В итоге она меня зачем-то и на чай к себе зазвала, и расспросами замучила — пришлось выложить почти полную биографию, как на полицейском допросе. Зато после этой пыточной я получила добродушную улыбку, несколько советов по макияжу и ключи. Дело сделано.

Однако перевозку вещей и расчет с предыдущими арендодателями отложила на завтра. Времени оставалось только на то, чтобы заполучить треклятую забытую подпись.

Судьба с присущей ей иронией объединила худший и лучший из ожидаемых вариантов: директор вышел из офиса в сопровождении женщин из бухгалтерии.

— О, Маша! — первой меня разглядела Настя. — По нам уже соскучилась или решила вернуться?

Я выдала заготовленное с такой же доброжелательной улыбкой:

— Здравствуйте! Да нет, Насть, я хотела попросить Кирилла Алексеевича написать характеристику, в некоторых местах требуют.

Ирина Вадимовна понимающе закивала, она родом из тех времен, когда подобные отзывы с места учебы или работы имели какой-то вес. Вот только Кирилл изобразил веселое удивление:

— Характеристику? Так это смотря куда просят, Мария. Видите ли, в некоторых обязанностях к вам придраться невозможно, а в других — откровенная халтура.

Как он интересно разделил две мои специальности… Я сузила глаза, посмотрела на него испепеляюще, но проблеяла жалобно-жалобно, как выброшенный под дождь котенок:

— Кирилл Алексеевич, я очень прошу.

Он не стал издеваться дальше:

— Садитесь в машину, холодно. Там обсудим.

И, когда женщины, помахав нам на прощание, удалились, а он сел в машину и завел двигатель, то заговорил совсем другим тоном — ни капли предыдущей холодной выдержки, одно веселье:

— Маш, ты окончательно решила всех подвести к мысли о нашем романе? Ну какая характеристика? За характеристикой в кабинет бы и шла, а не тряслась на парковке.

Я немного обиделась:

— А чего тебе сплетни? Я уже все равно на тебя не работаю. Пусть думают что хотят, не плевать ли?

— Не плевать только в одном случае — если слухи будут совпадать с действительностью. Так уж и быть, тогда я буду согласен. Ладно, Маш, я не упрекаю. На самом деле не знаю, как выразить свою радость. Это тот самый твой шаг, о котором я вчера говорил?

— Шаг? — я не сразу поняла. А когда поняла — начала быстро оправдываться: — Нет, конечно! Кирилл, ты вчера забыл расписаться в накладной. За доставку. Я без этого бланк не сдам.

— Шаг-шаг, — он уже утонул в какой-то своей мысли.

А я поняла, что машина уже сдает назад, выезжая с парковки. И почти сразу набирает скорость.

— Что? Куда? — опомнилась я. — Моя-то там осталась!

— И что? Ее нельзя оставить на два часа?

— Какие два часа, зачем?

— Поужинаем. Давно ведь собирались. Да прекрати уже, Маш, или ты боишься, что я тебя в общественном месте расчленять начну, раз уж в собственном доме пальцем не тронул?

Я прервала следующую реплику на подходе. Вообще-то, действительно, вопить от ужаса причин нет. И поболтать ни о чем, просто так… В груди мелко задрожало от предвкушения и непонятной тревоги — я ведь не хотела знать о нем больше ничего, а как-то постоянно выходит, что отойти совсем в сторону не получается.

Машина остановилась возле интригующей вывески «Зюнделанд», что звучало и выглядело очень внушительно, почти с явственной угрозой. И на входе встречающий в кожаной кепке и каком-то слишком тонком для такой погоды пальто. Ресторан не из простых… да, Кир ведь как-то упоминал, что предпочитает элитные места.

— Сюда?

— Сюда, — он тоже глянул на вывеску. — Знаешь немецкий?

— Конечно! — фыркнула я. — На необходимом уровне: даст ис фантастиш и йа натюрхлих, майн херр. Всегда хватало.

— Про хер мысль запомни. Просто у них здесь меню на немецком — уверен, это способ издевательства над клиентурой. Мой немецкий почти на твоем уровне, потому я каждый раз как в лотерею играю. Но пока не погиб. Идем уже?

Я досадливо поморщилась, рассматривая свои, пусть и дизайнерские, но джинсы:

— Кирилл, меня в таком виде пустят?

Но он уже вышел наружу и открыл мне дверь.

— Тебя — да. В смысле, со мной — да.

— Это как еще понимать? Ты настолько здесь вип?

— Нет, конечно, — он уже вел меня к дверям, а мужчина в кепке ухватился за дверную ручку, чтобы открыть перед нами. — Ты можешь быть одета как угодно или вообще в один ошейник.

— Чего?

— Шучу я, Маш. Сейчас здесь еще слишком рано для толпы, да и вообще всем безразлично, кто как одевает своих сабов.

— Чего?! Я тебе не…

Он наклонился резко ко мне, приобнимая сзади. Я уж было подумала, что поцелует в висок, но услышала только тихий смех. А поза была предназначена для того, чтобы подтолкнуть меня вперед.

