Рэдклифф - На страже чести

Рене засмеялась и прислонилась щекой к плечу Паулы, – Я не могу тебе ничего обещать.

Старк медленно раскачивала их сплетенные руки, глядя на улыбку Рене, в свете огней Эйфелевой башни, – Этого и не требуется.

– Мы можем вернуться в отель прямо сейчас. – Тихо сказала Рене, – Мне предельно тяжело держать свои руки далеко от тебя и я заставила тебя ждать, сама не знаю почему.

– Нет, – Старк поняла, что не было никаких причин торопиться, когда каждая секунда, которую они проводили вместе, разговаривая, гуляя, мягко касаясь друг друга – была волшебной, – Давай сначала увидем Париж с этой высоты. Давай все-таки сделаем это.

– О да, – Рене осторожно ускользнула от обещания в глазах Паулы, – Давай сделаем.

23:45, 16 августа 2001

Шатен, с голубыми глазами, американского происхождения, присоединился к трем мужчинам и одной женщине в квартире, на третьем этаже, на окраине Парижа. Все остальные, как и он сам, были одеты небрежно: в рубашки с распахнутыми воротниками и мятые брюки. Его служебное оружие было заправлено за пояс под пиджаком. Худая, белокурая женщина с острыми чертами лица, в

темных джинсах и синей рабочей рубашке держала свой Вектор Мини – автоматический пистолет, в

модной кобуре на правой стороне ее широкого кожаного пояса. Две Олимпийские штурмовые винтовки ПЦР-5 лежали на журнальном столике, перед потертым запятнанным диваном.

В комнате стоял спертый воздух, и вонь, от сигаретного дыма. Через открытую дверь справа,

которая вела туда, где должна была быть спальня, он видел бледное свечение компьютерных мониторов и прочих устройств связи. Прежде чем заговорить, он вынул небольшой черный квадрат,

размером с колоду карт, из кармана пиджака. Когда он нажал на кнопку питания, загорелся мигающий красный свет.

– Мы в безопасности, – нетерпеливо сказала женщина, – Вы думаете, что мы любители?

Молча, американец быстро и профессионально прошелся по комнате со сканером наблюдения.

Убрав его обратно в карман, он обратился к мужчине, с бородой и длинными волосами, собранными в хвост, который сидел на диване, невозмутимо глядя на него, – Нам пришлось прервать миссию сегодня днем. Преждевременный пресс-релиз создал неожиданные препятствия из-за огромного количества транспорта и журналистов на месте.

– Мы могли бы потерять наших людей, – критически заявил мужчина, – Почему приказ был отдан так поздно?

Вопрос был задан напряженным тоном, в нем очевидно была слышна критика.

Американец вспыхнул, но его голос звучал как прежде, – Приказ об изменении маршрута был отдан начальником охраны за несколько минут до прибытия.

– Этот начальник – проблема для нас и она должна быть устранена, – едко высказалась женщина, -

Это уже второй раз, когда она рушит в наши планы.

– Нет, – возразил один из мужчин, – Такие шаги могут только предупредить остальных о нашей главной цели.

– Согласен, – сказал Американец, – Я рекомендую…

Человек на диване резко встал, и комната погрузилась в тишину, – Я только что получил приказ от командования «Гидра». Атака будет совершена, как и планировалось, и мы должны взять ее в это время. Выполнив оба плана сразу мы продемонстрируем миру нашу власть, и, заодно, разоблачим мягкое подбрюшье разлагающихся американских самозванцев.

– Когда?

– Вы будете получать приказы от наших союзников в вашей стране, когда придет время. Вы должны быть готовы действовать в любой момент, потому что ждать придется недолго. Наши люди уже на месте. Это началось.

Американец почувствовал трепет возбуждения. На протяжении многих лет он был просто второсортным игроком, предоставляющим информацию, в то время как другие планировали и осуществляли миссии. Наконец-то, у него будет возможность действовать, взять обратно свою страну и отдать ее в руки тех, кто понял значение истинной силы и свободы, – Я готов. «Боже, Храни Америку»

– Оох, – Блэр издала сладостный стон. Она вытянулась обнаженная, наслаждаясь горячим телом Кэм, рядом с ней и легкостью хлопкового покрывала, которым они укрылись, – Как волшебно чувствовать себя на чистых, хрустящих простынях.

– Счастлива? – Кэм наклонилась, оперлась головой на согнутую в локте руку, и провела кончиками пальцев по линии челюсти Блэр. Она восхищалась красотой лица возлюбленной, в лунном свете.

Возможность побыть с ней наедине, в полночь, даровалась так редко, но она знала, что это всегда будет пробуждать в ней волнение, независимо от того, сколько раз она испытает это чувство. В Блэр сочеталось так много качеств, которые она любила – ум, сила, страсть, жизнь. К тому же, она была невероятно красива. И Кэм обожала смотреть на нее.

– Ммм, – Блэр хотела привстать, чтобы лучше видеть Кэм, но рука Кэмерон легла ей на плечо,

удерживая.

– Нет, – прошептала Кэм, проводя вверх вниз по линии, в середине, между грудью Блэр, кончиками пальцев, – Останься так. Я хочу смотреть на тебя.

