– Ну вот, всё не так страшно, как ты думала.

Алина касалась дыханием лба Валентины, а та, закрыв глаза, прислонилась спиной к дверному косяку. Чувствовалась её лёгкая дрожь. Можно было бы сейчас положить руки на её талию, скользнуть ртом вдоль её бровей, ловя щекотку аккуратных волосков, потом спуститься вниз и очень мягко, очень ненавязчиво окутать лаской сначала верхнюю губку, потом нижнюю, но... Всему своё время.

– Тебе кофе или чай? – спросила Валентина севшим, как от ангины, голосом.

– Кофе, если можно. – Алине безумно хотелось её обнять, но она позволила себе только чуть-чуть подержать её за руку – почти за кончики пальцев.

Из изящной турки зажурчала тёмно-коричневая струйка ароматного напитка, наполняя небольшие белые чашки. Алина ловила взгляд, прятавшийся под вербным пушком ресниц Валентины; она сдерживала себя – улыбку, пожатие руки, объятие. Только взгляд сейчас был уместен, только дыхание и слова, самые нежные и осторожные.

– Валь... Мы с тобой уже давно знакомы. Я умею наблюдать, сопоставлять факты и делать выводы. Когда человек в паре, есть признаки. У тебя этих признаков – ноль целых ноль десятых, я это давно поняла, но не подходила ближе, чем ты была готова меня подпустить. Не надо, не объясняй и не оправдывайся, всё хорошо.

Её рука легла сверху на дрогнувшие пальцы Валентины. Несколько минут они уделили кофе, душистому и прекрасно сваренному. Эта пауза была необходима, Алина кожей чувствовала ритм дыхания Валентины, улавливала её состояние – по дрожи ресниц, по биению синей жилки под кожей. Все эти милые детали складывались в дорогой её сердцу облик любимой женщины.

– Помнишь тот случай с собакой... когда ты только глянула на неё, а она чуть не описалась от страха? Не знаю, кого я тогда больше испугалась – собаки или тебя, – проговорила наконец Валентина с медленно проступающей улыбкой на губах. – Нет, даже не этот случай, а раньше. Когда ты пришла в магазин и чуть не довела Иру до слёз.

Это был драгоценный миг – видеть её обычной, земной женщиной, охваченной растерянностью, с обнажёнными чувствами, открытыми, как книга. Переплёт, спрессованный из загадочной непроницаемости Моны Лизы, приоткрылся, и показались страницы, к которым Алина боялась не то что прикоснуться – дышать на них боялась, чтоб не помять. Валентина была у себя дома, и стены поддерживали её, дополняли её образ, и Алина любовалась его новыми гранями. Хотелось длить эти секунды раскрытия и сближения, просто дышать в сантиметре от уголка её губ, в одном ударе сердца от чего-то следующего, не менее прекрасного.

– Валь, милая... Я не ангел, это факт, – только и нашла она, чтобы сказать. – У тебя тоже было достаточно времени, чтобы разглядеть меня и понять, что я из себя представляю. Тут можно было бы наговорить много пафосных слов, но я скажу просто правду: ты дала мне понять, что такое настоящая жизнь. Жизнь на всю катушку, в полную мощность, на пределе возможностей. На высоких оборотах. И женщина, благодаря которой я могу это прочувствовать – моя женщина. Этой женщине не нужно меня бояться. Я сама не захочу её ранить, она слишком дорога мне. И с этой женщиной я смогу быть в десятки раз сильнее, чем без неё... Если она захочет быть со мной, конечно.

Балкон у Валентины был не такой комфортабельный, как у Алины, и они стояли, накинув на плечи верхнюю одежду, но тепло соединённых в поцелуе губ грело их. Вечер мерцал гроздьями огней, напоминая о близости Нового Года, и в голове у Алины теснилась пёстрая круговерть мыслей – планов на праздники. Работы не становилось меньше, но жизнь не состояла из одних лишь трудов. Ещё б как-то маму не забыть в этой кутерьме.

– Валюш, как ты смотришь на то, чтобы махнуть в какие-нибудь тёплые края на Новый год? Бали или Гоа? Достал этот холод...

Отблеск падающих снежинок замерцал в смеющихся глазах Валентины.

– А ты ничего не пропустила?

– А, да, извини. – Алина приняла коленопреклонённую позу и торжественно произнесла: – Валентина Алексеевна, я очень вас люблю. Окажите мне честь стать моей женой и поехать в свадебное путешествие.

С ресниц Валентины сыпались золотые блёстки смеха.

– Я подумаю, Алина Максимовна. Постараюсь ответить в ближайшие дни.

– Хорошо, буду ждать вашего официального ответа. – Ловя эти тёплые озорные искорки губами, Алина скользила поцелуями по скулам, бровям и лбу Валентины. – Но хотя бы предварительное решение я могу узнать?

– И я тебя люблю, – коснулся её уха пушистый, как соцветие вербы, шёпот.

Тесно обнявшись и синхронно дыша, они вжимались друг в друга, сливались в одно целое. Прильнув прохладной, скуласто-впалой щекой к разгорячённой розовым румянцем округлой щеке любимой, Алина шепнула:

– Это – самое главное.

21 сентября – 12 октября 2017 г