— Доброе утро, соня. Вот это ты проспала, я даже удивилась, — негромко ответила сидящая в кресле Загорская.

— Долго, да? — потирая глаза, спросила Юля и немного приподнялась в кровати.

— Очень. Но это и понятно, ты ведь до этого не спала больше суток.

— Мне снова подкинули записку.

— Я знаю, мне Павел вкратце рассказал, когда вез меня к тебе.

— Не понимаю, кто хочет мне так насолить.

— Я уверена, Дима поможет в этом разобраться.

— Дима. Вика, ты слишком часто полагаешься на других, — все еще сонным голосом посетовала Юля, качая головой из стороны в сторону.

— Только на него. Он вчера весь вечер провел с Зоей, правда, его сначала не хотели пропускать, но потом позвонили мне, и я дала разрешение.

— Вообще-то ты нянечка, и должна быть там, а вместо этого тебе звонят и спрашивают, можно ли, чтобы чужой человек побыл с моей Зоей?

— Вообще-то они знают, что если тебя нет, лучше спросить у меня, иначе будет всем плохо — это раз. Жаров же настолько проникся малышкой, что сам готов куковать возле нее сутками — это два. И ты говоришь, что Зоя — твоя, а значит, для этого тебе нужен мужик — это три, — высказала свои предположения непробиваемая Виктория, вместе с тем загибая пальцы.

— Сутками возле Зоеньки? — удивленно спросила Никольская, приподнимаясь в кровати.

— Да! И, кстати, уже начал поиски неожиданно быстро исчезнувшего Лисицына.

— Зачем Дмитрию Александровичу эти проблемы? Зачем он помогает?

— Юленька, а ты не понимаешь?

— Что я должна понимать? То, что он женат?

Юлю действительно смущал факт женитьбы Дмитрия. Да, он был ей симпатичен, и еще вызывал положительные эмоции, когда так трепетно обходился с малышкой. Конечно, он может оказывать внимание ребенку, независимо, кто он, и чей, но то, что мужчина уделяет время самой Юлии, в то время, когда дома его ждет жена, этот факт заставлял ее выставлять вокруг себя барьеры. И неважно, что он скоро разводится, и что у них нет любви, штамп в паспорте еще никто не отменил, а значит, мужчина вне зоны ее доступа. Он неприкосновенный.

— Да он видит в тебе прекрасную маму, — вывела из раздумий подруга, которая желала Юле только добра, — а с женой разведется, иначе его бы здесь не было.

— Да уж… Маму. А как женщина, я его интересую?

— А ты думаешь, что его совершенно не притягиваешь? Ты же красивая, только не траханая.

— Ты опять за свое? — прикрикнула Юлька, смотря подруге в глаза, в которых плясали чертики.

— Короче, дорогая моя, перестань париться, и отдыхай. Теперь ты можешь ни о чем не волноваться.

— Ты позаботишься о девочке?

— Безусловно, — заверила Виктория с уже абсолютно серьезным лицом.

— Спасибо, Вика. Я не знаю, что бы без тебя делала.

— Ты знаешь, что я всегда помогу. Маме сообщишь?

— Нет, не стану говорить, что я в больнице, не хочу, чтобы она переживала.

Юля всегда заботилась о родителях и старалась, чтобы они меньше знали о ее проблемах. То, что случилось полтора года назад, очень сильно пошатнуло здоровье матери, которая едва не оказалась на больничной койке. Но кто рассказал женщине о случившемся, Юля до сих пор не знала, и, может, это было к лучшему, иначе не представляла, что сделает с человеком, посмевшим нарушить покой ее любимой мамочки.

— Может, тебе пора съездить к ней, к папе? — спросила Виктория, зная о крепкой связи подруги с родителями.

— Только не сейчас. Хочу все разузнать о записках, и только тогда свободнее смогу вздохнуть.

В дверь палаты постучали, и через секунду в проеме показалась высокая фигура Жарова, с хмурым выражением лица. Осмотрев цепким взглядом Юлю, он смягчился, и губы растянулись в доброй улыбке, выражая свое одобрение. Мужчина прикрыл дверь, и девушки в его руке увидели красивый букет голубых васильков, ярко выделяющихся на фоне палаты. Дмитрий молча прошел к кровати и, усевшись в свободное кресло, положил цветы около женской руки.

— На свадебный похож, — хохотнула Вика, кивком головы указав на букет.

— Виктория, вам пора, к тому же, сегодня у вас ночная смена.

— Ой, да, точно! Сегодня я с Зоенькой сижу, — замешкалась Вика, забирая с тумбочки телефон и косметичку, и убирая все в сумку.

— Я понимаю, что сама правила нарушаю, но вы-то куда? — с непониманием поинтересовалась Никольская, смотря на суетящуюся подругу.

— И мы туда же, — как само разумеющееся, ответила та и в защитном жесте сложила руки на груди.

— Дмитрий Александрович, вы поймите, мы не вправе…

— Юля, во-первых, хватит мне «выкать», во-вторых, мы не в игрушки играем, — серьезно произнес Жаров, и рукой коснулся ее ладони.

