— Ну вот, — с гордостью произнес он. Он отогнал Мака, когда колли попытался разрыть только что посаженные семена. Напустив на лицо строгость, Джой пригрозил щенку: — Ты хочешь, чтобы я убежал и бросил тебя?

У Кей все сжалось от этих слов Джоя. Неужели эти жестокие слова были когда-то сказаны ему? Наверное, ему грозили этим!

Мак заскулил и положил голову на колени Джоя. Джой улыбнулся и ласково погладил его. Потом его улыбка вдруг пропала.

Взглянув на Кей неожиданно холодными глазами, он произнес:

— Моя мама бросила меня.

Глава 30

В это необычно теплое солнечное утро начала марта пожилая цветочница медленно толкала тележку вдоль Пасифик-стрит. Женщина была низкорослой и толстой. На ней были мешковатые черные штаны и поношенный зеленый шелковый жакет, полинявший и потертый на манжетах и воротнике.

Она опустила сутулые плечи. Водянистые темные глаза по-совиному моргали, глядя на прохожих. Щеки свисали у уголков рта, образуя глубокие печальные складки.

Неожиданно опущенные уголки рта старой цветочницы расплылись в улыбке. Она перестала толкать тележку.

Стоя на деревянном тротуаре, она смотрела на приближающегося к ней высокого стройного мужчину, вышедшего из белого оштукатуренного дома.

Ку Джен видела, что Ник Мак-Кейб большими шагами направляется прямо к ней. В том, как просто он был одет — бледно-голубая рубашка и выцветшие хлопчатобумажные брюки, и во всем его облике и походке угадывался какой-то необычный подъем.

Сегодня — Ку Джен сразу заметила это — его упругий шаг был еще более легким. К тому же на его смуглом приветливом лице играла улыбка на миллион долларов.

Ку Джен сразу догадалась, что этот смуглый молодой мужчина, хорошо известный во всем Барбари-Коуст благодаря своему обаянию, безрассудству и горячему темпераменту, что-то замышляет. С одной стороны, он проснулся и был уже на ногах в необычно ранний час. С другой стороны, в его серебристо-серых глазах горел огонек самодовольства.

Улыбающийся Ник подошел к цветочной тележке Ку Джен. Он церемонно поклонился ей, и прядь непослушных черных волос упала ему на лоб.

— С добрым утром тебя, Ку Джен, моя единственная любовь, — промолвил Ник, протягивая руку, чтобы прикоснуться к ее морщинистой щеке. — Как ты себя чувствуешь в это великолепное мартовское утро?

Ку Джен изучающе посмотрела на него. Его гладко выбритое лицо излучало здоровье и дружелюбие. Это было красивое лицо, обаяние которого могло, без сомнения, согреть и завоевать любое сердце. И оно без труда согрело и завоевало ее сердце.

Сияя от удовольствия, она украдкой взглянула на высокого красивого мужчину и сказала:

— У меня все хорошо, Никорас Мак-Кейб, — и со смешком добавила: — Хотя не так хорошо, как у тебя. Как дела?

Ник ухмыльнулся и подмигнул старой цветочнице:

— Как по-твоему, сегодня хороший день для пикника? — Он осторожно выбрал единственный цветок из груды цветов, возвышающейся на деревянной тележке. Поднеся цветок к носу, он глубоко вдохнул его душистый аромат.

— Пикник? Ты едешь на пикник? — Ку Джен скептически прищурила глаза. — Не думала, что богатая дама с Ноб-Хилл любит пикники.

Пик откинул назад темноволосую голову и расхохотался. Потом произнес:

— Ты, наверное, права. — Отломив стебель от бледно-красной розы, он продел нежный цветок в петлицу нагрудного кармана, — Но я везу на пикник не мисс Паккард.

Ку Джен сверлила его понимающими темными глазами. Качнув головой так, что подпрыгнул ее двойной подбородок, она спокойно сказала:

— Ты везешь капитана Армии спасения. Ухмылка Ника подтвердила ее предположение.

— Думаешь, маленькая спасительница душ сможет какое-то время обойтись без призывов грешников к раскаянию, чтобы получить удовольствие от обычного пикника? — Ник указал рукой на наполненную цветами тележку. — Я забираю все, дорогая. Лин Тан придет за ними.

Он на секунду придержал дыхание, чтобы просунуть руку за пояс, во внутренний карман плотно сидящих брюк, достал оттуда блестящую золотую монету в двадцать долларов и вложил ее в ладонь Ку Джен.

В глазах Ку Джен, как и у Ника, зажглись огоньки.

— Лучше не делай этого, Никорас Мак-Кейб. Не очень-то умно оставаться наедине с капитаном Кей. Весьма опасно, я думаю.

— Ну что ты, Ку Джен. Ленч на пикнике, посреди общественного пляжа, в середине дня. И ничего больше. Я буду вести себя, как настоящий джентльмен. Добрый капитан вне опасности.

Мудрая старая китаянка широко улыбнулась:

— Ты не понял меня, Никорас Мак-Кейб. Для тебя опасно.

Ник добродушно рассмеялся:

— Никоим образом. Пусть благонамеренная рыжеволосая спасительница душ молится сколько ей угодно, я никогда не отдам свою душу.

— Да, но что будет с твоим сердцем? — Ник положил ладонь себе на грудь.

— Сердце останется там, где и должно быть, — сказал он с дерзкой мужской самоуверенностью и, улыбаясь, помахал Ку Джен на прощание.

