Кэт прижалась губами к моей спине, рукой продолжая делать всё то, что я делал несколькими секундами ранее. Счастливый, я положил руки на кафель перед собой и закрыл глаза, принимая то, что она мне предлагала. Другая её рука поднялась вверх по моему торсу.

Я взял ладонь девушки и поднёс к губам, посасывая и покусывая каждый палец. Кэт ближе прижалась своим телом к моему и застонала, давая понять, что наслаждается происходящим так же, как и я. Когда я оказался на грани, она взяла в руку мои яйца и слегка оттянула их. Обезумев от желания, я резко развернулся, прижал её к стене, схватив за запястья, и опустил её ладонь обратно на член.

— Продолжай, — попросил я и прижался своим ртом к её губам. Во время поцелуя я скользнул двумя пальцами в её киску, чтобы почувствовать её влажность.

Я трахал Кэт пальцами, пока она доставляла мне удовольствие рукой. Наши языки переплелись, стоны смешались. Чувствуя приближение оргазма, я начал быстрее двигать пальцами, пытаясь подарить Кэт оргазм до того, как мои силы иссякнут.

— Я сейчас кончу, — выдохнула она, быстрее двигая ладонью. — Давай вместе.

Я ответил лишь стоном. Моё тело изогнулось, и струя спермы ударила Кэт в живот. Девушка вскрикнула, стоя на дрожащих ногах, которые грозились вот-вот подкоситься. Я обнял её, продолжая свои ласки, чтобы продлить её оргазм. Когда дыхание Кэт выровнялось, я поставил её под поток льющейся сверху воды и, довольный, наклонился, чтобы крепко поцеловать девушку, понимая, что, даже промолчав, Кэт всё-таки нашла способ показать мне свою любовь.

***

— Правда нормально? — спросила Кэт, когда я протянул парковщику ключи от машины перед зданием на Парк-авеню. Поцеловав её в щёку, я подумал, что дал бы её кожаному без бретелек платью в клетку совершенно другую оценку. Часть вещицы была отделана чёрной кожей, а на другой была изображена красная клетка. Платье было смелым и обтягивало формы девушки.

— Оно необычное, но сексуальное. И, определённо, отлично на тебе сидит.

— Думаешь, уместно прийти в нём на вечеринку? — снова спросила Кэт. Я чувствовал её нервное напряжение, которое вселяло ей неуверенность и портило её образ.

— Выглядишь потрясающе, Кэт, — произнёс я и повернулся к швейцару. — Здравствуй, Шеп.

— Добрый вечер, мистер Харрингтон, — сказал он, придерживая стеклянную дверь. — С днём рождения.

— Он называет тебя по имени? — спросила Кэт, когда мы шли по богато обставленному вестибюлю, стены которого были отделаны тёмными деревянными панелями, а пол — мрамором. Потолок украшали золотые канделябры.

— Срань господня, это место…. Ничего себе.

— Я здесь вырос. Шеп работает швейцаром столько, сколько я себя помню.

Кэт неожиданно обернулась и взглянула на меня своими большими голубыми глазами.

— Здесь? — Она снова оглянулась. — Неудивительно, что ты был таким снобом во всём, что касалось Бед-Стай.

Девушка остановилась, когда увидела своё отражение в зеркальной колонне. От недовольства своим видом её грудь вздымалась и быстро опадала. Когда Кэт повернулась, наши взгляды встретились. Я увидел на её напряжённом лице неуверенность, которую она попыталась скрыть.

— Тебе нужна минутка? — спросил я, прикасаясь к её локтю.

Она подняла подбородок и сделала глубокий вздох.

— Давай покончим с этим.

Моя мать первая поприветствовала нас у двери. Подозреваю, Шеп предупредил её о нашем прибытии.

— Привет! Вы, должно быть, Кэт, — произнесла она, взяв руку Кэт в свою. Я посмотрел на неё в молчаливой просьбе говорить потише, но она проигнорировала меня, обратив всё своё внимание на женщину, стоявшую рядом со мной. — Я Анджелина, мать Люка.

— Здравствуйте, — ответила Кэт, её рука всё ещё была напряжена. — Приятно познакомиться.

— Так ты та женщина, которая спасла моего сына от смерти во время метели? — спросила она, и Кэт тут же перевела взгляд на меня. Мама взяла её руку и погладила. — Благодарю тебя за его спасение.

— Не за что, — ответила Кэт. — Любой на моём месте поступил бы так же.

Мама, к счастью, отступила назад, за невидимые границы личного пространства Кэт.

— Ты его ангел-хранитель, — сказала она, продолжая неловкую сцену, отчего я подумал, что родительница уже выпила два или три бокала. — Я так рада, что у него есть ты. Люк никогда не приводит никого домой. Я даже не могу вспомнить, когда последний раз у него была девушка.

— Эй, мам, помнишь меня? — произнёс я, пытаясь разрядить обстановку. — Ты родила меня тридцать лет назад.

— Конечно! Извини. — Она обняла меня, как обычно погладив по голове, словно я всё тот же маленький мальчик. — Как такое забыть? Ты кричал, как сирена воздушной тревоги.

Когда кто-то с другого конца комнаты позвал её по имени, она извинилась и ушла.

— У тебя милая мама, — сказала Кэт.

