Больше одного сообщения отправлять не стоит. Мужчина должен дозреть сам, иначе у него включится отторжение от навязчивости. Весь вечер я не находила себе места от любопытства, но звонка так и не дождалась. Вообще ни одного, как будто все клиенты решили дружно завязать с онанизмом. Да скорее мир рухнет, чем кто-то из них завяжет.

СМС от абонента «Кир» пришло только вечером третьего дня: «Если соскучилась, то можем и встретиться. Мне надоело трахать тебя только в своей голове».

Скривилась. Надо же, какая банальщина. Рано или поздно предлагают встретиться многие, но почему-то от этого извращенца я не ожидала — ему свое лицо показывать должно быть нужно еще меньше, чем мне мое. И обычно они такие предложения делали не сообщениями, а сразу после того, как кончат.

Отправлять еще сообщение — это навязываться. Звонить самой — вообще немыслимо. Навязчивость ставит крест на ощущении исключительности, на желании пойти и взять, по-настоящему превосходный товар надо всунуть покупателю единожды, а затем лишь ждать, когда он захочет этот товар больше любого другого. Но я за три дня так страдала от любопытства, что решилась и нажала на вызов.

— Встретиться? Серьезно? — я улыбалась, а тембр смягчила до вибрирующей ваты. Собственно, меня вообще невозможно узнать по голосу в реальной жизни из-за отточенного умения управлять интонациями.

— Сама звонишь? Серьезно? — ответил, похоже, тоже с улыбкой. — И кто же будет оплачивать такой звонок?

Я об этом не думала. Как еще и не успела придумать, чем вообще потом Юрке буду объяснять разворот трафика на сто восемьдесят градусов. Зато вся сжалась. Это он. Определенно! Ну, почти определенно. Хотя игривых нот я раньше от него не слыхала — ни от кого из двух подозреваемых, которые в уме то смешивались между собой, то вдруг расползались в разные стороны. Значит, для уверенности нужно еще несколько реплик:

— А может, я соскучилась по твоему голосу?

— Не сегодня, Ева, занят. Потом. Возможно.

Точно! Точно он! Холодок в голосе я расслышала отчетливо. Это прозвучало почти так же, как и очень знакомое: «Опять опаздываем, Мария? Или пробки появляются только на вашем пути?».

Я сама отключила вызов, зажала рот ладонью и истерически расхохоталась. Ничего себе! Интересно, если бы офисе узнали, насколько он больной и какие у него жуткие фантазии, то продолжали бы с тем же обожанием смотреть на директора? Уверена, что Кристина вообще бы дышать перестала, не то что томно вздыхать. Конечно, я ни о чем не расскажу, пусть продолжают заблуждаться.

И, отпустив эту мучавшую тайну и вдоволь над ней посмеявшись, я сразу расслабилась. Вернулась к каталогу, который забросила несколько дней назад. Пора выбрать себе уже приличную машину, а на потрепанной колымаге, приобретенной с первых доходов от юркого Юрки, буду ездить только на работу. Ей все равно недолго осталось. Она уже два года назад была на последнем издохе, пугая скрежетом весь район.

Глава 2

— Мария, опять опаздываем?

— Никак нет, Кирилл Алексеевич.

— Еще и наглеем? — темная бровь босса слегка изогнулась.

— Кофе, Кирилл Алексеевич?

— Нет. У вас целая стопка готовых проектов. Я уже их подписал, так и вы не теряйте времени.

С этими словами он скрылся в кабинете. Ну, конечно, ему-то кофе сделает секретарша. А я, получается, и без кофеина обойдусь. Еще несколько секунд я рассматривала дверь приемной и думала. Красавчик ведь, вот даже я признаю, хотя на дух его не переношу, а это о многом говорит! И как же так вышло, что двинутый? Может, его в детстве папа бил и мама насиловала? Мне, вообще-то, дела нет, просто интересно.

После обеда из задумчивой неги меня выдернула Василина Ивановна — неизменный секретарь нашего босса и главный долгожитель в офисе:

— Маш, ты, случайно, не занята? Помоги, пожалуйста.

И ведь видит же, что не занята, я разве что в потолок не поплевываю. Развезла все заказы еще утром, обед на всех сотрудников заказала, а теперь пялюсь на часы неотрывно и размышляю о всяких извращенцах. Но она все равно всегда предельно вежлива и ко всем относится одинаково — может, потому и протянула в офисе дольше всех? Я поплелась за секретарем в приемную, ожидая распоряжений.

— Отнесешь бумажки в юридический? Подожди, сейчас соберу. Просто шеф, — она понизила голос, чтобы в кабинете ее не расслышали, — сегодня без настроения, не хочу покидать рабочее место.

Ага, как будто он когда-то бывает в хорошем настроении. Это Василина Ивановна еще не знает, в каком жутком настроении он бывает, когда возбуждается… Я с улыбкой ждала, когда она по всем папкам раздобудет нужные листы. И вдруг за спиной раздался голос, от которого все мои представления о действительности перевернулись с ног на голову:

— Красавица, почему на проходе стоишь? — я отскочила в сторону, но вошедший сразу обратился к Василине: — Кирилл у себя?

— Конечно, Виталий Алексеевич, проходите.

