Мне — нормально, а моему клиенту — очень даже хорошо. Я улетела в ванную, не имеющую смежной стены, и закрыла за собой дверь. Приехали, называется. Теперь в таких условиях и придется работать. Ничего, справлюсь — мне-то какая разница где? Особенно когда сэкономленные на аренде деньги составляют нехилую сумму.

Справилась. Но на следующий вечер, часов в десять, после того, как ублажила клиента из ванной и вернулась в комнату, расслышала:

— Все звонють и звонють. Карьеристы столичные. Понаехали болезные.

Я еще сильнее убавила звук на телефоне, но на вибрацию ставить не решилась — не разбудит. Постаралась не злиться на слишком бдительную домоправительницу. У нее же все равно других забот в жизни нет, кроме как обо мне печься. Поражали, правда, ее приветливые улыбки, если мы встречались взглядами утром через невысокий забор.

— Хорошего тебе денька, Машенька! Ну до чего славная девочка выросла! И на кой ляд ей две машины? Красиво жить не запретишь, да…

А может, у бабули там есть сестра-близнец? Ангел и демон, которые активизируются по очереди?

В субботу я наконец-то решила, что выбралась из черной полосы, которую заметно темнило полное отсутствие звонков от Кира. Позвонил потенциальный покупатель и закидал вопросами:

— Точно на ходу? Тогда почему так дешево? А почему на картинке выглядит так, будто уже лет сорок не на ходу? — удивлялся мужчина, как если бы не замечал, что сам себе противоречит — выглядела бы моя развалюшка получше, не было бы так дешево. — На СТО загоняла? Масло когда меняла? Я своему оболтусу хочу взять — пусть убьет, первую все равно убивают…

Я же только радовалась надежде наконец-то избавиться от своей старой помощницы.

— Ладно, уговорила! — он окончательно привел меня в восторг, хотя уговорами мои короткие и непрофессиональные ответы вряд ли можно было назвать. — Диктуй адрес, сегодня же приедем с этим молокососом и глянем.

Преисполненная веры, что мои сбережения увеличатся еще на несколько десятков тысяч рублей, я поспешила во двор. Спешно протерла стекла, хотя ей это не помогло. Решила выгнать на улицу — не хотелось, чтобы вездесущая Эвелина Сергеевна стала свидетельницей торгов с громкоголосым покупателем.

Открыла ворота, вставила ключ в замок зажигания и после первого же проворота похолодела. Попробовала снова. А потом еще пять раз подряд. На четвертом машина уже просто издавала короткий, тихий и жалобный скулеж.

Я вылетела из машины и схватилась за голову. Мои познания в ремонте ограничивались схемой «открыть капот — закрыть капот», а профессионалы за починку возьмут больше, чем она целиком стоит. Утопая в растущей панике, я бегала вокруг, перемешивая стоны с матами:

— Только не сейчас, не сегодня! Еще один денек, миленькая! А-а-а! Блядь, и куда я теперь с этой кучей металлолома?! Бля-я-ядь! Да заведись ты — в последний раз!

Красавица Kia, стоявшая рядом, зыркала на меня прищуренными фарами, словно тоже участвовала в сговоре мира против меня. А из-за забора послышалось вкрадчивое:

— Еще и матюгается, паршивка. Ну, молодежь, совесть за деньги, гляжу, не купишь.

Я не склонна к слезливости, но, клянусь, я умывалась слезами, когда удаляла старое объявление и размещала новое с перечеркивающей все амбиции подписью «не на ходу», цену дрожащей рукой снизила сразу на шестьдесят процентов. Пусть просто заберут добрые люди хоть на запчасти.

Покупатель вспомнился не сразу, но за истекший час он так и не объявился. Надо перезвонить, объяснить ситуацию — пусть и он потопчется на мне на пару с Эвелиной Сергеевной.

— Вы звонили недавно, — сказала я сдавленно, обескровленная недавней истерикой. — По поводу машины. Видите ли, она окончательно сломалась, не заводится…

— Да-да, через минуту будем, запутались маленько с навигатором! — гаркнул он. — А вон, синие ворота!

И отключился, не дослушав. Все же придется краснеть при свидетелях. Понуро поплелась на улицу. А неладное заподозрила, лишь когда рассмотрела медленно подъезжающий джип — огромный, устрашающе квадратный Хаммер. У него одно лобовое стекло, наверное, миллион стоит. Очевидно же, что моя машинюшка и до последнего издоха не понадобилась бы настолько состоятельному человеку даже для перевозки мусора.

Дверь со стороны пассажира открылась еще до того, как машина остановилась. И на свет божий вывалился мужчина, габаритами способный поспорить с самим Хаммером. Мужчину я узнала с первого взгляда — таких запоминаешь сразу и на всю жизнь. Гриша, владелец БДСМ-клуба. Кого я увижу за рулем, уже и не сомневалась.

И Гриша с оглушительным хохотом подгонял своего временного водителя:

— Вон твоя стоит! Или ты что, уже на роль молокососа не согласен?

Кирилл вышел, он улыбался, но шагал ко мне уверенно. Я поддалась порыву удивления:

— Что? Зачем?

Он коротко пожал плечами.

— Ты сама упоминала продажу машины. Просмотреть объявления, найти нужное, подговорить Гришу на диверсию — и вуаля, я теперь знаю твой новый адрес.