— Мы сами в ответе за тех, кого приручили, — в тон ему ответила девушка и, схватив его за палец, добавила: — Когда Зоя тебе надоест, Дима, ее сердце будет разбито.

— Я сделаю так, чтобы этого не случилось, потому что всей душой желаю, чтобы она стала моей дочерью.

— Зачем тебе чужой ребенок, если вы с женой можете родить своего? — немного повысив голос, спросила Юля, неотрывно смотря в серые глаза.

— Так, я ухожу, отдохну немного, и на смену. Поправляйся, подруга, — засобиралась Виктория и, поднявшись, приблизилась к Юльке и обняла ее.

— Позвони мне.

— Конечно.

Пока Юля с Викой прощались, Жаров поднялся с кресла и прошел к окну, задумчивым взглядом уставившись на молодые листья деревьев. Зачем ему чужой ребенок? Слова девушки эхом отозвались в его голове, и он ухмыльнулся, понимая, что думать здесь не о чем. Не бывает чужих детей, бывают просто не кровные, и Зоенька была ему именно такой, да вот только помехой для него это не было. Ему ничего не стоило оформить опекунство над девочкой, и единственное, что ему нужно было, так это няня, и не из-за того, что он не справится один. Да, мужчине справляться с грудным ребенком одному будет достаточно непросто, но ведь у них есть Юля, и она не сможет отказать ему в помощи. И если изначально не из-за Димы в частности, то из-за девочки — точно, ведь она сама всей душой прикипела к ней, а значит — будет скучать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дима… — послышался негромкий голос за спиной, и, повернув голову, мужчина боковым зрением заметил небольшую фигурку, облаченную в ночную рубашку.

— Зачем встала с кровати? Тебе покой нужен.

— Все нормально, мне уже намного лучше.

— Лучше. Я надеюсь, ты больше не будешь себя доводить до такого.

— Не буду, — пообещала Юля и встала сбоку от Дмитрия, руками упираясь в подоконник.

— По поводу твоего вопроса — жена моя не нуждается в полноценной семье. Ей не нужны дети и любовь, я для нее всего лишь кошелек.

Юля несколько секунд смотрела ему в глаза, пытаясь увидеть там чувства к его жене, но, к огромному удивлению, она заметила только грусть и разочарование, что ли. Не думала, что такие, как Дмитрий, могут о чем-то грустить.

— Почему? — неожиданно задал вопрос Жаров, смотря в карие глаза.

— Что? — растерянно переспросила девушка, прослушав его вопрос.

— Почему такой, как я, не может грустить?

— Я что, вслух это сказала? — Дмитрий кивнул, и приготовился слушать ответ. — Это я не о вас.

— Снова на «вы», Юлька, прекрати.

— Просто мне непривычно как-то, — тут же сжалась она, отводя взгляд в сторону окна.

— Привыкай, ведь я теперь буду постоянно рядом с тобой.

— Я боюсь, что ты видишь во мне не того, кто тебе нужен.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты видишь меня матерью своих детей.

— Это одно из. Но ты не знаешь главного — я вижу в тебе женщину, которая может сделать меня, нас счастливыми. Я же, в свою очередь, хочу заботиться о вас.

— Ты торопишь события, — глубоко вздохнув, ответила Юля, на миг прикрыв глаза.

— Я не позволяю себе ничего лишнего, и даю полную свободу тебе.

— Еще бы! — всплеснула руками, а потом, снова посмотрев ему в глаза, застыла, заметив, что Дмитрий хочет что-то добавить.

— Меня просто тянет к тебе, хочу быть рядом, хочу заботиться, оберегать, — подтвердил ее мысли, и рукой коснулся нежной щеки.

— Может, ты еще и любишь?

— Нет, говорить о любви я не смею, но и обещать, что этого не будет — не собираюсь.

— Странный ты, очень странный.

— Я живу так, как мне подсказывает сердце.

— Когда меня выпишут? — сменила Юля тему, считая, что разговор о его присутствии здесь окончен.

— Сегодня вечером я отвезу тебя домой.

— Что я должна тебе за твою помощь?

— Чашку кофе и приветливую улыбку, — ласково ответил Жаров и сам улыбнулся, демонстрируя ямочку на щеке.

Юля взглядом застыла на его губах, неожиданно осознавая, что хотела бы прикоснуться к ним пальцами и ощутить их гладкость и тепло. Пальцами, а затем губами, чтобы узнать, каковы они на вкус, чтобы почувствовать, как они будут ласкать ее губы, шею, будут дразнить кожу, разгоняя мурашки по всему телу.

— Не много, — вдруг встрепенувшись, ответила она, мысленно ругая себя за такое неожиданное желание.

— Мне достаточно. Юлья сейчас уеду по делам, а вечером мы поговорим, — услышала девушка слова, словно сквозь туман, и чтобы немного прийти в себя, сжала кулачки, впиваясь ногтями в плоть.

— О чем?

— Вечером, все вечером, — ответил Дмитрий и, склонившись, поцеловал ее в щеку, руками несильно сжимая женские плечи.

Заглянув в карие глаза, мужчина кивнул своим мыслям и покинул палату, собираясь отвлечься и немного поработать, ведь в будущем его ждут серьезные дела, когда времени на работу практически не будет.


Глава 12