Кэмерон медленно массировала напряженные плечи Блэр, двигая большими пальцами по очерченным мышцам, по обе стороны от ее позвоночника. Блэр собрала ее густые светлые волосы под золотой заколкой, как делала всегда, появляясь на публике, той самой, которую Кэм положила в карман несколько часов назад. Убрав красивые волосы в сторону пальцем, она опустила голову и поцеловала Блэр в шею.

– Ммм, – Тихо застонала Блэр, – Это может заставить меня забыть почти обо всем.


Продолжая скользить губами по шее Блэр, Кэм шепнула, – Так и было задумано, – Почувствовав, что Блэр расслабилась, Кэм обвила руками ее талию, обнимая ее полностью, но все же оставляя ей пространство, чтобы убежать. Блэр все еще потряхивало от напряжения, когда ей делали больно, она становилась похожа, на раненое животное, – Что она сказала?


– Люсинда прочитала мне свои политкорректные морали. Знаешь…не имеет значения кого я люблю,


дело в том, что я люблю. Это никого не касается, кроме меня. Она даже подтвердила, что Белый дом и партия поддержала свободу выбора и проблемы геев и лесбиянок.

– Но?


– Она попросила, чтобы мы ограничили публичные проявления привязанности.


Кэм заставила себя не реагировать, ни физически, ни словесно. Она могла это сделать, потому что ее учили делать это. Она могла стоять в комнате и слушать президента Соединенных Штатов,


строящего планы о войне, не моргнув глазом или столь же легко игнорировать незаконную встречу,


происходящую в пределах ее слышимости, или даже у нее на глазах. Ей платили за то, что она умела быть слепой и была способна наблюдать за чем угодно, без проявления реакции вообще. Но в даннй момент рядом была ее любимая женщина и она не хотела бороться с самой собой, – Полагаю я должна прекратить трахать тебя в пределах города.

Смеясь, Блэр почувствовала, как напряжение тает в ее теле. Она снова уронила голову на плечо Кэм.


– И ты не сможешь больше чувствовать себя во мне на государственных обедах.


– Черт, – Кэм поцеловала Блэр в ушко, – Означает ли это, что твоей руки не будет у меня в штанах на ужине у президента, завтра вечером?

Блэр повернулась и обвила руками шею Кэм. Её глаза блеснули, и, на этот раз, уголки ее рта растянулись в искренней улыбке, – Думаю, нет, Командир. Хотите пересмотреть это?


Кэм легонько поцеловала ее, – Это зависит от некотороых факторов.


– Правда? – Блэр склонила голову и угрожающе прищурилась, – От каких?


– От того, насколько ты будешь хороша, когда я застану тебя одну.


Блэр наклонилась и взяла рукой подбородок Кэм, – Лучше, чем ты можешь себе вообразить.


Кэм застонала, жар внизу живота заставил ее ноги ослабеть, – Ок. Всё, прекращай меня дразнить.


Мне нужно, чтобы вся моя кровь была у меня в голове, в течение следующих нескольких часов.


Довольная, Блэр расчесала пальцами волосы Кэм и отступила. Я знаю. Но спасибо.


– За что?


– Ты заставила меня смеяться, когда я хотела…О, Боже.


– Что? – мягко спросила Кэм.


– Я не знаю. Швырнуть что-нибудь. Или расплакаться. Не важно, что именно, – Блэр отмахнулась от меланхолии, – Я должна чаще напоминать себе, что у Люсинды лишь одна цель – удержать моего отца в Белом Доме. Это не плохая повестка дня. Она мне нравится. И она всегда была такой. Она не виновата, просто она слишком целеустремленная.

– Нет. Это твое дело, как ты хочешь жить и кого тебе любить.


Блэр снова прислонилась к великолепному корпусному окну, – Я не выбирала любить тебя, Кэмерон.


Я просто ничего не смогла с собой поделать.


– Тоже самое. – Кэм сунула руки в передные карманы и краем плеча оперлась о свинцовое стекло.


Она задумчиво смотрела на любимую, – Ты готова ко второй половине дня?


– К какой половине? – невесело засмеявшись, Блэр представила, какое внимание ей окажет СМИ.


– К больнице.


Она тихо заметила, – Боже, меня пугает, насколько ты уже хорошо меня знаешь.


Кэм расправила плечи, – Не так хорошо, как хотелось бы. И не так хорошо, как собираюсь узнать. – Больница, – в ней не было ничего, о чем бы она не знала. Блэр вздрогнула, – Неважно, на кого они похожи или как сильно все пытаются заставить их чувствовать, что все хорошо. Что-то в воздухе… Или может в освещении. Или возможно это просто способ, которым все вокруг обходят ту ужасную смесь надежды и отчаяния, борющуюся в их глазах. Блэр подняла руку, но она беспомощно опустилась обратно. – Все это так, будто мне снова 12. Всё произошло так быстро, и потом она ушла.


