Сандра Браун - На закате

– Я не шлюха, – отчеканила Лидия. – И никогда не была ею.

– Но ведь ты не была замужем, когда зачала ребенка? – едва преодолевая тошноту, заметил Росс.

– Нет. – Лидия испугалась, что у нее вот-вот хлынут слезы.

И снова Росса пронзили мучительные вопросы. Чей это ребенок? Что за человек обладал Лидией? Неизвестность сводила его с ума. Нарушив клятву не прикасаться к жене, Росс положил руки ей на плечи и наклонился.

– Кто этот человек? Ответь же, Лидия, черт побери!

– А кто ты сам, Росс Коулмен?

Он окаменел, но не выпустил ее.

– Что ты хочешь этим сказать?

Лидии было не по себе от дьявольского блеска его зеленых глаз, но она понимала, что отступать некуда.

– Ты ведешь себя как обычный человек, но на самом деле ты не таков. У тебя вид и повадки хищника. Так кто же ты?

Росс нехотя разжал руки и отвернулся, не проронив ни слова. Так, в молчании, оба и завершили утренний туалет.

Выйдя из фургона и окунувшись в розоватый свет наступающего дня, Лидия занялась костром. Ставя кофейник на огонь, она услышала за спиной шаги Росса.

Побрившись, он подошел к костру. Лидия искоса взглянула на мужа и вздохнула. Он заметно осунулся, под глазами залегли темные круги, кожа приобрела нездоровый оттенок.

– Извини, что ударила тебя. – Лидия робко коснулась его рукава. – Понимаю, тебе сейчас плохо. Конечно, я не имею права сердиться. Ты волен делать все, что захочешь… Ведь мы поженились как бы понарошку. – Она потупилась. – И еще я хочу, чтобы ты знал… Мне вовсе не было неприятно, когда ты ночью улегся на меня.

– Лидия…

– Мисс Лидия! – послышался голос Мозеса. – Доброе утро, Росс. Уинстон просил передать вам эту книгу, мисс Лидия. Он сказал, что вчера вечером, когда заходил к вам, совсем забыл о ней.

Лидия встревоженно взглянула на Росса. Снова вокруг его губ пролегла горькая складка, а глаза стали холодны как лед. Натянув перчатки, он коротко кивнул Мозесу и, не глядя на нее, зашагал прочь.

– Росс! – в отчаянии крикнула Лидия, но он сделал вид, что не слышит.

Окурки в пепельнице распространяли зловоние. Остывший кофе не имел запаха. Вообще воздух в тесном кабинете был какой-то спертый. Говард Мэйджорс пригладил набриолиненные волосы и, вздохнув, расстегнул еще одну пуговицу на жилете. Он чувствовал смертельную усталость. Таким же усталым выглядел его помощник, стоявший у окна. А вот Вэнс Джентри, полный энергии, расхаживал по кабинету.

– Тупик, всюду тупик! – Он ударил кулаком по раме. – Где же они, черт возьми?

Мэйджорс зашелестел бумагами.

– Одному богу известно, – уныло промолвил он. – И никаких следов драгоценностей, хотя наши агенты прочесали все ломбарды. Впрочем… – Вытащив из кипы бумаг один документ, Мэйджорс уставился на него. – Донесение из Арканзаса, точнее, из Оуэнтауна. Небольшой городок на железной дороге. Там работает наш человек, разумеется, под чужим именем. Так вот, в салуне он приметил мужчину, судя по описанию, очень похожего на Кларка. Как видно, тот тоже заметил его – стоило нашему агенту на секунду отвернуться, Кларка и след простыл. Как сквозь землю провалился!

Джентри тряхнул головой:

– Если он пытается сбыть драгоценности, какого черта ему околачиваться в каком-то заштатном городишке? Кто их там купит? Нет, я уверен, его надо искать в крупных городах. А может, он давно сбежал за границу.

Джентри все больше мешал расследованию. Агентство Пинкертона вполне справилось бы со своей задачей, если бы этот одержимый не путался под ногами. Мэйджорс поднялся.

– Почему бы вам не съездить домой, мистер Джентри? Если мы что-нибудь обнаружим…

– Я не вернусь без Виктории.

– Кто знает, может, она уже давно ждет вас дома.

– Я телеграфировал своему адвокату в Ноксвилл. По моей просьбе он наведался на ферму и никого, кроме слуг, там не обнаружил. Никаких вестей тоже не поступало.

Мэйджорс раскурил очередную сигару и уставился на ее тлеющий кончик.

– А что, если ваша дочь сама взяла эти драгоценности? Намереваясь начать новую жизнь, она, возможно, решила, что они ей пригодятся…

Джентри налетел на детектива, как коршун.

– Ошибаетесь, мистер Мэйджорс! Моя дочь ни за что не покинула бы меня по доброй воле – ее принудил этот негодяй. – Сдернув с вешалки пальто и шляпу, Вэнс устремился к двери. – Думаю, я и так потерял достаточно времени…

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошел помощник Мэйджорса.

– Простите, сэр, но мы только что получили телеграмму. Не хотите ли взглянуть?

– Благодарю. – Детектив взял протянутый листок. Помощник удалился, а Мэйджорс углубился в чтение.

