– Только не показывайте это Виктории: ей обязательно понравится и она заставит доктора Хантли так одеться. А это еще что такое? – Тоби подняла тяжелый шерстяной мундир.

– Форма Первого уланского полка. Рори иногда командует парадом.

– Зачем же он взял эту форму, отправляясь в увеселительную поездку в Соединенные Штаты?

– Если бы произошла катастрофа, ему пришлось бы…

Тоби подняла руку.

– Все! Больше не хочу ничего слушать. Думаю, вещи вроде этой я сложу подальше в шкаф, а джинсы и повседневные рубашки помещу сверху. Надо купить вам какие-нибудь футболки с написью «Нантакет». – Тоби встрепенулась. – Может, взять тему Ланконии, но не древней, а современной? Как люди в вашей стране одеваются в наше время?

– Как в вашей – в джинсы и футболки с надписью «Нантакет» или названиями тех мест, где побывали.

– Плохо, – вздохнула Тоби.

В самом низу она нашла кейс, где лежали ноутбук, планшет, электронная книга, несколько компьютерных гаджетов, а под всем этим, в маленькой коробочке, кожаный бумажник. Тоби взяла его в руки и собиралась что-то сказать, но Грейдон склонился над блокнотом. Тогда из любопытства она открыла бумажник и вместе с кредитной карточкой обнаружила тысячи три долларов сотенными купюрами, но заинтересовало ее не это, а потертая фотография красивой молодой женщины с длинными темными волосами, глазами с поволокой, словно она только что встала с постели или собиралась лечь. Судя по всему, Рори хранил ее много лет. «Значит, брат Грейдона влюблен, – подумала Тоби. – Интересно, как это уживается с его плейбойскими выходками?»

Она посмотрела на Грейдона, но ничего говорить не стала: для откровений на эту тему они еще недостаточно хорошо знакомы, – вот когда узнают друг друга лучше, тогда и спросит его про личную жизнь брата.

– Ловите! – крикнула Тоби и бросила бумажник ему.

Грейдон поймал его левой рукой, открыл и достал платиновую карту «Америкэн Экспресс».

– Эта карточка годится?

– Неограниченный кредит. Можно накупить роллов.

Она ожидала, что Грейдон засмеется, но он не улыбнулся и серьезно заметил:

– Если что-нибудь нужно…

– Нет. На мой последний день рождения отец хотел подарить мне дорогую машину, но я попросила холодильник для цветов.

– Я видел его в теплице.

– Я забыла полить цветы! – вдруг всполошилась Тоби и, перешагнув через три чемодана, направилась к двери.

– Я полил, – остановил ее Грейдон. – Когда убирал инструменты, мне показалось, что цветы выглядят сухими, вот и полил. Это было правильно?

Тоби улыбнулась с облегчением:

– Очень даже правильно.

Похоже, Грейдон не станет для нее такой обузой, как она ожидала. Тоби, продолжая разбирать багаж, отнесла в ванную его бритвенные принадлежности: он не пользовался электробритвой, а брился по старинке, используя помазок, стаканчик с мыльной пеной и безопасную бритву.

К тому времени, когда весь багаж был разобран, Грейдон успел сделать почти двадцать иллюстраций к различным идеям для свадьбы. Закончив работу, Тоби с облегчением шумно вздохнула, плюхнулась на диван рядом с ним и стала просматривать эскизы. Здесь были и исторические темы, начиная со Средних веков и заканчивая сороковыми годами двадцатого века, и самые разные варианты оформления зала – от сараев и амбаров до особняков в стиле «Великого Гэтсби». Взяли они и четыре сказочные темы, в том числе одну ланконианскую, с участием фей и гномов, оставив за скобками кровавые детали сказки.

Прочитав сообщение в своем телефоне: Виктория сообщила, что нашла ей замену в магазине и уже завтра утром можно не выходить на работу, – Тоби заметила:

– У вас хорошие рисунки. Что вы изучали в школе?

– Все. – Грейдон посмотрел на нее, сидевшую так близко: волосы заплетены в косу, розовая кожа казалась теплой. Он смотрел на нее в профиль и не мог оторвать взгляд от губ, но когда Тоби повернулась к нему, быстро отвел глаза. – Мое образование было эклектичным, я изучал все понемножку, но ничего основательно. С детства у меня было множество учителей: рисования, музыки, танцев, – тренеры по верховой езде и фехтованию. А вы? Что изучали вы?

– В основном историю искусств. Моя мать хотела, чтобы я основательно освоила предмет «охота за мужем», но не смогла найти, где бы этому обучали.

– Да, похоже, этому мастерству вам совершенно необходимо учиться. А теперь скажите-ка, сколько предложений руки и сердца вы отвергли?

Тоби рассмеялась.

– Три, только моей матери не рассказывайте. – Она посмотрела на него. – Как вы догадались, что мне делали предложения?

– Есть женщины, с которыми только проводят время, и другие, на которых женятся. Вы относитесь к категории вторых.

– Откуда вы знаете?

– Ну не могу же я выдать вам великий мужской секрет.

Тоби встала, улыбаясь.

– Думаю, на этой ноте мы закончим, и я пойду спать. Завтра мне нужно… – И тут она вспомнила: – Мне же никуда не нужно!

– Разве что купить акварельные краски, чтобы я мог закончить зеленую тему.

– Это легко. А после можно пойти на пляж. И на этот раз работать будете вы, – она кивнула в сторону пустых чемоданов, – а не бездельничать.

