Расстегивая рубашку, Ник направился в спальню. Раздевшись, он заполз в постель, протянул руку за простыней, но не нашел ее. Нахмурившись, он натянул до пояса тяжелое стеганое покрывало, повернулся на живот и, закрыв глаза, зарылся лицом в подушку. И ощутил знакомый приятный, ни на что не похожий запах кастильского мыла, которым Кей мыла голову.

Ник глубоко вздохнул и заснул с глуповатой улыбкой на устах.


Очень удрученная, Кей пошла сначала в пансион на Сэнсом-стрит. В старом большом доме было тихо. Никого из жильцов не было, что обрадовало ее. Она прошла в свою комнату, никем не замеченная.

Оказавшись у себя, она дала волю чувствам. Она разразилась горькими слезами. Бросившись на узкую кровать, она рыдала над тем, что совершила. Она больше не могла быть капитаном Армии спасения. Ей ничего не оставалось сделать, как уйти в отставку.

Употребление спиртного могло быть прощено, потому что она пила пунш, не подозревая, что тот содержит алкоголь. Такое могло случиться с любым. Это не было поводом для увольнения из корпуса.

А то, что произошло между ней и Ником Мак-Кейбом, — было. Она по своей воле ушла с ним в его покои. Она стояла в полутемной гостиной и страстно целовала его. По своему собственному побуждению она пошла в его спальню и… и…

Она уволится из армии сегодня же.

Приняв мучительное решение, Кей вытерла слезы, подольше полежала в ванне, вымыла голову, после чего надела свежую униформу, на рукаве синего жакета которой была красная полоска, отличающая ее звание.

Прибыв в миссию сразу после полудня, Кей заметила темно-синий экипаж и рядом с ним хорошо одетого мужчину. Резко остановившись, она прижала ладонь ко рту.

Она совершенно забыла, что договорилась пойти на поздний ленч с Патом Паккардом. Она не могла пойти на ленч или куда-то еще с Патом. Ни теперь. И никогда.

Кей собралась с духом и направилась к нему.

Тепло улыбаясь, с золотистыми волосами, блестевшими на солнце, Пат поспешил ей навстречу.

Радостно глядя в лицо Кей, он подошел к ней и взял ее руки в свои.

— Моя дорогая, где вы были? Мы все так беспокоились. — Кей судорожно сглотнула.

— Пат, мне надо поговорить с вами, — проговорила она, глядя ему прямо в глаза.

— Конечно, конечно. Что бы это ни было, мы обсудим все за хорошей едой.

Кей покачала головой:

— Нет, нет, Пат. Давайте сядем в ваш экипаж и там поговорим.

Сидя в экипаже, Кей сказала Пату, что не сможет пообедать с ним. Она не сможет больше встречаться с ним. Задетый за живое, он спросил почему. Искренне признавая свою оплошность, она рассказала ему все.

Как громом пораженный, он с минуту молча и пристально смотрел на нее. Его лицо попеременно выражало недоверие, изумление, обиду, гнев. И наконец, отвращение.

— Вы хотите сказать, что вы познали Ника Мак-Кейба в библейском смысле этого слова?

Кей подавленно кивнула.

— Вы, капитан Армии спасения, вели себя столь неподобающим образом? И с кем — с беспринципным негодяем, скандально известным своими похождениями? Неотесанным владельцем салуна в Барбари-Коуст? Я не верю в это.

— Мне жаль, Пат.

— Итак, моя сестра была во многом права, — произнес Пат, выказывая свое презрение. При этом он так взглянул на Кей, будто она была чем-то запачкана или от нее исходил дурной запах. — Адель предупреждала меня, чтобы я не встречался с женщиной вашего положения. Она говорила, что вы не нашего круга. И что вы не можете быть для меня подходящей женой. — Кей горько улыбнулась:

— Похоже, мы с вашей сестрой по меньшей мере в одном сходимся. — Она протянула ему руку. — Прощайте, Пат.

Пат Паккард не взял протянутой руки. Он отвернулся от нее, глядя перед собой.

— Прощайте.

Кей вышла без его помощи из красивого синего экипажа. Пат Паккард немедленно взялся за вожжи и укатил. Обратно, на холм, где ему и было место.

Вздохнув, Кей прошла несколько шагов до миссии. Помедлив около входных дверей, она набрала в легкие побольше воздуха и вошла в помещение. Там был Большой Альфред. С тревогой в лице он побежал ей навстречу.

— Девочка, девочка, где ты была? Я искал тебя все утро и…

— Где Керли? — прервала его Кей. — Он здесь?

— Нет. Его нет. Они с Роуз ушли…

— Тогда ты примешь мою отставку, — сказала Кей. — Ты теперь офицер. Ты вправе сделать это.

— Отставку? — спросил Большой Альфред. — О чем ты говоришь?

Кей отколола серебряную букву «S» от своего стоячего воротничка и вручила ее изумленному Альфреду Дьюку. Потом она сорвала красные капитанские нашивки.

