Бэт Риклз - На расстоянии

Поддерживать отношения на расстоянии было тяжело. Но пережить разрыв с Ноем оказалось еще труднее.

Чтобы окончательно забыть про Ноя, я решила провести день наедине с собой. Посмотрела видео на YouTube, очень плотно позавтракала (чтоб заглушить похмелье), закончила доклад по истории… И мне вдруг стало очень хорошо. Я чувствовала, как ко мне возвращаются мотивация и собранность. Самое время для нового сражения с моим универским эссе. Я кое-что добавила в него на неделе – может, сегодня удастся его закончить.

Я напечатала еще пару абзацев, а потом приготовилась прочесть все с начала. Я почти закончила! Оставалось только придумать хорошее заключение, и если я перечитаю все на свежую голову, то наверняка быстро придумаю и его.

Но я читала и не могла понять, зачем вообще тратила время на эту хрень. Радостное предвкушение сменилось недоумением. Да тут еще работать и работать! Мне нужно было написать о том, что меня вдохновляло, но, перечитывая, я не чувствовала ничего.

А я ведь столько времени на него угрохала! Постоянно переписывала! Столько стресса… и ради чего? Вот этой херни на экране? Слова начали расплываться перед глазами, пока я совсем не перестала их разбирать. Я выделяла мышкой отдельные фразы и пыталась понять, что происходит… а потом до меня дошло: я готова была разрыдаться. Снова.

Господи, какая же я неудачница.

Даже из-за простого эссе готова слезы лить.

Я никогда не поступлю в университет. Я даже эссе не могу дописать! Что же я буду делать четыре года на учебе?

И что я вообще собиралась делать со своей жизнью? Я понятия не имела, кем хочу стать.

Конечно, я обсуждала это с отцом и со школьным консультантом, и оба заверили меня, что я смогу поступить в приличный колледж и без выбора направления. И я чувствовала себя идиоткой, которая разволновалась из-за такой очевидной фигни. Но дельных советов по поводу эссе я так и не получила.

Так я и сидела перед ноутбуком, рыдая (даже изредка подвывая), потому что не могла и одного связного предложения написать.

Кто-то открыл дверь в мою комнату. Фигура на пороге была слишком маленькой для отца, так что наверняка ко мне заглянул Брэд. Сквозь слезы я не могла толком его разглядеть.

– Уходи! – прорычала я и зарыдала с новой силой. – Вон! Оставь меня в покое!

Брэд помялся на пороге, и это меня жутко разозлило. Я не знала почему, но во мне вдруг зажглась такая ярость. Даже пожалеть себя спокойно не дадут!

– Эль? Что такое?

Брэд решил побыть заботливым братом (для разнообразия). Он и вправду обо мне беспокоился.

Но это разозлило меня еще сильнее.

– Уходи! Я хочу побыть одна!

Когда Брэд закрыл за собой дверь, я упала на стол и заплакала. Выглядела я наверняка очень жалко, но остановиться не могла. Как же я ненавидела вот так рыдать.

Что, если я так и не закончу это эссе? И никогда не поступлю в универ? Я разочарую отца и саму себя, Ли уедет в колледж без меня, а потом и вовсе забудет обо мне, и…

Меня все сильнее засасывало в водоворот мыслей. Я захлопнула ноутбук – было тошно даже от одного взгляда на экран. Эссе словно дразнилось.

Прошло время, и дверь снова открыли.

Я уже готова была рассказать все братику или отцу. Пусть убираются и оставят меня в покое. Но в дверях стоял кое-кто другой. Леви. Я открыла рот, но промолчала.

– Мне показалось, тебе нужно с кем-нибудь поговорить, – тихо произнес Брэд.

Я всхлипнула и умудрилась выдавить улыбку. Брэд неуклюже улыбнулся в ответ – он не привык относиться ко мне с таким пониманием – и вышел из комнаты. Леви похлопал его по плечу, а потом подошел ко мне.

Он сел на кровать, и я опустилась рядом и положила голову ему на плечо.

Леви, похоже, не возражал. А потом он чуть меня приобнял.

– Я подумывал спросить, в порядке ли ты, но это было бы глупо. Выглядишь дерьмово.

Я легонько его подтолкнула.

– Это все чертово эссе. Оно не получается. Понятия не имею, о чем писать. А то, что уже написала… такое хреновое. Я хочу поступить в универ, но без эссе это невозможно, и…

– Эй, хватит уже. – Он сжал мое плечо. – Твоя жизнь не зависит от поступления в колледж, ты же знаешь. Вот посмотри на меня. Я туда не собираюсь. Возьму годик перерыва, чтобы поработать и подкопить денег. Заодно решу, что буду делать дальше. Я не хочу терять четыре года и залезать в долги ради того, что мне не нужно. Подумай об этом.

Я потерла слетающий с ногтя лак.

– Каждый раз, когда я не знаю, что написать в эссе, я думаю… может, лучше отложить поступление?

– Но?

– Но я не хочу отставать.

Леви понял почти мгновенно.

– Ты о Ли.

Ли из кожи вон лез, чтобы поступить в Браун: подтягивал оценки, тренировался до седьмого пота, старался поддержать свою репутацию, с чем справлялся на ура. Слышала, команда перестала называть его Флинном-младшим.