– Я принц! – деланно надменно произнес Грейдон. – И мне не пристало заниматься багажом.

– Ах вы… – Тоби шагнула было к нему, но остановилась. – Просто имейте в виду: я положила под ваш матрас горошину.

– О, моя бедная спина!

Они вместе посмеялись, пока не возник немного неловкий момент: как пожелать друг другу спокойной ночи? Проблему решил Грейдон: встал, поцеловалТоби руку и тихо сказал:

– Спокойной ночи, миледи.

Тоби посмотрела на него: свет в комнате был приглушен, в окно доносились низкие гудки сирены с маяка… – и почти шагнула навстручу, но все-таки не шагнула.

– Я перенесла ваши туалетные принадлежности в ванную Лекси, постелила на кровать чистое белье, и… увидимся утром.

– Благодарю вас.

Тоби ушла в свою спальню и закрыла за собой дверь, но была так взбудоражена, что уснуть не смогла. Она не знала наверняка, но думала, что, возможно, начинает чувствовать то, о чем шушукались и хихикали девчонки в школе. Грейдон не походил ни на одного из мужчин, которых ей доводилось встречать до сих пор: не искал предлогов прикоснуться к ней, протянуть куда-то руку, как бы ненароком задев грудь, не бросал на нее долгих взглядов в надежде произвести впечатление, так чтобы кинулась в его объятия.

Если разобраться, он смотрел на нее… пожалуй, как на друга или, может, родственницу. И Тоби, переодеваясь в пижаму, говорила себе, что это хорошо: у него есть невеста, так что ему не следует даже смотреть на других женщин, но, с другой стороны, было бы приятно, если бы он… если бы он… пусть совсем чуть-чуть все-таки ее желал.

В ванной по другую сторону гостиной Грейдон принимал душ, упершись головой в стену и направив на себя струи ледяной воды, но она была недостаточно холодной, чтобы погасить пламя, бушевавшее внутри. Пытаясь отвлечься от мыслей о мисс Уиндем, он стал повторять вслух названия шести племен, населяющих Ланконию:

– Ириал, зерна, пойлен, ватель, фирен, ультен.

Этим приемом он пользовался еще с детства: когда мать – всегда только мать, никогда отец – начинала на него кричать за очередное мелкое прегрешение. Но сейчас это не помогало. Он способен был думать только о том, что Тоби рядом, совсем близко, всего в нескольких футах: их разделяет всего лишь стена. Грейдон представил, как прорубает эту стену мечом и вламывается к ней в спальню, и пробурчал, выходя из ванной:

– Слишком по-ланкониански.

Немного постояв, он открыл окно и, почувствовав на влажной обнаженной коже прохладный ночной воздух и немного придя в себя, вспомнил, что он на четверть американец, и сказал:

– Никаких выходок – необходимо соблюдать политкорректность!

Американские мужчины не проламывают стены, не вонзают мечи в кровати и, вероятнее всего, не срывают с женщин одежду. Он вытерся и лег в постель, но заснуть удалось очень и очень не скоро.


Утром Тоби тихо оделась и на цыпочках спустилась по лестнице, намереваясь, пока Грейдон еще спит, приготовить кукурузные пончики, но когда вошла в кухню, увидела его на веранде за маленьким круглым столиком с открытым ноутбуком.

– Доброе утро.

Он поднял голову и улыбнулся с таким выражением, словно увидеть ее было мечтой всей его жизни.

– Доброе утро. Вот, решил зайти в Интернет посмотреть, успел ли уже мой брат развалить страну.

– Ну и как?

Тоби достала из кладовой коробку с кукурузной мукой.

– Пока нет. Сегодня он должен участвовать в церемонии открытия фабрики, так что позже я еще проверю, как все прошло. Вдруг окажется, что он поджег ленточку, а пока та горела, успел поцеловать пару-тройку хорошеньких девушек.

И снова Тоби не могла понять, шутит он или говорит всерьез, и спросила:

– Как насчет новых идей для свадьбы?

– Может, пираты? Или, скажем, американские гангс– теры?

– Неплохо. Можно нарядить подружек невесты в платья в стиле флапперов[1] и украсить длинными жемчужными бусами. Виктории это понравится.

– А как насчет вас? Какую свадьбу хотелось бы вам?

– Никаких тем, – сказала Тоби. – Я хочу только красивое белое платье с ярдами кружев, и чтобы все мои подружки были одеты в голубых тонах. Повсюду должны быть белые и голубые цвета: бледно-голубые скатерти, белые блюда, а сбоку свадебного торта – россыпь васильков из глазури. – Вдруг смутившись из-за того, что пустилась в такие подробности, она замолчала, а потом, извинившись, добавила: – Мы в цветочном магазине постоянно имеем дело со свадьбами, так что я подумала и о своей.

Грейдон подошел и остановился позади нее.

– По-моему, то, что вы сейчас описали, намного красивее всего, что мы придумали.

– Спасибо, – пробормотала Тоби, все еще не оправившись от смущения.

Грейдон не двинулся с места, и она подняла на него взгляд. На долю секунды в его глазах возникло выражение, которое заставило ее сделать шаг к нему, но Грейдон повернулся и отошел в сторону. Тоби невольно нахмурилась. Ладно, значит, она в этом смысле его не интересует. Хорошо. Разве это не доказывает, что он любит женщину, на которой собирается жениться? И разве это не замечательно?