху. Теперь перстень был насильно водворён на своё последнее место. «Его мизинец соответствует моему среднему пальцу», — уже безропотно констатировала я. Пространство явно исказилось с момента утреннего звонка Ксении. Ореол благополучия и безмятежности незаметно окружал и меня. Это был никогда не ведомый мне параллельный мир, в котором живут люди, много людей… Я со своим интернатом на Алтае и со своей квартирой в пятиэтажке была совсем далеко от него.

А Ксения уже терзала Фила. Эрудит упражнялся в арабском. Прервал его Феликс:

— Надеюсь, ты не продаёшь наши национальные секреты?

— Али потрясён переменами. Я сказал, что он совсем не узнает Москву через пять лет, — пояснил тот. — Это клуб нефтяного магната, о нём ещё услышит и Россия, и мир. Я слышал о строительстве в зелёной зоне Москвы серии таких элитных клубов. И это ни для кого не секрет. В этом клубе бывают и депутаты.

— Наши русские борзые, депутаты и магнаты, в одном флаконе — это давно уже не секрет.

Феликс снова наполнил бокалы.

— Мы сегодня тоже здесь! Провозглашаю тост за нас. Мы смогли сказку сделать былью: дамы, шейхи, клоуны и мудрецы, волшебные самоцветы… Пусть чудеса случаются чаще!

Может быть, это то чудо, о котором говорила Тотоша, а мои друзья — посланники свыше?

Принц изволил откланяться, его ждал самолёт, а мы расслабились по полной программе. Я пошла остывать в бассейн, абсолютно безлюдный, Феликс нацелился на стриптиз шоу, которое бушевало наверху, а Ксюша — на эротический массаж.

— Женя, ты малышку не отпускай или сходите вместе на обыкновенный. Я упустил главное: Ксюша, сколько тебе лет?! Покажи паспорт! И спрячь рожки!

— Феликс, я это уже сделала, — успокоила я его. — Всё нормально. После бассейна я всё же пойду на массаж с тобой, — обратилась я к надувшейся Ксюше.

— Кстати, я уже не девочка, и папа об этом знает! — с гордостью заявила она.

— Как это он допустил?

— Чаще дома надо бывать, или брать меня с собой! Я так и заявила, и вопрос закрыла навсегда. Он говорил, что я вся в него… и жениха я найду сама! Укротителя! Пусть мне придётся перелопатить всю московскую тусовку.

— Вчера ты хотела Керубино, сегодня — Укротителя, а это не одно и тоже. Ты знаешь, что такое СПИД?

— У меня куча разнокалиберных резинок, мне ещё хочется пожить в этом прекрасном мире.

— Действительно, вопрос закрыт. Я наверх, — сказал Феликс и исчез.

После бассейна я направилась в массажные кабинеты. Как всё удобно: махровые полотенца, купальники, халаты. Бедный покойный Советский Союз… казалось, нерушимый…

— Вы на массаж? — спросила сидевшая перед кабинетами девушка. — Мы закрываемся, но я попрошу массажистку задержаться. Заходите сюда, — и предупредительно открыла одну из дверей.

Руки массажистки нежно принялись за работу.

— У вас все мышцы, как пружина. Расслабьтесь, пожалуйста, — попросила она.

Я уже не помнила, что это такое. Постепенно забыла обо всём, превращаясь в блаженно плавающую в океане медузу. Жутко хотелось спать, но здесь это было не предусмотрено, а жаль. Пришлось снова облачаться в помпезный наряд и искать Ксению. Феликс уже сидел за нашим столиком.

— Женя, теперь мы одни. Могу ли я спросить, как ты жила все это время, как дела у Сергея и где он сейчас?

— Давай начнём с тебя, дорогой. У тебя жизнь бьёт ключом, поэтому уверена, что есть о чём поведать миру и мне. Ходил ли, например, замуж?

На такой вопрос он не сможет ответить однозначно, а там появится и Ксюша. Я угадала. Фил заплакал горючими слезами о том, как велик его выбор, как непросто остановиться на ком-то одном, то есть одной, как невозможно найти единственную…

— Вокруг так много красавиц, кажется, все собрались в Москве. За внешним лоском цинизм и холод. И каждый раз надеешься, что внутри новой знакомой не скрывается жаба, — Феликс обречённо вздохнул. — Кстати, что подарить женщине?

— Только не колготки «Омса». Они всё знают о твоих желаниях и сдадут при первом же шухере. Приятной ли даме? А то возможен гениальный подарок: длинный белый шарф вместе с фото Айседоры, в довесок прилагается кабриолет.

— Узнаю прежнюю Женьку, — от души рассмеялся Феликс. — Так, где ты пропадала?

Тут перед нами предстало слегка растрёпанное Счастье в виде раскрасневшейся Ксюши:

— Я нашла себе мужа! С первого раза. Красив, высок…

— Не вскормлен ли волчицей? — продолжил Феликс.

— Я кончила семь раз!

— Да! Теперь запах палёной резины не уйдёт отсюда с месяц.

— Ксюша, твоему легкомыслию нет предела! — еле сдерживая гнев, завопила я, не успев покраснеть.

— «Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки…» — кружилось вокруг столика бесстыдное дитя. Потом схватила бутылку вина и залпом допила остатки.

— Что скажет твой папа? — я схватилась за голову.

— Не надо было держать меня в клетке, в Оксфорд даже не отпустили. У папы останется Олечка — наседка с ответственным и очень нужным ему мужем. А я хочу увидеть весь мир, и чтобы рядом был любимый. А вот и он…

К нам подходил действительно красавец в спортивном костюме, который не мог скрыть накаченное тело. Взяв его за руку, Ксюша прошептала:

— Вот мой Аполлон, а это мои друзья, — и повела рукой в нашу сторону, как лебедь крылом. В ней пропадала великая актриса.

— Любовь нечаянно нагрянет… — пропел козлиным голоском Феликс, — присаживайтесь, молодой человек, и рассказывайте, как вы дошли до жизни такой… на рабочем месте!

Парень был очень смущён: он, то бледнел, то краснел. «Как юный пострел Керубино», — поразилась я.

— Очень рад знакомству, но вынужден вас покинуть — меня могу выгнать с работы. Ещё раз извините.

— Но потом ты обещаешь остаться со мной навсегда? — спросила Ксюша, надув губки.

Трудно было понять не только ему: издевается она над ним или просто перепила.

— Вы нас тоже извините, если было насилие с женской стороны. Ксюша из приличной семьи, но сегодня у неё была премьера в некотором смысле, и она слишком расслабилась, — пояснил Феликс. — Всё! Едем домой!