Ляля посмотрела на ужимки девицы, поняла, что это диагноз, и огляделась по сторонам. Надо что-то придумать.

Не то чтобы это ее разозлило, нет. И разница в возрасте почти ни при чем. Почти. Сергею через месяц исполнится тридцать три. Ляле больше. Выглядит она неплохо. Какое там неплохо! Супер она выглядит. Но то, что для тридцати восьми является достижением, в двадцать пять дается даром. А девице было вряд ли больше. И вообще, не в ней дело. Сколько таких ходит вокруг — соблазнительных, на все готовых, хорошеньких, молоденьких девиц. Она уже пережила когда-то это горькое открытие, десять лет назад, когда ее любимый муж, Роман Арсеньевич Кочуба, влюбился в девятнадцатилетнюю стажерку. Чтобы спасти убитую наповал самооценку, Ляля закрутила роман, потом еще один. Не помогло. Обида выжигала и рвала на части. Все закончилось разводом. Арсеньич женился на девице, за что тут же люто ее возненавидел. Через год Ляля вышла замуж за его хорошего приятеля.

Ввиду небывалого уважения, которым пользовался Арсеньич у всех, кто его знал, будь то друзья или враги, второй муж пошел просить Лялькиной руки не у родителей, а в первую очередь у Кочубы. Что тому оставалось делать, кроме как согласиться? Тем более что молодая жена только что родила ребенка. С условием, что Стас будет наилучшим образом обращаться с Макаром, Лялиным и Арсеньича сыном, Стас получил благословение, которое два приятеля обмывали до утра. После этого они стали бывшими приятелями, потому что обида и ревность теперь стали терзать Романа Арсеньевича Кочубу. И начался «марлезонский балет» во множественных частях. Со встречами, расставаниями, надеждами, разочарованиями. Может, и еще не закончился. Ляля остановила поток воспоминаний, которые могли увлечь, как в воронку, только ну их. Что толку-то? Вот сидит рядом живой, замечательный мужчина, возможно, даже влюбленный. А ты все о своем Арсеньиче…


— Сережа, — наклонилась Ляля к уху Сергея. — Сядь, пожалуйста, чтоб закрыть меня от этой девушки. Я ее вчера в ГУМе случайно толкнула, и она чуть не свалилась со своих каблуков. Бедная девчонка. На карачках, посреди магазина, а с таких ходуль подняться на ровные ноги нелегко. В общем, она жутко обиделась. А теперь видишь, сидит, пялится.

— Да, — Сергей почесал ухо. — Представляешь, а я не пойму, что это она мне сигналит? Видит же, что я с тобой. Давай вообще уйдем в другое место, — предложил он.

— Нет, что ты! Просто пересядь. За твоей широкой спиной она меня не достанет.


Ну что, стало легче? От того что нейтрализовала одну конкретную девицу? Нет, конечно. Ладно, надо признать, что проблема существует. И всегда, в любом возрасте были, есть и будут те, кто моложе, стройнее, красивее и сексуальнее. Всех нейтрализовать не получится. Разбирайся-ка с собой, дорогая.

Глава XL

Таша нервничала так, что ее колотила нервная дрожь. И зачем только согласилась идти? Никак не хочешь ты тихой, спокойной жизни. Ну зачем? Зачем? У Кирилла помолвка. Какая радость! Вообще смешно, помолвка с бывшей женой. Расписались бы по-тихому, так нет. Еще пусть эта гарпия платье белое с фатой в день свадьбы напялит. Не удивлюсь. Ничего, выйду замуж за Антонио. Перееду жить в Италию. Не увижу этого идиота больше никогда и плакать не стану. Зачем иду? Ведь эти две крокодилицы сожрут меня и не подавятся. Таша представила довольные физиономии двух заклятых подруг, Юли и Тамары, когда она сама придет к ним в руки. И Кирилл будет наблюдать за этим. И все-таки не пойти она не могла. Если нет другой возможности объяснить Кириллу, что она нормальный порядочный человек, значит, попрется на эту помолвку. Понятно же, что можно от них ожидать. Ничего, предупрежден, значит, уже не так страшно. И Антонио будет рядом. Теперь главное одеться и выглядеть так, чтобы Кирилл пожалел, ну хоть чуть-чуть, что больше никогда меня не поцелует.

Таша достала из шкафа подарки Айгуль и Бакира. Черное платье, которое делает Ташину фигуру необыкновенно соблазнительной, особенно выпуклые части тела. Туфли на высоком каблуке, с атласной лентой. Как кстати. Дай Бог этой паре счастья еще на много-много лет. Ведь в таких вещах чувствуешь себя безупречно. А это и сила, и уверенность, и привлекательность, и сексуальность. Странное дело, раньше Таша, наверное, в силу воспитания, а может, в силу финансовых возможностей, смотрела на дорогие вещи как-то по-другому. Наверное, как на баловство. А ведь это вовсе не баловство. Раз от этого столько зависит.

Прозрачные чулки телесного цвета. Блеск на губы, чуть румян. Подвести глаза мягким карандашом и причесать специальной щеточкой брови. Волосы спадают на плечи, абсолютно прямые и блестящие. Да. И сумасшедшие духи, которые Айгуль положила в пакет с платьем незаметно от Таши. Девушка покрутилась перед зеркалом, повиляла бедрами, которые в этом платье просто не давали о себе забыть.