Я наблюдал, как моя родительница изящно лавирует среди гостей и исчезает за поворотом, ведущим на кухню. Моя мать была стройной и грациозной женщиной со светлыми коротко подстриженными волосами. Всегда одетая в дизайнерские вещи, она была воплощением изысканности и богатства. С её способностью командовать советом директоров, все удивлялись её теплоте, полностью противоречившей жёсткой позиции генерального директора.

— У тебя её глаза.

Я опустил взгляд на Кэт, ведя нас вглубь квартиры с тремя спальнями.

— Я вырос в этом месте. — Я указал на огромных размеров гостиную. — Раньше здесь была стена, отделявшая от гостиной кабинет моего отца.

Кэт посмотрела на панораму Центрального парка.

— Даже представить не могу, каково это — расти здесь.

Волосы на затылке встали дыбом, когда я заметил женщину, направляющуюся к нам.

— С днём рождения, Люк, — произнесла она с улыбкой. Глубокий красный цвет помады идеально подходил к её платью.

— Сабрина, — поприветствовал я женщину, воздержавшись от поцелуя в щёку. — Приятно тебя видеть.

Она повернулась к Кэт.

— А вы?

С напряжённой спиной Кэт протянула руку.

— Я Кэт, девушка Люка.

Я усмехнулся, слегка нажав рукой ей на спину.

— Пойдём лучше выпьем, — предложил я, убедившись, что мои губы коснулись её уха, а затем повернулся к Сабрине. — Прошу прощения.

Девушка моргнула, с поджатыми губами наблюдая, как мы с Кэт прошли мимо неё на вечеринку.

Я представлял Кэт всем: друзьям, родственникам, знакомым, всё время называя её своей девушкой. В начале Кэт была вежливой и робкой, но после бокала «мерло» она достаточно расслабилась и отошла от меня.

— Твоя мама предлагает показать мне твои фотографии, — прошептала она чуть погодя.

— Пожалуйста, не соглашайся, — попросил я. — Она хочет показать тебе те неловкие детские фото, на которых я голый.

— В таком случае, мне следует принять её предложение, — рассмеялась Кэт.

— Подожди. — Я взял её за руку, чтобы оставить на её губах поцелуй, который подразумевал нечто большее, чем просто желание. Когда мы прервались, я вполголоса спросил: — Как думаешь, я сексуален?

Кэт моргнула, посылая мне растерянный взгляд.

— Конечно.

— Просто помни об этом, когда будешь смотреть мои фотографии из средней школы.

Она рассмеялась, наклонившись вперёд, чтобы чмокнуть меня.

— Я всё равно буду нещадно тебя дразнить.

Когда Кэт ушла, я схватил бокал и присоединился к группке стоящих у окна людей, обсуждающих бурно развивающийся рынок недвижимости на Манхэттене. Они как раз спрашивали меня о стоимости моей квартиры, когда я почувствовал, что кто-то сзади схватил меня за запястье и потащил прочь.

С улыбкой на губах я обернулся, ожидая увидеть белокурую красавицу, но передо мной предстала миниатюрная рыжая девушка.

— Я могу чем-нибудь помочь тебе, Сабрина? — Девушка указала на двери, ведущие на балкон. — Зачем?

— Я просто хочу поговорить, — сказала она, отпуская мою руку. — Прояснить ситуацию.

Прикинув, что у меня в запасе есть парочка минут до возвращения Кэт, я последовал за Сабриной на балкон, но сперва убедился, что держу дистанцию и что за нами никто не наблюдает.

— Что такое? — спросил я. — Мне следует вернуться на вечеринку.

— Я просто хотела извиниться. За то, что произошло между нами, — произнесла Сабрина, играя с пустым бокалом из-под шампанского.

— Не волнуйся об этом. Прошло много лет.

— Нет, — сказала она, — думаю, поэтому ты поехал в очередное путешествие, которое чуть не закончилось твоей гибелью на Аляске.

— Сабрина, это пустое. Мы пытались построить отношения, но у нас не вышло. Это очевидно, поскольку ни один из нас не мог хранить верность.

— Ты сказал, что ни с кем не встречаешься, что тебе не нужны обязательства. Представь моё удивление, когда я узнала, что у тебя есть девушка, с которой ты живёшь, и что она переехала к тебе из Аляски.

— Это не совсем верная информация.

— Просто скажи, ты её любишь?

Я посмотрел на девушку, намереваясь сказать, что ей пора жить дальше.

— Знаешь, я не признавал обязательств, пока не встретил её.

Сабрина моргнула и повернулась к искрящемуся огнями Нью-Йорку.

— Однажды новизна влюблённости в женщину, которая спасла тебе жизнь, пройдёт, и ты увидишь её истинное лицо.

— Я не влюбился в неё, потому что она спасла мне жизнь. Влюблённость пришла после, — сказал я. — И я знаю, кто она. Но что ещё более важно, Кэт точно знает, кто я, и почему-то до сих пор здесь. Это многое о ней говорит.

— Я тоже знаю, кто ты, — тихо ответила Сабрина. — И была рядом задолго до её появления.

— Брина…

— Пожалуйста, не называй меня так, — сказала она, вытирая уголки глаз.

— Послушай, мне не нравится, что тебе больно, но нет ни единого шанса, что когда-нибудь мы снова будем вместе. Кэт — константа моей жизни, нравится тебе это или нет.

— Вы двое не подходите друг другу. Ты же это понимаешь, правда? — спросила девушка, явно проигрывая в битве с эмоциями. — Она — в этом глупом бессмысленном платье, и ты — один из самых завидных холостяков Манхэттена. Ты выше этого, Люк. И все это знают.