И даже не вызвала шефа, чтобы предупредить о посетителе. Я же пыталась справиться с осознанием: вот этот голос и есть тот! Я пялилась на мужчину лет тридцати пяти во все глаза — брюнет, невысокий, но очень осанистый. Про таких говорят «косая сажень в плечах». Глаза светлые, а не карие, как у нашего шефа, и в чертах лица никакого очевидного сходства, но я не могла обмануться в схожести голосов.

Как только за ним захлопнулась дверь кабинета начальника, я подлетела к секретарскому столу.

— Василина Ивановна, это родственник нашего? Брат?

— Брат, да, — она удивилась. — Ты его впервые, что ли, видишь? Он же наш крупнейший заказчик, но работает в основном по области. Они вдвоем отцовский бизнес так поделили по производственным цепям: Виталий Алексеевич возглавил производство, а Кирилл Алексеевич занялся логистикой. В итоге оба преуспели, а капиталы увеличили в разы, потому что друг с другом конкурировать не стали и…

Я перебила, погружаясь обратно в мысли:

— Спасибо, теперь понятно.

Она мягко улыбнулась и покачала головой:

— Ты, Маш, как-то совсем от фирменных дел изолируешься, ни о чем не знаешь, хотя здесь уже несколько месяцев.

За это я оправдываться не стала, да и все равно размышляла о другом. Итак, братья — между собой не похожи внешне, но тембр голосов одинаков. Удивляться вроде бы нечему, зато теперь я вовсе не была уверена в том, что раньше сделала правильные выводы. Вот этого, не слишком симпатичного бугая в роли безумного диктатора представить было проще. А наш, наверное, в постели с самочками просто лежит и не двигается — слишком хорош, чтобы еще и двигаться. Однако от новой информации мой азарт вернулся на предыдущий уровень.

Неделя выдалась напряженной. Мне довольно часто приходилось развозить подготовленные проекты заказчикам, а каждый вечер звонили клиенты, двух из которых я считала постоянными. Потому в пятницу вечером улеглась спать пораньше, чтобы отдохнуть как следует и все выходные провести с пользой — помотаться по автосалонам, выбрать себе такую красавицу, чтобы потом ее всю жизнь обожать. Скопила я не так уж и много, потому придется рассмотреть все варианты, чтобы не прогадать и в сумму уложиться.

И уже из дремы меня вытащил очередной звонок. Коротко вздохнула, привычно за секунды собираясь. И получаса не прошло, как я «скакала на лице» очередного «медвежонка» — не то чтобы утомительно, но после такого надо уметь переключаться, фейсситтинг далеко не все клиенты жалуют.

«Кир»

Я замерла, а губы сами собой растянулись в улыбке. Вызов приняла на третьем гудке.

— Все-таки соскучился? — протянула, забираясь снова под одеяло и закрывая глаза.

— Все-таки предлагаю встретиться в реале. Ты хорошо работаешь языком, Ева. Кто знает, может, у тебя есть и другие таланты?

Я не проститутка. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не стала бы спать с мужчиной за деньги — просто физически бы этого не смогла. Но некоторые путают эти понятия. Да что уж там, со временем все путают. Потому любая из нас всегда готова к подобному повороту разговора:

— Кир, — я почти прошептала, добавляя томления. — Встреча в реале разобьет эту атмосферу, хотя я иногда тоже хочу тебя увидеть. Но останавливаю себя — ведь после уже не будет так, как раньше. Есть только мы в этом вакууме, когда ничего и никого вокруг…

В его тоне появились знакомые холодные нотки:

— Обещаю, что не трону. Только ужин.

Я вытянула ноги и перевернулась на спину.

— Ужин с тобой… это так… — я сделала вид, что осеклась и не позволила себе закончить фразу, которую боялась произнести до конца. — Знаешь, что я сейчас делаю, Кир? Я уже легла спать. И я не ждала тебя сегодня. Но я везде гладкая и чистая, потому что знаю — ты можешь прийти в любой момент, и я должна быть готова. На мне только трусики, Кир. Но когда я слышу твои шаги, я вспоминаю, что была обязана их снять заранее — ведь ты имеешь право прийти в любой момент…

Он резко выдохнул. Повелся — все ведутся. Я просто добиваю:

— Мне нравится, как ты оттягиваешь галстук одним пальцем, но смотрю при этом только на твою руку. Хотя мне очень хочется посмотреть в глаза. Здравствуй, Мастер.

— Заткнись, — звучит сдавленно.

Я коротко улыбаюсь. Всё, дальше уже вообще будет легко. Мужчины, склонные к жесткому доминированию, почти никогда не позволяют перехватить инициативу — их достаточно завести, потом они уже сами. От меня теперь требуются только тихие стоны и ответы, если спрашивает. С этим типажом настолько просто, что беспокоиться остается только о том, чтобы не уснуть в процессе.

— Ладно, — он признал поражения. — Сними их. Встань на четвереньки. Ты возбуждена?

— Нет, Мастер. Но я всегда готова принять тебя.

— Не сегодня, Ева. Тогда ляг на спину и раздвинь ноги. Шире. Если ты их сдвинешь, то завтра я протащу тебя по улице на поводке. Ты все поняла?