У Ли был футбол, у Рейчел – театральная студия. Кое-кто из ребят тоже занимался спортом. Или играл в группе. Конечно, я бегала, но не ради соревнований. Я даже работу перестала искать. И мне казалось, что я была на шаг позади всех моих друзей.

– Да. Но даже без него… я все равно хочу поступить. Просто хочу. Но… Я понятия не имею, чем буду заниматься после универа, и это меня пугает. Неужели следующие пару лет определят всю мою судьбу?

– Не совсем, – ответил Леви чересчур легко. – Сначала ты сдашь экзамены – и, держу пари, справишься с этим отлично. А когда ты наконец поступишь, то сможешь выбрать специальность потом. Не понравится – сменишь. Черт, да ты можешь заняться чем угодно. Построить марсоход. Стать представителем бейсбольной команды. Открыть винодельню. Вести уроки в детском саду.

Я слабо улыбнулась.

– Предела нет?

– Эль, мы все смотрели «Дрянных девчонок». Конечно, предела нет.

На это я рассмеялась.

– Спасибо, что пришли на мою лекцию, – добавил Леви, и я снова засмеялась. – Давай я прочту твое эссе, и мы вместе над ним поработаем. Не может же все быть настолько плохо…

План показался мне отличным, если честно. И почему я раньше не попросила кого-нибудь о помощи?

Я повернулась и крепко его обняла.

– Спасибо, Леви. Ты – лучший.

Он замер, а потом ответил тем же.

– Я всегда рядом, Эль.

Леви оставался у меня до ужина, и к вечеру мое эссе было почти готово. Даже странно, насколько увереннее я чувствовала себя теперь. И теперь я хотела как-то отблагодарить Леви.

Но пока я только бесконечно повторяла «спасибо».

Леви смеялся, надевая ботинки.

– Хочешь отблагодарить меня по-настоящему – пошли со мной завтра в аквариум. Я обещал сводить туда Бекку. Нам не помешает компания.

Я была не против аквариума. На следующее утро Леви заехал за мной, и Бекка дико обрадовалась. Она не затыкалась всю дорогу: рассказывала про первый урок балета, про своего учителя, про учениц и про рождественский концерт… а потом Бекка заговорила про Рождество.

Я охала и ахала в нужных местах, задавала ей наводящие вопросы. Леви поймал мой взгляд в зеркале заднего вида, и я прочла в нем: «Уж лучше ты, чем я».

Народу в аквариуме было немного: в основном семьи с маленькими детьми или парочки на свиданиях. Последние заставляли меня чувствовать себя странно. Возможно, потому что я гуляла здесь не с Ли, а с Леви. И я не могла избавиться от ощущения… неловкости.

Скрыть это, очевидно, не удалось. Пока Бекка перебегала от аквариума с морскими скатами до аквариумов со звездами и угрями – так, словно они скоро исчезнут, – Леви схватил меня за локоть и обеспокоенно нахмурил брови.

– Эй, – мягко произнес он, – ты в порядке?

– Что? А, да, все в порядке. Я в порядке.

– Ты уверена? Кажется, что тебе неуютно.

– О, нет, я просто…

– Думаешь про Ноя?

Вообще-то, нет, я совсем о нем не думала, и это было почти неожиданно. Я не представляла на месте здешних парочек нас с Ноем. Не мечтала о том, чтобы он однажды меня сюда привел. Я не могла отделаться от ощущения, будто мы с Леви пришли сюда на свидание.

И зачем-то захватили с собой Бекку.

Но вместо этого я ответила:

– Да.

Леви улыбнулся.

– Ничего, ты с этим справишься. Не забудешь, что любила его, вовсе нет, но однажды тебе станет гораздо легче не любить его.

– Признавайся, ты что, тайком пишешь статьи для «Космополитена»?

Леви засмеялся, а Бекка вдруг запищала:

– Господи! Вы только гляньте! Какая ГРОМАДИНА!

Мы пошли дальше, и я наконец расслабилась. И даже начала получать удовольствие от прогулки. Бекка, как оказалось, могла рассказать много интересного про медуз. Например: «Ты знала, что они могут клонировать сами себя? Если разрезать одну на половинки, то получится две медузы. Я прочитала об этом в интернете». Или: «У медуз нет мозгов. Совсем как у Леви!»

А затем она начала радостно читать информацию с карточек у аквариумов вслух.

Леви немного отстал от нас, и Бекка схватила меня за руку и потащила к следующему аквариуму, после того как мы не смогли отыскать рака-отшельника, хотя потратили на это минут десять. Я оглянулась, когда Бекка прижалась носом к стеклу.

– Чего это ты улыбаешься? – спросила я.

На лице Леви застыла странная улыбка – непохожая на его обычную. Эта была едва заметной, какой-то задумчивой. От нее внутри теплело, щеки алели, и хотелось срочно заправить прядку волос за ухо. Я улыбнулась в ответ.

Стоило мне задать вопрос, как эта улыбка Леви тут же трансформировалась в его обычную.

– Просто приятно видеть, что Бекка снова проводит время с девчонкой.

– А как же ты? Тебе моя компания не нравится? – поддразнила я, и Леви закатил глаза.

Мне не стоило зацикливаться на этой улыбке. Как и на том, что она могла означать.

– Я всегда рад твоей компании, Эль. Но, прошу, возьми себя в руки.