Немцы знают толк во всем, даже в изысканных панельных украшениях. На мой вкус, обилие серого выглядело немного мрачновато, зато очень стильно. Свободных столиков в огромном зале много, боковые лестницы завиваются вверх. Я с удовольствием рассматривала обстановку, картины на стенах и уловила приглушенную классическую музыку. Может, Бах или Бетховен, я не была уверена, со времен заброшенной музыкалки мне эти знания ни разу не пригодились. Но поняла, что если и ошиблась, то не слишком сильно. Немцы и тут всех уделали: они могут крутить только своих классиков, ни разу не повторившись на протяжении месяца, но притом угодят самому взыскательному вкусу. А если и начнут повторяться, то запустят австрийцев — вернейших адептов той же классической школы. Мне нечасто приходилось бывать в элитных ресторанах, но если бы объявили конкурс по первому взгляду, то этот вытеснил бы все.

Тем временем Кирилл уже разговаривал с встречающим. И, как обычно, подтвердил, что врет постоянно. По-немецки он явно знал намного больше двух ходовых в порно фраз.

А я рассматривала, рассматривала и рассмотрела…

— Что это такое?!

Я сопроводила взглядом официанта с подносом, полуголого и в двух ошейниках. Нижний с большой натяжкой можно было назвать бельем, стилизованным под ошейник, но этого мне хватило, чтобы сопоставить с предыдущими намеками. Кирилл притащил меня не в элитный ресторан, а в тематический клуб! И даже назначение странного приспособления на сцене будто теперь расшифровалась. Столкнулась с улыбающимся спутником и прошипела:

— Я ухожу!

— Ну уж нет, — он перехватил меня за локоть. — После того, как ты сделала шаг, я не могу не расплатиться хотя бы ужином. Готовят здесь божественно. Брось, Маш, в такое время здесь ничего интересного и не происходит. Только часов с десяти собирается толпа и проводятся сумасшедшие шоу. Тебе бояться нечего — глазки не пострадают.

— Я и не боюсь, — ответила и все же села за столик, мгновенно забывшись — произведение искусства, деревянные вензеля сразу захотелось пощупать пальцами, поскольку на вид они казались нереальными. Какая красота… Когда разбогатею, обязательно куплю себе такой и поставлю в гостиной. Столик отвлек мое внимание, но я с трудом опомнилась. Посмотрела на Кира, усевшегося напротив, и добавила: — Да и глазки мои от этой немецкой роскоши превратились в эрогенную зону. Просто ты должен был предупредить.

— Зачем? Чтобы ты в канализационный люк спряталась от страха?

— Я не боюсь! Но и не горю желанием погружаться в Тему настолько сильно — мне эти увлечения неинтересны.

— А как же профессиональный рост?

— До сих пор знаний хватало!

— Вот поэтому я тебя и притащил обманом. Вообще учиться ничему не хочешь — хоть силой учи.

— О, учитель! — засмеялась я. — А я ведь на юриста училась. Не боишься, что когда-нибудь получу диплом и стану специалистом?

— И что? Посадишь меня за преступную харизму?

Спорить с ним бесполезно. Я уже бурчала на одной инерции:

— Вообще-то, здесь красиво. Но почти голый официант — это слишком.

— Остальные-то, посмотри, в брюках, — Кир тоже перевел взгляд на зал. — А этот, наверное, получает больше всех чаевых. Хотя тут иногда клиенты бывают меньше него одеты. Придешь со мной сюда после десяти? — и улыбнулся лучезарно.

Я бы ему ответила, но к столику подплыла громадина — мужчина просто невероятных размеров. Протянул Киру волосатую руку с гигантскими золотыми часами для пожатия, поприветствовал и меня вибрирующим грудным басом, после чего почти грациозно для такой комплекции удалился. Я невольно представила, как этот мужик бандитской наружности из самых страшных кошмаров растягивает юную девственницу в разные стороны одними ручищами и приказывает ей подчиниться. А она и рада бы, но уже разорвана на две ровные половины. Картина эта даже в мыслях выглядела триллером. Не удержалась и спросила:

— Твой друг? Он тоже любит доминировать?

— Гриша-то? — Кир глянул удивленно. — Точно не знаю, но вроде нет, он вообще вне всей БДСМ-тематики, если только тщательно не скрывает. Но зачем ему здесь-то это скрывать?

— Тогда что он забыл в этом клубе?

— Так он владелец. Грамотный мужик, а маркетолог от бога — впрочем, ты и сама это видишь.

Теперь я посмотрела с неприкрытым уважением в широкую спину Гриши, который уже занырнул за стойку. Разводила восьмидесятого уровня! Будучи явно не немцем и даже не в Теме, он обустроил чужие фантазии так, что теперь гребет деньги лопатой. Это даже круче, чем обманывать клиентов стонами по телефону. Мой герой. Король мошеннических маневров. Майн либен херр возведения намеков в степень бесконечности…

— Слушай, Маш, — отвлек меня от восторженного созерцания Кирилл. — Ты или на меня так смотри, или ошейник надень — хоть каким-то образом покажи, что ты здесь со мной. Или мне придется тебя прилюдно наказать. У меня ж репутация.

Я перевела ироничный взгляд на него. Ревнует? Да не особенно. По крайней мере, точно не злится, это просто часть флирта. Взяла меню и со всей ответственностью всмотрелась в «О» с двумя точками сверху. Гениально! Просто потрясающий заход — ни слова на русском, а клиентам подскажет официант в случае необходимости. Или посетитель постесняется спросить перевод, и тогда будет чувствовать себя немного униженным? Тогда их сразу разберут домы, тщательно отбирая нижних по затравленным взглядам. Интересно, а официанты говорят с акцентом? Это было бы вообще нереально. Я будто в сказку торжества маркетинга попала.