Низкий тяжелый голос Кэм отдался внизу живота, и сердцебиение Блэр участилось, – Только смотреть?

Уголок ее рта поднялся в улыбке, и она кивнула, – Пока что.

– Вы играете со мной сегодня весь вечер, Командир, – упрекнула ее Блэр, начиная задыхаться.

Пальцы Кэм сместились к груди и неподвижно легли чуть ниже соска. Даже обещание прикосновения этих сильных и невероятно чутких пальцев, заставили ее сосок напрячься, а ее грудь -

болеть от желания, жестким узлом скрутившегося внутри нее.

– Не так много, как собираюсь, – Кэм взяла рукой край простыни и потянула его вниз, слегка оголив бедра Блэр, безупречно очерченные лунным светом. Затем провела пальцами по краю хлопка,

задержавшись на мгновение на выпуклости плоти, внизу живота любимой.

Непроизвольно, Блэр вскинула бедра вверх, но дразнящее прикосновение уже улетучилось, – Что,

если я скажу тебе, что больше не могу?

Кэм опустила голову и коснулась губами впадинки у основания шеи Блэр. Игнорируя бешеный пульс, она тихо шепнула, – Не можешь?

Вся кровь в Блэр закипела и кинулась ей между ног. Борясь с собственным голосом, она ответила: -

Я первая спросила.

Усмехнувшись, Кэм оставила поцелуй меж грудью Блэр, передвинулась, наклонившись над ней, и

сдернула простынь. Потом провела пальцами вверх по изгибу ее бедра.

Опираясь щекой о возвышенность груди Блэр, она наблюдала, как сокращаются мышцы возлюбленной, под ее пальцами, которыми она рисовала арку от нижней части ее живота, до пупка.

Она слегка задела в нем золотое колечко пирсинга, после чего сжала его между большим и указательным пальцами, и потянула.

Блэр ахнула, ее ноги бесконтрольно задергались на кровати, и она сильно стиснула плечо Кэм.

– Если ты устала, – Кэм снова потянула колечко, – Тогда я просто должна уложить тебя спать.

– Как? – Горло Блэр стянуло от острой необходимости. Терпение в постели не было для нее обычным делом. Она любила, когда Кэм брала ее жестко и быстро и любила делать с Кэмерон тоже самое.

Возможно, это происходило потому, что у них очень редко бывало в запасе время, к тому же, это было связано с тем, что она неустанно хотела Кэм, до боли, во всем ее теле. Всякий раз, когда она касалась Кэм, ей нужно было быть ближе к ней, войти в нее, взять ее внутри, уничтожая все препятствия. Но сегодня, после всего, что Кэм сделала для нее, ей хотелась, чтобы любимая делала так, как хочется ей. Она хотела позволить Кэм взять ее и наслаждаться процессом, – Расскажи мне,

как ты хочешь уложить меня спать.

Все еще играя с золотым колечком, Кэм провела языком по соску Блэр, – Моим ртом.

– Боже, если бы ты знала, как я люблю твой рот на мне, – не смогла сдержаться Блэр. Она горела изнутри. Тихо постанывая, она запустила пальцы глубже в густые волосы Кэм и сильнее прижала лицо возлюбленной к своей груди, но не стала настаивать дальше, хотя все ее тело болело от желания, чтобы Кэм заполнила ее.

– Я знаю, – Кэм сместилась ниже, захватив ногу Блэр и сжав ее, между своими. Она прижалась к упругому бедру Блэр, желая, чтобы любимая почувствовала доказательство того, насколько она была горячей и мокрой от возбуждения, – И я собираюсь целовать тебя везде, до тех пор, пока ты не кончишь.

– О да. – Прошептала Блэр, привстав на локтях, чтобы видеть, как Кэм поочередно ласкает языком ее соски. Глядя на то, как любимая исследует губами ее пульсирующее от возбуждения тело, по ней ударами тока прокатилась волна удовольствия, которая заставила ее содрогаться, – Мне очень сильно надо, чтобы ты коснулась меня. Не заставляй меня больше ждать.

– Я заставляю ждать нас обеих, – Кэм ослабила давление на бедро Блэр, игнорируя отчаянные протесты ее нервных окончаний. Она была в опасной близости от кульминации, ощущая то,

насколько возбуждена Блэр, – Я собираюсь прикоснуться к тебе везде, – Она танцевала пальцами внизу живота Блэр, проводя ими над теплом между ног возлюбленной и ниже, поглаживая мягкую кожу внутренней поверхности ее бедер, – Мне надо прикоснуться к тебе везде.

Ослабев, Блэр сдалась, падая на подушки с низким стоном, – Боже, мне все равно что, сделай что-

нибудь…все что захочешь. Только не останавливайся.

Вся кожа Блэр пела. Кончики пальцев Кэм рисовали картину залитых солнцем полян, на холсте ее воображения. Ее сердце гремело от радости, чувствуя, как она любит, и как любима. Уносясь под напором ласк возлюбленной, она не осознавала того, как губы ласкали ее набухшую плоть или того как язык превращает ее страсть в море желания. Все, что она чувствовала, в ее теле, в ее душе, в