– Это из Балтимора. Там обнаружили тело молодой женщины. – Он поднял глаза на Джентри.

– Тело? – не веря своим ушам, переспросил несчастный отец.

Мэйджорс кивнул:

– Дама была найдена мертвой в комнате гостиницы, где до этого несколько недель прожила с мужчиной. Ее закололи ножом. – Мука, исказившая черты Джентри, поразила даже видавшего виды Мэйджорса. Пожалуй, ему действительно пора на покой – он становится слишком сентиментальным. – Мужчина исчез. Приметы обоих совпадают. Конечно, потребуется более тщательное…

– Разумеется, – откашлявшись, сухо бросил Джентри. – Когда мы отправимся в Балтимор?

Закончив стирку и развешивая белье на веревке, протянутой Россом от фургона к молодому тополю, Лидия увидела Анабет. От быстрого бега девочка едва дышала, но глаза ее сияли восторгом.

– Угадай, кто приехал? – выпалила она и, не дожидаясь ответа, затараторила: – Торговец со своим фургоном. Остановился у самой реки. У него полно всякого добра! Конечно, Леона Уоткинс тут же начала брюзжать – мол, грешно в святой день делать покупки, – но мистер Грейсон сказал, что сейчас можно не соблюдать правила, поскольку не всем удастся в субботу поехать в город. А Присцилле хоть бы что – накупила леденцов и украдкой сунула в карман. Думала, никто не заметит, а я все видела! Мама говорит, что ты непременно должна прийти. Она присмотрела чудную ткань тебе на платье. Ведь скоро Четвертое июля!

Анабет выпалила все это так громко, что у Лидии даже в ушах зазвенело. Росс, чинивший уздечку, тоже подошел послушать. Когда девочка закончила, взрослые, обменявшись взглядами, расхохотались.

Со дня злополучной поездки в Оуэнтаун отношения между ними были такими напряженными, что этот смех удивил обоих. Они тут же смолкли и смущенно потупились.

– Неужели не пойдешь? – удивилась Анабет, видя, что Лидия продолжает возиться с бельем.

– Мне ничего не нужно.

– Но мама говорит, что эта ткань очень тебе пойдет: она такая же золотистая, как твои волосы. И вообще… Разве тебе не интересно посмотреть, что он еще привез?

– У меня много дел, Анабет, – мягко возразила Лидия и украдкой взглянула на Росса. Как было бы приятно, если бы он предложил проводить ее к реке! Не обязательно что-то покупать, просто взглянуть…

Вряд ли она этого дождется. Узнав, что в его отсутствие Лидию навещал Уинстон Хилл, Росс с тех пор не сказал жене и двух слов. Даже спать перешел под фургон. Впрочем, никто не обратил на это внимания – многие мужчины ночевали снаружи, где было не так жарко.

Никто, кроме Лидии. Она уже привыкла к тому, что Росс рядом, привыкла к его мерному дыханию ночью, привыкла смотреть, как он раздевается.

– А ты сама собираешься что-нибудь купить? – спросила Лидия, отвлекаясь от невеселых дум.

– Конечно! Папа дал нам всем по десятицентовику.

– Тогда беги скорее, а то после Присциллы ничего не останется.

Анабет засмеялась, но улыбка тут же исчезла с ее лица.

– Пожалуй. А ты точно не пойдешь?

Лидия покачала головой. Анабет предполагала, что, услышав о торговце, Лидия и Росс обрадуются, поэтому их равнодушие очень разочаровало ее.

– Покажешь мне свои покупки на обратном пути.

Анабет уныло кивнула и пошла прочь. Но природная жизнерадостность взяла верх, и вскоре девочка уже мчалась к реке, предвкушая чудеса, ожидающие ее в торговом фургоне.

– Лидия, – послышался негромкий голос из-за веревки.

– Что?

Раздвинув мокрое белье, Росс сунул жене в руку несколько монет.

– Сходи купи себе что-нибудь.

Лидия уставилась на блестящие кружочки. Она не имела понятия, сколько у Росса денег и где он хранит их. Лидия выросла в бедности, поэтому не придавала значения подобным вещам. Но сейчас деньги что-то значили, поскольку их дал ей Росс.

– Мне ничего не нужно.

– А ты купи не то, что нужно, а то, что хочется.

– Но зачем?

Этот бесхитростный вопрос привел Росса в бешенство. Ведь любой подарок Хилла, будь то соты, истекающие сладким медом, тягучим, как речь самого дарителя, книжка стихов или кусочек яблочного пирога, испеченного Мозесом, непревзойденным кулинаром, она принимала с благодарностью и не задавала вопрос «зачем?». Конечно, Хилл, как истинный джентльмен, вручал каждое подношение, непременно спрашивая, не против ли Росс. Лидия, смущенно потупив взор, благодарила молодого человека. А для законного мужа у нее не нашлось даже простого «спасибо», даже подобия лучезарной улыбки, неизменно вознаграждавшей этого хлыща Хилла.

Росс ни за что не признался бы, что ревнует, но именно ревность сейчас, как змея, свилась кольцом у него в груди и отравляла своим ядом.

– Чтобы никто не подумал, будто я скряга и жалею денег для жены, – язвительно бросил он, сделав ударение на последнем слове.