Ольга Ясинецкая - На соискание счастья

— Не знаю. Ну может, того…

— Что того? Поточнее, пожалуйста.

— Попробуйте, чем черт не шутит, — развел руками мужчина.

— Ну то-то! Сколько до конца регистрации?

Валера посмотрел на часы.

— Сорок минут осталось.

Ташин нос почувствовал приближение еды гораздо раньше, чем вся остальная Таша. Через секунду на стол водрузился поднос с небольшой сковородкой, на которой лежали зарумяненные, шкварчащие колбаски, рядом плетеная корзиночка с разнообразными видами хлебобулочных изделий и маленький бокал нефильтрованного светлого пива.

Таша подняла глаза и увидела, как вспыхнувшая было надежда, на нее, на Ташу надежда, быстро погасает в глазах двух мужчин. Это были секунды небывалой внутренней борьбы. Отказаться от такой дразнящей еды оголодавшей Таше было так же невозможно, как президенту от охраны, как Татьяне Михалковой от бантика, как Карлсону от варенья.

— Сами виноваты, — сообщила Таша, поудобнее усаживаясь на стуле. — Я давно предложила свою помощь. Раньше надо было думать.

— Девушка, спасите, — Валера даже чуть осип от волнения. — У Григория Степаныча завтра юбилей — серебряная свадьба. Если мы его не доставим, столько людей пострадает!

Таша на секунду замерла, будто прощаясь со всем, что стояло и лежало на столе. Моральный кодекс взял верх.

— Ладно. Если надо будет, легонечко придерживайте, чтобы не упал.

Таша подошла к храпящему уже во все горло мужчине.

— Григорий Степаныч! Проснитесь!

Таша тихонько потеребила его рукав. Потом набралась смелости и громко и строго скомандовала:

— Проснитесь!

Как только Григорий Степанович открыл глаза, Таша, не отвлекаясь на его бурчание, стала подавать команды.

— Григорий, посмотри на стол. — И указала рукой на стол.

Григорий Степаныч крякнул и вперился взглядом, куда указала Таша.

— Хорошо! Посмотри на потолок! Хорошо! Посмотри на этот чемодан! Хорошо!

Григорий Степаныч почему-то и впрямь выполнял команды, просто на зависть братьям Запашным, подумала Таша.

— Григорий, посмотри на пол. Хорошо! Посмотри на руку. Хорошо! Посмотри на ботинок! Хорошо!

Валера и Сергей, буквально вытаращив глаза, наблюдали, как какая-то неизвестная пигалица бодро отдает команды депутату Государственной Думы, грозе оппозиции, человеку, который не подчиняется вообще никому, кроме обожаемой супруги Анжелы Ивановны и Президента России. Если бы Таша отвлеклась, она бы увидела такую зависть в глазах двух недюжинных мужиков…

— Хорошо! Посмотри на стул! Хорошо! Посмотри на пуговицу! Хорошо!

Еще пятнадцать минут таких упражнений закончились тем, что Григорий Степаныч, выполнив команду «посмотри на часы», абсолютно трезвым голосом спросил:

— Девушка, а вы кто? А где мой самолет? В чем, вообще, дело?

— Они вам расскажут, — кивнула Таша на притихших помощников депутата. — А сейчас бегом на регистрацию.

Девушка помчалась вперед, но, оглянувшись на своего «подопечного», убедилась, что он твердо шагает в нужном направлении.

Таша обрадовалась, что место у прохода. Ей не нравилось смотреть на землю из иллюминатора, особенно когда самолет делает крутой вираж при посадке. А облака и отсюда хорошо видны.

Пустой желудок напомнил о себе, но уже не настойчиво, а будто потеряв последнюю надежду. Потерпи, миленький, еще каких-нибудь часа полтора и начнут разносить еду. Хорошо, что есть на что отвлечься. От впечатлений зашкаливало мозги. Чтобы отыскать самое заветное воспоминание — о сегодняшней встрече с Кириллом, пришлось отмотать назад события сегодняшнего дня.

Таша прикрыла глаза и вспомнила лицо Кирилла, когда он спросил об Антонио. Да он же ревнует! Ну да. Это была самая настоящая ревность. Конечно, это и подогрело чувства Кирилла. Не окажись Антонио рядом, вряд ли бы он вообще обратил внимание на Ташу. Или обратил бы. Теперь уже трудно сказать. Никакой чистоты эксперимента. Понятно, что ревность к другому мужчине часто служит стимулом для ухаживаний. Если нужна одному, то и другим интересна. Это все понятно. Но совсем неприятно осознавать, что не будь такого стимула, она так и осталась бы для Кирилла неинтересной. И в конце концов, если у него сработал стадный инстинкт, значит, не стоит так уж радоваться. С другой стороны, если бы у него не возникло симпатии, ему бы и на Антонио было «все равно». Так Лялька говорит: «Мне на него все равно», что звучит гораздо лучше, чем «мне на него плевать». Наверное, Лялька уже вернулась. Вот она и поможет разобраться. Нет. Не поможет. За эти несколько дней что-то изменилось в Ташиной голове. Старше стала, что ли. Во всяком случае, никто лучше самой Таши не сможет разобраться в ее жизни. Теперь она это очень ясно поняла. Хоть обрассказывайся, что да как там было, кто да как на нее посмотрел. Все гораздо тоньше и нежнее, чем просто слова. Как рассказать про его пронзительный взгляд? Или…

— Девушка!

