— А то ты не помнишь, — усмехнулась Ира. — Как ты пил, как ты бил меня, как сифилисом заразил… Как врал. Как проституток домой приводил, при ребенке. И как однажды… — она не договорила, горло перехватило при том воспоминании.

— Не было такого! — завопил Сергей. — Любите вы, бабы, наговаривать!

— Было, было, — переведя дыхание, снова сухо произнесла Ира. — Давай, вставай на колени. Извиняйся.

— Сдурела?

— Нет. А не извинишься, по миру пойдешь.

— Вот ты сука какая! — плачущим голосом закричал Сергей. А потом вдруг — бах, упал на колени и глухо забубнил, опустив голову: — Прости меня, дурака, за то, что я с тобой делал. Прости за все. Прости!

Весь двор с любопытством наблюдал со стороны за этой сценкой. Пенсионеры за столиком, забыв о домино, жадно смотрели, как их товарищ извиняется перед какой-то незнакомой женщиной.

— Ладно, живи, — отвернулась Ира. — Вдруг решишь объявиться — у меня или у дочери, — знай, я свою угрозу выполню, бомжом тебя сделаю.

Она оттолкнула Сергея, села в машину, нажала на педаль газа. И рванула вперед, как можно скорее, как можно дальше от своего бывшего мужа.

…Она была уверена, что никогда больше не увидит Сергея. Он и раньше не изъявлял желания встретиться, а теперь-то уж точно не появится. Даже если вдруг, случайно, увидит ее где на улице — свернет, убежит.

Потому что трус и подлец.

Женщине хотелось и плакать, и смеяться после этого разговора. В сущности, она ведь всегда хотела, чтобы Сергей покаялся, хотя бы формально. И Ира своего добилась, пусть и шантажом.

Несколько дней Ира места себе не находила, а потом потихоньку начало отпускать. «Я забуду его, если прощу. Да, это единственный способ избавиться от воспоминаний о нем, смириться со всем тем, что было в моей жизни. Я не смогу изменить своего прошлого, но только так забуду о нем. Если прощу…»

— Я тебя прощаю, — немедленно вслух произнесла Ира. — Я тебя прощаю, Сергей.

Это было ночью. Утром Ира проснулась уже новой, другой. Встала и, напевая, принялась варить себе кофе — утро воскресенья, никуда не надо идти.

Звонок в домофон.

— Мама Ира? Это я… Извините, что рано. Надо поговорить.

— Володечка? Ничего, я уже встала, поднимайся скорее!

Через минуту зять уже топтался в прихожей, стряхивая капли воды с плеч.

— Зонт забыл… А там дождь, — неловко пробормотал он.

— Сейчас и на тебя кофе сделаю. А все в порядке? — сердце у Иры вдруг сжалось. Зять выглядел скверно — бледный, с воспаленным взглядом, губы дрожали.

— Нет. Все очень плохо, мама Ира. Я ничего не понимаю.

— Маша заболела? Девочки? Да что случилось, говори!

Володя пожевал губами, а потом изрек:

— Маша меня бросила. Забрала девчонок и ушла.

Ира оцепенела. Потом встряхнулась:

— Володечка, да что ты такое говоришь? Маша ушла? Вы поссорились? Ну ничего, с кем не бывает… Ладно, разберемся. Ты оставайся тут, а я к ней поеду и поговорю. Помиритесь.

У Володи вдруг затряслись плечи. Он стоял, опустив голову, и рыдал.

— Кто кого обидел? Кто чего сказал? — затеребила его Ира. — Молодые, глупые еще…

— Вы не понимаете, мама Ира… Она… Маша ушла к другому. К другому мужчине, понимаете?

Меньше всего Ира ожидала подобного ответа. К кому Маша могла уйти, если Володя — идеальный муж? И вообще… Маша не могла совершить подобного поступка — она, порядочная, воспитанная… И детей еще взяла с собой?!

— Ты что-то путаешь. Этого не может быть, Володя.

— Она влюбилась, мама Ира. Она вчера вечером пришла домой, сказала, что встретила мужчину, что любит его и что уходит навсегда. Взяла девочек и уехала.

— Бред какой-то… И как же ты ее отпустил?

— Я не знаю, — тихо ответил зять. — Меня словно обухом по топору… обухом по голове. Парализовало. Я потом ночь не спал, все ждал, что Маша вернется.

— Ты ей звонил?

— Звонил. Но она на звонки не отвечает.

— Володя! Я поняла, — потрясенно произнесла Ира. — Ее похитили. Вернее, ее шантажом заставили уйти из дома.

— Точно! — дернулся Володя. — Господи, как мне сразу в голову не пришло… Надо срочно в полицию!

— Да! Срочно… — Ира выхватила свой мобильный, но, секунду помедлив, все-таки нажала на кнопку с номером дочери. В полной уверенности, что Маша ей тоже не ответит.

Но трубка отозвалась голосом дочери:

— Мама? Что так рано?

— Машенька… Машенька! С тобой все в порядке?

— Мама, со мной все хорошо. А… я понимаю. Ты с Володей говорила, — смех, чей-то игривый полушепот. Явно мужской голос. Ира, вытаращив глаза, с изумлением прислушивалась к звукам в телефонной трубке. — Да, я ушла от него. Я влюбилась, мам! Это так здорово…

— Маша!

— Мам, ты не волнуйся. Завтра встретимся, поговорим. Только умоляю, Володю с собой не бери, ладно? А то я развернусь и уеду.

Короткие гудки.

— Что? — дрожащим голосом спросил зять.