Кэм кивнула, слишком хорошо зная, как жизнь может меняться во мгновение ока. Её отец был убит бомбой, подложенной в его автомобиль, в промежуток времени, что понадобился ей, чтобы сбегать


в дом за сумкой с учебниками, вернуться на тротуар и найти его машину охваченной огнем. Е е мир


в тот миг изменился навсегда. Блэр никогда не говорила с ней об этом раньше и Кэм тщательно подбирала слова, – Насколько быстро?

– Меньше чем за год. Опухоль была злокачественной, и, несмотря на то, что она делала…все правильно…всё было бесполезно, – Блэр повернула голову к окну, и стала смотреть вдаль невидящим взглядом, ожидая, когда пройдут нахлынувшие слезы, – Все делали всё что могли и должны были. Но это просто не помогло. Они даже сделали пересадку костного мозга, что было тогда экспериментальным лечением для рака груди. У некоторых женщин наступает ремиссия после этой процедуры, но в данном случае она не настолько эффективна, как при лейкемии или других злокачественных заболеваниях крови. Это не сработало.


Кэм не нарушала паузы. Блэр утонула в воспоминаниях и она просто дала ей выговориться. – За последние несколько месяцев она очень часто бывала в больнице. Мой отец тогда стал губернатором и был чрезвычайно занят. Тем не менее, он был там столько, сколько мог, – Она оглянулась на Кэм, – Но большую часть времени там была я.


Больше всего на свете желая сжать Блэр в своих объятиях и сделать так, чтобы вся боль, которую она когда-либо испытывала, исчезла, Кэм молча проклинала свое бессилие. Она хотела вернуться в прошлое и переписать историю этой женщины так, чтобы ребенком, она не узнала ни страха, ни одиночества, ни боли. Неспособность сделать это было одним из самых отвратительных чувств,


которые Кэм когда-либо испытывала. Никогда раньше она не осознавала, насколько беспомощным может заставить себя почувствовать любовь. С комом в горле она спросила:


– Было тяжело?


Блэр тоскливо улыбнулась, – Иногда. Но хорошее тоже было. Мы так много говорили. Наверное,


больше, чем мы могли бы, если бы всё сложилось по-другому, – Она тихо засмеялась, на этот раз более расслабленно, – Девочки, как правило, тратят десятилетия, пытаясь поладить со своими матерями.

– Уверена Марсия бы согласилась с тобой, – отметила Кэм, имея в виду свою мать.


Блэр сократила расстояние между ними и обняла руками талию Кэмерон, – Марсия обожает тебя и ты это знаешь, – Она положила голову на плечо своей любимой, – Все будет хорошо.


Кэм поцеловала ее в висок и погладила спину, – Конечно будет.


– Ты будешь рядом, да?


– Каждую минуту.

Глава 8

15:05, 16 августа 2001

Худощавый мужчина медленно поднял голову и прищурился от бесконечно яркого августовского солнца. Внизу, на бульваре, вдруг началась деятельность. В течение пяти минут, шесть телевизионных новостных фургонов, и по меньшей мере столько же машин с логотипами информагенств заполонили дорогу перед институтом Густава Русси. Для сравнительно сдержанного, гуманитарного иностранного визита эта степень освещения казалась необычной. Он ожидал и учитывал присутствие СМИ в планировании своей позиции, машины скорой помощи и стратегии ухода, но нынешняя ситуация могла создать определенные трудности. Он наблюдал за улием волнения внизу, когда еще два фургона с итальянским и немецким логотипами боролись за наиболее выгодные места.

Бульвар быстро становился перегруженным. Транспорт парковался в запрещенных местах и на пожарных полосах, некоторые вставали по двое или трое на одном парковочном месте, наплыв толпы репортеров, фотографов и телевизионных бригад, набиваясь в стремительно растущие массы,


затапливал улицу.


Если кортеж прибудет как планировалось, он все еще сможет сделать выстрел. Короткая пауза,


когда цель будет настигнута роем из журналистов и папарации как раз всё, что ему было нужно.


Однако захват и эвакуация, сквозь лабиринт автомобилей может быть не настолько простой. Его палец сдавил курок, с чуть меньшей силой, чем требовалась для выстрела. Что произойдёт после того как он сделает свою работу – не его дело.

– Всё готово? – Кэм сняла куртку и отстегнула кобуру с оружием, присев на широкий плюшевый диван, ее рука легонько опустилась на плечи Блэр. Скинув туфли, Блэр села напротив Кэмерон и согнула ноги. Последние двадцать минут она листала Французский журнал, но у Кэм было чувство,


что она не читает его.


– Ммм, думаю да, – Блэр бросила журнал на кофейный столик и положила левую руку на бедро Кэм.


– Что ты хочешь, чтобы я сказала, если они спросят меня о тебе? О…нас.


– Что бы ты сказала, если бы я не была начальником твоей службы безопасности?


– Я бы послала их куда подальше.