Таша открыла глаза. Лучезарная бортпроводница, улыбаясь, наклонилась к Таше:

— Господин Сыромятников просит вас подойти к нему. Я провожу.

Таша дернулась было, но вставать не стала, только поудобнее уселась в кресле.

— Знаете, передайте ему, что я отдыхаю.

Улыбка дрогнула самым краешком губ. Красотка в форменной голубой рубашечке и пилотке хотела было что-то еще сказать, но увидев, что Таша опять закрыла глаза, удалилась, покачивая стройными бедрами.

— Настоящая красавица, — позавидовала Таша, любуясь девушкой из-под опущенных ресниц.

Ну и нахальство. Значит, если господин Сыромятников путешествует в сопровождении двух телохранителей, или кем там они ему приходятся, да еще и летит в салоне бизнес-класса, то он может вот так, через стюардессу, передать свое пожелание. Ни фига! «Хорошим манерам тебя, Григорий, учить поздно, но и потакать хамству не собираюсь», — твердо решила Таша. Уж если самому трудно ходить, то прислал бы Валеру на худой конец.

Таше расхотелось мечтать. Самолет уже наполнился запахами теплой еды. Она нетерпеливо оглядела салон.

— Девушка, не знаю, как вас зовут, мы не успели познакомиться. Сергей. — И внезапно появившийся перед Ташей Сергей протянул руку.

«Вот уже первоклассники знают, что мужчина не должен протягивать руку первым. Ладно, не буду вредничать», — подумала Таша и пожала неожиданно жесткую ладонь Сергея.

— Таша. Ну что, очухался ваш шеф?

— Да. Спасибо вам, Таша, а то бы сейчас так и застряли в аэропорту. Вы действительно волшебница. Был неправ, — и Сергей шутливо опустил голову, как бы повинившись. — Григорию Степанычу очень хочется с вами познакомиться. Велел пригласить вас на ужин.

— Велел. Важный перец, этот ваш Григорий Степаныч?

— М-да… Важный.

— Очень? — хитро сощурив глаза, поинтересовалась Таша.

— Да, — просто ответил Сергей. — Уважьте его просьбу, — попросил Сергей, — если уж он чего решил… Кстати, в салоне первого класса места больше и кормят лучше… — заискивающе начал Сергей.

— Да мне и здесь все нравится. Ладно, идемте.

Таша взяла сумочку и отправилась за Сергеем.

Ляля стояла у подъезда и, глядя на огромное количество пакетов в руках, пыталась сообразить, как исхитриться и, ничего не уронив, достать ключи. Дверь подъезда широко распахнулась, и огромная овчарка выскочила на улицу, таща за собой на поводке тощего мужчину в очках. Ляля посторонилась, прижавшись спиной к стене и выставив вперед пакеты.

Овчарка не обратила никакого внимания на извиняющийся голос хозяина:

— Не бойтесь, мы не кусаемся. Все под контролем.

— Понятно, — прошептала Ляля и поморщилась, увидев, как мужчина пытается задержаться за какую-нибудь поверхность, чтобы притормозить. — Хорошей прогулки.

Возможно, она и была бы такой, если бы хозяин не выпустил поводок и вынужден был бежать за своей собакой, не разбирая дороги, с трагическим воплем: «Галактион, ко мне». Это был заключительный аккорд пьесы. Мужчина в очках сразу получил сто очков в плюс. Все-таки это была первая собака по кличке Галактион, встреченная за всю Лялину жизнь. А ей всегда были интересны люди с неординарным мышлением.

В этот момент у подъезда затормозил черный «Мерседес». Вид у него был холеный и очень строгий. А на лобовом стекле Ляля рассмотрела пропуск с флажком. «Официальное лицо наносит частный визит кому-то в моем подъезде? Удивительно», — подумала Ляля. Как вдруг дверца открылась и совершенно неофициальное, а очень даже довольное Ташино лицо выскочило из машины и понеслось к Ляле.

— Лялька! Ура! Ты вернулась, — Таша подбежала и принялась обнимать и целовать подругу, которая не удержала свои пакеты, так что они повалились под ноги. — Миленькая моя, я так надеялась, что ты дома!

Таша прыгала, как соскучившийся щенок. Сергей кашлянул в кулак, чтоб обратить на себя внимание.

— Куда доставить вещи?

Девушки отлепились друг от друга, и Ляля с любопытством посмотрела на Сергея, который успел собрать пакеты с покупками, потом на Ташу.

Таша поймала ее взгляд, недоуменно поморгала.

— А! Да нет! Это не то, что ты думаешь. Это Сергей. Я тебе потом все расскажу, — Таша продолжала радостно повизгивать. — Давайте, мы уж сами, — обратилась она к Сергею, протягивая руки за своим вещами.

Сергей посмотрел на улыбающуюся Лялю, потом на Ташино счастливое лицо:

— Во-первых, велено доставить домой, а во-вторых, разрешите поухаживать за такими очаровательными девушками.

— Разрешаем, — ответила Ляля, к которой, в общем-то, и обращался Сергей.

— А ты ему понравилась. Он в лифте с тебя глаз не сводил, — сказала Таша, как только они остались одни.

— Ага. Заметила. Симпатичный парень. А ты, вообще, где была, путешественница? И что это за машина, и кто этот Сергей?