— Похоже, это правда. Говорит, что влюбилась. И голос у нее… — Ира хотела сказать — «счастливый», но передумала. — …И голос у нее нормальный. Обещала встретиться со мной.

* * *

Встреча матери и дочери произошла в одном из кафе на Садовом. Маша появилась в зале одна, красивая и веселая. Цыганские ее глаза светились от счастья. Обняла Иру:

— Мамочка, не осуждай меня. Мне так хорошо!

— Значит, правда влюбилась… — потрясенно произнесла Ира. — Давно вы с ним знакомы?

— Нет. Три дня назад познакомились. Случайно, на улице, — ответила Маша.

— Три дня? Погоди-ка… Три дня?!

— Да, — спокойно ответила дочь. Заказала у официантки кофе, затем повернулась к матери: — Я никогда такого не испытывала. Я словно летаю… Я теперь — другая. И все вокруг меня — другое, новое. Я живая. Я живу, а не… а не существую.

— Машенька, ты с ума сошла… Миллионы женщин мечтают о таком хорошем муже, как Володя! Чем он тебе не угодил?

— А я не спорю, мамочка, Володя — прекрасный человек. Хороший муж, отец детям. Но я-то, я — хотела вовсе не этого, когда один день похож на другой… Когда семейная жизнь — это лишь череда распланированных событий. Свадьба, медовый месяц на теплом море, беременности, роды, кормление, садик, школа, оценки, выпускной у детей, выходные на даче, новая квартира, новая должность, детей в вуз запихнуть, пенсия, детей удачно сплавить замуж, отметить совместный юбилей с супругом, опять дача, и — смерть…

— И что в этом плохого?

— Все! Это как распорядок дня, только растянутый на десятилетия. Ни шагу в сторону. Все пункты должны быть соблюдены. Строгая последовательность. За выполнение каждого пункта — только хорошая оценка. Если где сплоховала, чего-то упустила — значит, жизнь уже не совсем удалась! — раздувая ноздри, произнесла Маша. — Противно. Это не жизнь людей, это жизнь насекомых.

— Машенька! А ты чего хочешь?

— Чтобы сердце билось, — не задумываясь, ответила дочь. — Чтобы восторг все время чувствовать. Чтобы было это самое ощущение полета… А с Володей я этого не чувствовала. Я с ним скучала. Скучала до такой степени, что даже скулы сводило. Все правильно, все идеально. Сердце ни на удар сильнее не бьется.

— А, поняла, — с горечью сказала Ира. — Ты страстей захотела. Но помнишь, Машенька, как у нас с твоим папой…

— Мой папаша — урод, — перебила дочь нетерпеливо. — С тобой, мама, просто затмение случилось — когда ты с ним связалась. А я влюбилась в мужчину яркого, сильного, благородного. Я знаю его всего лишь три дня, но я счастлива. Я за одни сутки рядом с ним испытала счастья больше, чем за девять лет жизни рядом с Володей.

«Ну вот… — обреченно подумала Ира. — И с Машей это случилось. А я так берегла ее, столько времени и сил потратила на то, чтобы объяснить — нельзя женщине терять голову, нельзя! И ведь как странно — только я об этом дураке, Сергее, забывать стала, сердцем успокоилась, как на тебе — теперь Машка голову потеряла! Одно за одним, ни дня покоя. Получается — нет счастья в жизни…»

— Как его хоть зовут, твоего принца? — спросила Ира.

— Его зовут Игорь, — улыбнулась дочь.

— А кто он по профессии?

— Так, бизнесмен… — неопределенно ответила Маша.

Ира хотела уточнить — в какой именно сфере вертится этот бизнесмен, но сбилась, думая о внучках. И совершенно напрасно сбилась, как потом выяснилось… Вместо этого она спросила:

— А дети сейчас с кем?

— Дети с его матерью. И няньку мы уже наняли.

— А где вы живете?

— В замке! — засмеялась Маша. — Правда-правда, в настоящем замке. За городом.

— А школа?!

— Да есть там школа, отличная. Закрытая. Словом, ты не волнуйся, мама. Ну все, мне пора. Меня ждут. Потом еще встретимся…

Дочь торопливо вышла из кафе. Ира повернула голову — там, за окном, на Садовом, стоял огромный черный джип с тонированными стеклами. Какой-то мордатый, лысый амбал в черном костюме распахнул почтительно перед Машей дверцу. Захлопнул, сел в машину. Охранник, водила, судя по физиономии и выправке. Не он.

Джип рванул с места, затерялся в потоке машин, едущих по Садовому.

А Ира так и осталась сидеть с открытым ртом. Кем он был, загадочный новый возлюбленный Маши? И чем сумел приворожить дочь? Ведь она была совсем не дурочкой, Маша, и мало что ее, достаточно искушенную, разборчивую, тридцати двух лет женщину — могло поразить, смутить, заставить перевернуть всю жизнь… Тем более, за столь короткий срок.

…Конечно, Ира рассказала все зятю. Все, без утайки, с обидными для него подробностями. А как иначе, он имеет право знать.

— В общем, я думаю, у нее снесло крышу, — в заключение произнесла Ира. — Это бывает с женщинами. Словно затмение… Обычно в молодости, но иногда, как в Машином случае, позже. И со мной когда-то случилось подобное. Я не знаю, дурь это или одержимость… Но это пройдет, рано или поздно, Володечка. И Маша сама раскается и поймет, сколько дров наломала. А ты держи себя в руках. Будь мудрым. Прости ее. Вот увидишь, Маша сама вернется к тебе, скоро.