— А… спросить?

— А ты бы ответила?

Он беззастенчиво прошел мимо меня в калитку, с интересом осматриваясь. Гриша последовал за ним, но хотя бы снабдил меня «приветом». Зато сразу начал зычно восхищаться:

— Крутота, воздух-то какой! А это чего там, смородинка? — он наткнулся взглядом на продаваемую колымагу, которая загораживала прямой путь к кустам, сильно, всем телом вздрогнул и повернулся в другую сторону. — Всё, точно отгрохаю себе коттедж загородом. Этажа в четыре, нечего кичиться. Вот прям чую — это мое. Чего ржете? Я, между прочим, на земле вырос — в новосибирской области! Так что грядкой меня не испугаешь.

Над ним, строго говоря, никто не ржал. Да и вряд ли бы осмелились. Впечатления Кирилла были не такими мелодраматичными:

— Маш, я не хочу играть в покровителя — по крайней мере, пока у нас не будет все обговорено. Но все-таки спрошу. Твои финансовые проблемы настолько серьезные? Зайчата редеют?

Я путалась в эмоциях. С одной стороны, раздражалась от беспардонного вмешательства в свою личную жизнь. А с другой, не могла не радоваться, что все-таки объявился — с размахом, присущим только его натуре. И с обеих сторон — я муха под гигантской лупой.

— Мог бы и позвонить, — надеюсь, прозвучало не обиженно.

— Ты тоже не звонила. Но я заметил, что ты игнорируешь большинство вопросов. Может, все-таки поиграем в покровителя? От тебя вообще почти ничего не требуется, от меня — все остальное и маленький аксессуар.

— Твое покровительство я приму только в одном вопросе — тебе, случайно, не нужно килограммов девятьсот отборной металлической недвижимости?

— Боюсь, оно никому не нужно, — задумчиво отозвался Кирилл. — Готов оплатить эвакуатор, пусть уже она покоится с миром. Потом в ГАИ только не забудь списать.

— Эвакуатор, точно, — я решила, что действительно скорее попрощаюсь с теми копейками, которые смогу за нее выручить, чем буду лицезреть этот роботруп еще несколько недель. — Ладно, так и поступим. Спасибо, покровитель, — не удержалась от иронии.

— А ошейник наденешь?

— Отстань… — и зачем-то добавила, как будто грубость не должна была повиснуть в воздухе: — Пожалуйста.

Мордашка Эвелины Сергеевны показалась прямо из кустов смородины.

— Гости у тебя, Маш? — вопросила угрожающе. Про гостей у нас с ней разговор был. Но когда она рассмотрела Гришу в натуральную величину, ойкнула и исчезла, будто и не было ее никогда.

Гриша спонтанно ринулся за ней с громоподобным: «Здрасьте! А что это за сорт, не подскажете?», но обратил внимание на косые колышки и зачем-то начал поправлять. А он все-таки тактичный — демонстрирует интерес ко всему, за исключением нас. Словно мы тут прямо на его глазах перейдем к сексуальной порке. Кирилл тоже наблюдал за действиями друга с улыбкой:

— Ты мне чаепитие задолжала. Время платить по долгам.

Немного подумав, ответила:

— Хорошо, заходите в дом, угощу вас чаем.

Гриша повернулся к нам и доказал, что слышал до сих пор каждое слово:

— Не-не, без меня! Я не настолько вуайерист, чтобы присутствовать на вашем, хм, чаепитии. Я чего только на работе ни насмотрелся, дайте хоть иногда отдохнуть. Поеду я, Кир, — он протянул руку, — у вас тут, смотрю, целых две машины — обратно доберешься. Мария, всегда рад видеть… даже в этом свитере, — и почему-то иронично взглянул на друга, словно именно тот держал ответ за форму моей одежды.

Он исчез уже через минуту, неграциозно возвещая весь поселок ревом Хаммера о том, что его покидает. А мне все-таки пришлось устраивать для своего гостя чаепитие — все равно же радовалась, что заявился.

И без того небольшая кухонька вдруг будто еще сильнее сжалось. И — совсем непостижимым образом — мне за это стало немного стыдно. Будто бы я из тех, кто вообще за что-то оправдывается. Кирилл помалкивал, а я не выдержала — и опередила его комментарий:

— Не смотри так! Да, по сравнению с прошлой квартирой здесь не так шикарно, зато и разница в цене весомая, могу откладывать!

— Да без проблем, Маш. На что откладываешь?

— На учебу! Со следующего года попробую восстановиться на юридическом, перейду на заочное.

Блин, а ведь я все равно оправдываюсь! Откуда всплыла эта учеба? И не для того ли она всплыла, чтобы в его глазах мелькнуло одобрение? Да у него просто энергетика такая тяжелая — словно вынуждает выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Или оправдать его ожидания.

А через десять минут мы — вероятно, оба — уже понимали, в чем прелесть этой обстановки. Не офис, не элитка, где как будто подчеркивался статус, а этот откровенно старый дом создавал совершенно новую атмосферу — мы, кажется, еще не попадали вдвоем в такую бесконечную уютность, где даже привычные роли высвечиваются другими цветами. И вроде как деться друг от друга некуда. И вроде как эвакуатор ждем. И даже разговаривать не обязаны, зато можем друг на друга смотреть.