Ну что ж? Теперь пусть крокодилы боятся!


Антонио шел молча, и на него было смешно смотреть. Он молчал почти весь квартал.

— Я знал, что ты красива, но не представлял, что ты можешь быть еще красивее. Я не знаю, как сказать о своих чувствах. Моего русского не хватает, чтобы описать. Я счастлив идти рядом с такой женщиной.

— Тогда идем быстрее, — засмеялась довольная произведенным эффектом Таша. — Цветы невесте купим? И мои деньги взял? Придется отдавать при свидетелях, а то твоя новая сестрица не очень дружит с памятью, особенно в свою пользу.

— Конечно. — Антонио потянулся в карман пиджака.

— Нет. Не сейчас. Пусть у тебя пока побудут. Кстати, ты тоже сегодня выглядишь на все сто. Эта рубашка тебе очень идет.

Антонио смутился, потрогал воротник новой, брусничного цвета рубашки, поцеловал Ташину руку и оставил ее в своей руке. Таша хотела было дернуть руку обратно, но передумала.


Что-то ты не выглядишь очень счастливым, друг мой. Настроение Кирилла и правда не отличалось от обычного. Спокойный, сдержанный, только ироничные искорки в глазах заметно угасли, когда из-за плеча Антонио появилась Таша. Даже как будто его слегка придавили сверху. Даже как будто и поздороваться-то забыл. Язык проглотил? Вот как? Не ожидал?

— А я все-таки нашел ее! Удивлен? — Антонио наивно решил, что Кирилл порадуется с ним вместе.

— Проходите.

Просторная гостиная. И, кто бы сомневался, прекрасно обставлена. Крокодилицы мирно беседуют с такими же как сами модными, тонкими, томными девицами. Подружек пригласила Тамара, как же не похвастаться?

— Друзья, разрешите представить вам мою невесту, — и Антонио картинным жестом вывел Ташу в центр гостиной. «Друзья» в лице Тамары и Юли, открыв рты, рассматривали Ташу и Антонио.

— А ты пронырливая, — прошипела Юля прямо в ухо Таше, подойдя и приветливо протянув руку Антонио.

Таша выразительно смотрела на Антонио. Невеста? С чего он взял? У меня спросить забыли.

— Извини, как-то вырвалось само собой. Я просто голову совсем потерял, — по свирепому Ташиному взгляду Антонио понял, что со своим заявлением сильно поторопился.


«И правда потерял голову. Хотя очень кстати. Раз у Кирилла есть невеста, так чем я хуже?»

— А почему я не вижу твою бабушку? — спросила Таша у Кирилла, когда он оказался рядом.

— Ты знакома с моей бабулей?

— Да. Я работаю с ней вместе. Отличная старуха. Мы все ее очень любим.

— Да. Она и правда отличная старуха.

— Так почему же она не пришла тебя поздравить?

— Если ты хорошо ее знаешь, то этикет для нее не существует, тем более протокольный. Мне и самому это дается с трудом.

— Да. Какой-то ты не радостный. Как кот, которому дверью прищемили… хвост, — смягчила Таша известную шутку.

Кирилл хотел ответить что-то резкое, но сцепил зубы, отвернулся и пошел в другой конец гостиной.

Антонио протянул Таше широкий бокал с мартини.

— Мне показалось, или вы опять поссорились?

— Показалось, конечно. Мы просто так разговариваем. — Таша взяла Антонио под руку и стала увлеченно рассказывать ему, как папа, подходя к дому, всегда знает, что готовят его любимые вареники. Потому что все его дамочки в сборе — мама, жена и дочь просто не могут тихо заниматься приготовлением еды. Это всегда шумно, радостно и вкусно. Он называет это «итальянский квартал», потому что по фильмам выходит, что итальянцы очень походят на русских по темпераменту.

«Некоторые итальянцы на некоторых русских», — добавила Таша про себя, глядя на спокойного и тихого Антонио.


Юля выждала момент, когда все наговорились, и сделала музыку потише.

— Знаешь, Таша, а Кирилл отдал мне твой долг. У тебя, очевидно большие затруднения с деньгами. На чаевые жить нелегко, понимаю. Таша — парикмахер, если кому неизвестно. Теперь, очевидно, Антонио, как твой жених, должен отдать деньги моему брату, а то как-то странно получается. Жених Антонио, а оплачивает твои долги Кирилл.

— О! Ловко! — подхватила Тамара.

Понятно. Крокодилы пошли в наступление. Как приятно подставить меня перед Кириллом и Антонио и выставить меня бедной сироткой, падкой до богатых мужиков.

— Да. Да. Я в курсе. Извини, дорогая, — приобнял Антонио Ташу, — что я так затянул с этим. Прикарманил еще в казино, если вы помните, — обратился проинструктированный Ташей Антонио к Тамаре и Кириллу. — Случайно получилось. Оставил Ташу без выигрыша и вообще без денег. Так что вот возвращаю — три тысячи евро. Еще раз извините.

Таша взяла конверт и передала его Кириллу. Тому ничего не оставалось, как взять конверт.

— Я ничего не понял, но ладно.

Таша огляделась по сторонам и прошла к балкону.

— Кирилл! Удели мне одну минуту.

— Хорошо.

— Ты прочитал мои письма?

— Ты мне писала? — насмешливо поднял брови Кирилл.