— Возможно, — сказала Ку Джен. Она тихо посмеялась над самоуверенностью молодости. — А может, и нет. Можешь потерять сердце, когда этого меньше всего ожидаешь.

Однако самоуверенный молодой человек не слышал ее. Ник уже ушел.


Находясь в маленьком кабинете портовой миссии, капитан Кей Монтгомери была слегка встревожена. Сверкающее мартовское солнце, льющееся в окно с разбитым стеклом, не помогало избавиться от этого лихорадочного состояния. Она была полна ребяческого ожидания и в то же время дрожала от ужаса. И была в какой-то степени разочарована в самой себе.

Много раз повторяя наглому, самоуверенному Нику Мак-Кейбу, что она никогда не согласится на пикник, в эту самую минуту она, вся взволнованная, ожидала его появления в миссии. Он собирался отвезти ее на пикник.

Кей покачала головой, однако тут же уверила себя в том, что это будет в первый и последний раз. Ладно, она сдалась. Она наконец согласилась поехать с ним на пикник на взморье. Ну и что? Это ничего не значит. Она просто устала от его уговоров. Сегодня она в первый и последний раз поедет куда-либо с Мак-Кейбом, и если он думает по-другому, он глубоко ошибается!

Кей вдруг подняла глаза и улыбнулась. В зал вошел Ник Мак-Кейб и сейчас разговаривал с Керли. Звуки глубокого, приятного голоса Ника заставили учащенно биться ее сердце.

Она торопливо выдвинула средний ящик трехногого стола, вытащила мутное разбитоезеркало и посмотрелась в него. Она состроила себе гримасу. Россыпь веснушек на переносице была заметна сегодня больше, чем обычно. Кей расстроенно вздохнула, засунула зеркальце обратно в ящик и поднялась, укоряя себя за греховное тщеславие.

Она направлялась к вешалке, когда в дверях появился Ник. В его серебристо-серых глазах плясали озорные огоньки.

— Ваш экипаж ожидает вас, миледи, — с важностью объявил он. Потом он тепло улыбнулся Кей и произнес низким мягким голосом: — Привет.

— Приветствую вас, — ответила Кей с улыбкой.

Она была поражена юношеским, чуть ли не мальчишеским видом Ника Мак-Кейба, лениво облокотившегося на дверной косяк. Его иссиня-черные волосы были слегка взъерошены, брюки из плотной хлопчатобумажной ткани тщательно отутюжены. Нагрудный карман рубашки украшала бледно-красная роза. Он выглядел опрятным, здоровым и приветливым.

И совершенно безобидным.

Глупо было с ее стороны бояться оставаться с ним наедине. Напрасные страхи. Мужчина, выглядевший как Ник Мак-Кейб, вряд ли попросит что-нибудь кроме дружбы от набожной женщины вроде нее. Разве у нее было что-нибудь, что ему надо? Что еще она могла бы предложить ему? Ничего. Ни единой вещи. Тем не менее она позаботится о том, чтобы эта вылазка больше не повторилась.

— Готовы, капитан? — вежливо спросил Ник, прерывая ее мысли.

— Да. — Кей направилась к вешалке. — Сейчас возьму только шляпку и жакет…

Ник быстро оторвался от дверного косяка. Через секунду он был уже рядом с Кей. Обняв ее одной рукой за талию, он протянул другую к черной соломенной шляпке.

— Не сегодня, — произнес он необычайно мягким голосом. — Это будет день, свободный от служебных обязанностей. С этого момента и до тех пор, пока я не привезу вас назад, вы не капитан Кей Монтгомери сан-францисского корпуса №1 Армии спасения.

Кей лишь слегка противилась его крепкому объятию.

— Нет? Тогда кто же я, Мак-Кейб?

Испытывая некоторое волнение, Ник ответил не сразу:

— Беззаботная молодая женщина, приятно проводящая время на пикнике с другом. — Прежде чем отпустить Кей, он погладил большим пальцем ее запястье.

— Но яркое солнце… У меня появятся веснушки.

Ник с трудом скрыл улыбку. Она уже начала вести себя как женщина, а не как капитан Армии спасения, а они еще даже не вышли на улицу. Он снял ее шляпку с вешалки и водрузил ей прямо на голову.

— Хорошо. Наденьте шляпку, чтобы защитить лицо от солнца. А жакет не берите. Он вам не понадобится. Там хорошо и тепло.

Довольная, Кей кивнула. И покраснела, когда Ник, наклонясь к ней, прошептал на ухо:

— К вашему сведению, капитан, я нахожу ваши девчоночьи веснушки очень милыми.

Она не успела ничего ответить, как Ник уже повел ее за руку в зал. Там они задержались, чтобы перемолвиться с Роуз, Керли и Большим Альфредом. Роуз и Керли были, как всегда, разговорчивыми и жизнерадостными. Кей заметила, что большой англичанин казался до странного сдержанным. У него на губах была улыбка, но выразительные ореховые глаза оставались печальными. Что-то беспокоило его.

Ник не дал Кей времени задуматься над этим. Пообещав Керли, что привезет ее обратно до захода солнца, Ник поспешил с Кей на улицу, навстречу яркому мартовскому солнцу.

У деревянной коновязи стояла разукрашенная упряжка, взятая Ником напрокат специально для этого случая из конюшен Дж. Томпкинса на Минна-стрит.

Ник наблюдал за выражением лица Кей. Он заметил неподдельный ребячий восторг, когда подвел ее к величественному экипажу. Сверкая большими голубыми глазами, Кей начала карабкаться внутрь.