Тихо, едва ли не шепотом она проговорила:

— Я оставляю свой пост в Армии спасения, причем немедленно. — Она вынула из форменного жакета конверт и вручила его Большому Альфреду. — Пожалуйста, отошли немедленно мою письменную отставку генералу Буту. Я не гожусь для службы в войсках Всевышнего. Я опозорила малиновое знамя. Я подвела всех собратьев-солдат и моего Спасителя. Я предала святую веру. Я недостойна носить эту униформу. Слагаю с себя обязанности. — Но, девочка, наверняка…

Кей энергично затрясла головой, призывая его к молчанию. Потом со слезами на глазах подняла дрожащую руку, отсалютовала возвышающемуся над ней великану, повернулась на каблуках и вышла,

Большой Альфред стоял не двигаясь, а по его багровым щекам струились слезы. Ему не надо было спрашивать Кей, какой ужасный грех заставил ее попросить отставку из армии.

Он знал.

Ник Мак-Кейб выиграл пари.

Глава 43

Юная Мин Хо быстро поднималась вверх по лестнице, держа в руках тяжелые учебники.

— Отец, отец! — позвала она. — Где вы?

Лин Тан немедленно появился в широком коридоре второго этажа. Сделав страшное лицо, он приложил палец к губам и прошептал:

— Босс спит. Сказать, если кто-то потревожить его… голова с плеч!

Мин Хо снова заговорила. Лин Тан указал на дверь их апартаментов. Кивнув, она быстро вошла в дверь, а вслед за ней — отец. Плотно закрыв за собой дверь, Лин Тан тихо проговорил:

— Что дочь делает дома в этот час? — Он взглянул на каминные часы. — Еще нет и двух.

Мин Хо положила книги на стол.

— Нас рано отпустили: весенняя факультетская вечеринка. Разве это не чудесно?

Она вдруг заметила, что отец одет не в свои обычные свободные штаны и жакет. На нем был элегантный жакет-кимоно небесно-голубого шелка, на котором был тщательно вышит черный дракон, изрыгающий красное пламя. Его сшитые на заказ брюки были из черной фланели, Она скорчила гримаску.

— Достопочтенный отец, вы куда-то отправляетесь?

— Ты уже забыть? — насмешливо произнес Лин Тан. Выпятив худую грудь, он указал пальцем на вышитую черную лягушку на стоячем оранжевом воротнике. — Сегодня день турнира по пай джоу. Приглашены участвовать лучшие игроки города. — Он просиял. — Я удостоен чести быть признанным одним из лучших.

— Я горжусь вами, отец, — промолвила Мин Хо, — и очень рада за вас. — Она поклонилась ему.

— Не похожа на очень довольную, — заметил Лин Тан. Протянув руку, он поднял ее опущенную голову за подбородок. — Что-то беспокоит единственную дочь?

Мин Хо вздохнула.

— Мое новое вечернее платье уже готово. Я хотела сегодня днем забрать его у портного.

Лин Тан категорично покачал головой:

— Заберешь завтра. Совсем скоро.

Мин Хо была разочарована. Она удрученно кивнула:

— Да, отец. Но если мистер Ник проснется…

— Нет! Ты не должна беспокоить босса. — Для большей убедительности он погрозил ей пальцем. — Теперь я ухожу. Быстро-быстро. Немного задержусь. — Он поцеловал Мин Хо в гладкую щеку и вышел.

Мин Хо, опять тяжело вздохнув, бросилась на диван. И сразу же вскочила на ноги, начав беспокойно расхаживать по комнате. Ей очень хотелось получить это новое платье — немедленно, сегодня же. Ей хотелось примерить его в своей комнате, повертеться перед зеркалом и попробовать потанцевать в нем.

Мин Хо взглянула на часы. Полтретьего. Наверняка Ник проснулся. Она вышла в тихий коридор и поспешила к его апартаментам. Дверь была заперта. Мин Хо приложила к ней ухо. Не было слышно никаких звуков.

Повернувшись, она вздохнула и пошла обратно по коридору. В своей комнате она подошла к окну и в задумчивости выглянула на улицу. Ярко светило солнце. Люди не спеша прогуливались по тротуарам. Все танцевальные залы и ресторанчики на улицах были еще закрыты. В Барбари-Коуст было время сонного послеобеденного затишья.

Что могло с ней произойти при ярком свете дня? Ничего. Абсолютно ничего. Она пройдет короткие шесть кварталов за десять минут, заберет новое платье и вернется еще до того, как кто-нибудь догадается, что она ушла.

Со счастливой улыбкой на лице Мин Хо торопливо расчесала длинные черные волосы, перевязала их сзади голубой ленточкой, схватила маленькую сумочку и бросилась вниз по черной лестнице. На первом этаже она очень тихо подошла на цыпочках к задней двери, стараясь, чтобы ни одна из девушек или кто-либо другой не увидел ее.

Ее и в самом деле никто не заметил.


Началась упаковка вещей.

В своей комнате в пансионе Кей достала потрепанный кожаный чемодан и положила его на кровать. Не было смысла откладывать отъезд. Если она приготовит все сегодня, то, возможно, завтра утром уже сядет в поезд, идущий на восток.

Кей открыла верхний ящик комода, вынула аккуратно сложенные ночные сорочки и рубашки. Положив их в чемодан, она повернулась за следующими. При этом она задела юбками край ночного столика, и с него упал колокольчик. Старый серебряный колокольчик.

Он тихонько звякнул.

Кей вздрогнула, как будто услышала оглушительный звон огромного колокола церкви Святой Марии.

Забыв о том, что надо укладывать вещи, Кей протянула руку и взяла колокольчик. Ее мысли опять вернулись в тот жаркий августовский день, когда небритый полуголый Ник отобрал у нее колокольчик.

Если бы кто-то тогда сказал ей, что настанет сегодняшний день, она бы не поверила.