Бэт Риклз - На расстоянии

Ной посмотрел мне в глаза. Должно быть, он понял, что я серьезно. Его пальцы тут же начали рисовать круги на моей спине. Я прижалась губами к его груди.

– Вы с Ли тогда были маленькими и вряд ли вспомните… но в начальной школе меня травили. Сильно. Я был поменьше остальных ребят, такой худой стручок.

– Я видела фотографии. И вроде бы помню…

– Еще я был умным. А ты знаешь, как с такими обращаются те, кто больше и глупее? Им ведь как-то надо показать свое превосходство. Такое случается повсюду. Классическая ситуация.

– Ну да… – медленно проговорила я, сдвинув брови.

Я знаю Ноя так долго… как так вышло, что я никогда не слышала об этом? Интересно, а Ли знал? Родители их никогда об этом не упоминали… Может, он попросил их молчать?

– Меня это бесило. Я хотел дать им сдачи, но, если давать сдачи, можно нарваться… к тому же я не был стукачом. Не выдавал тех, кто сталкивал меня с качелей или забирал печенье на обеде. Я просто… злился.

Изо рта Ноя вырвался прерывистый выдох, и я взяла его руку в свою, сжав пальцы. Он не сжал их в ответ, но и ладонь не убрал.

– Я не мог вылить на них эту злость. И родителям рассказать тоже не мог. Их бы вызвали в школу, все бы забеспокоились, а я превратился бы в еще большего неудачника.

– Тогда ты начал выливать злость на все остальное? – Я подумала о тех временах, когда Ной ходил на занятия по управлению гневом, но это ему не особо помогло.

Он словно и не услышал меня.

– В средней школе было не так плохо. Летом я вытянулся, а родители записали меня на кикбоксинг…

– О, это я помню.

– Они думали, что мне нужно где-то выпускать пар. И немного подкачаться тоже.

– Но ты все еще был гиком, – добавила я.

Этот разговор походил на пазл: я пыталась собрать середину, не справившись с краями. Поверить не могу, что никогда прежде не спрашивала его об этом.

– Ты такой умный. И всегда был умным. Черт, Ной, ты ведь поступил в университет из Лиги Плюща. Не каждому это под силу.

– Я помню, как в восьмом классе я получил тройку по испанскому. – Он ухмыльнулся. – Раньше я никогда не получал ничего меньше четверки с плюсом, даже за те предметы, которые мне не особо давались. Я знал, что был умным, но никогда не скатывался по отметкам. Родители не разозлились – сказали, что это всего один тест. Но они были разочарованы. Я видел это по их лицам. И я убивался из-за этого сильнее, чем они.

– И… – Я чуть выпрямилась, и Ной прижал меня к себе сильнее. Он не поднимал на меня взгляда, он пялился на стену перед собой. Я отняла руку и повернула его за подбородок, чтобы он посмотрел на меня.

– И я решил, что с меня хватит, – сказал он.

– Чего?

– Ненависти. Бездействия. И я начал отвечать. Нарывался на драки, сбегал с уроков. Родители и учителя думали, что это просто такой период. Говорили, дайте ему год, все пройдет, и он снова начнет относиться к учебе серьезнее.

– Но ты этого не сделал.

Ной покачал головой.

– Я всегда относился к школе серьезно. Просто показывал людям, что это не так. В старшей школе, чтобы оставаться в футбольной команде, нужно учиться на одни пятерки, так? Хотя тренер и не за всеми следил. Но я учился хорошо. Остальные ребята в команде тоже старались, так что никто и не заметил. И, если честно… мне нравилось, что меня считали плохим парнем. Было весело прогуливать уроки или заявляться в класс с опозданием. Учителя только глаза закатывали, когда я появлялся без домашки… они этого ожидали. Думаю, они считали, что в конце года я все завалю.

– И… тебе понравилось, когда ты их удивил? Тем, что закончил учебу как третий лучший ученик во всей школе?

– Я учился ради себя, а не ради кого-то. Я не планировал становиться лучшим учеником, чтобы читать речь на выпускном. Я не хотел признания. И внимания тоже. Я поддерживал репутацию плохого парня не только для того, чтоб меня не задирали, не только из-за веселья или из-за того, что я и в самом деле тот еще засранец… просто если люди ничего не ожидают, они не разочаровываются.

Мы замолчали. Дыхание Ноя участилось и стало прерывистым, но потом он успокоился. Он всегда слишком многое держал в себе, повторяя, что не особо умеет разбираться со всей этой эмоциональной фигней. Я никогда не видела Ноя таким ранимым.

Я поняла, что больше не знаю его. И дело не в его рассказе. Он вернулся домой из колледжа совершенно другим человеком. Он чаще улыбался, стал более расслабленным. Даже когда мы ссорились из-за фото… Ной вел себя разумно. Куда спокойнее, чем я сама.

– А теперь? Ты ведь учишься в Гарварде, школа позади, теперь-то с бунтарством покончено?

– Кто тебе сказал такую глупость? А я-то думал, что именно из-за нее ты в меня и влюбилась.

Я закатила глаза и улыбнулась.

– Ну да, конечно. Именно из-за того, что ты обещал перевернуть все цветы в горшках твоей мамы.

– Еще я могу есть лед, – отрапортовал он. – Прямо кубиками. И только попробуй сказать, что это не круто.

Я легонько стукнула его по груди, и он поймал мою руку в свою. И поцеловал каждый палец. Я захихикала: он наконец-то перестал быть таким серьезным. Ной действительно не слишком хорошо справлялся со своими эмоциями, поэтому неудивительно, что ему хотелось как-то ответить на издевательства. Не плакать же ему, в самом деле.

– Я имела в виду… – начала было я, но Ной прервал меня поцелуем.

– Я знаю, что ты имела в виду. Сейчас я просто стараюсь не скрываться за лишними стенами, меньше ругаться с людьми. Там легче, потому что меня никто не знает и я… могу, так сказать, вылепить себя заново. И в Гарварде полно умников, так что я не особо выделяюсь из толпы. – Он ухмыльнулся. – Но это сложно. Я ведь привык быть кем-то иным.

– Я люблю тебя любым, – искренне ответила я.

И в тот момент я любила Ноя сильнее, чем когда-либо.

– А если я вдруг начну носить розовые футболки поло и завязывать свитера вокруг шеи? А потом обменяю мотоцикл на гольфкарт?

– Нет, ну это уже просто смешно.

– Ты сама начала.

Но Ной улыбался.

– Нет, это все ты.

– Ты точно была первой.

А потом он перекинул меня на себя и принялся тыкать пальцами мне под ребра. Я завизжала, пытаясь вырваться, но не смогла дать достойный отпор – слишком уж сильно смеялась.

Ной фыркнул прямо мне в ухо:

– Но вот это начал я.

Той ночью я спала лучше, чем за все последние недели. Когда я проснулась на следующее утро, часов в десять, Ной уже не спал. Он сидел в постели и смотрел ролики на YouTube. Я придвинулась к нему поближе.

Вот бы просыпаться так каждый день.

– Доброе утро, соня, – проговорил Ной, потянувшись за поцелуем. На вкус он был как зубная паста, значит, уже выползал из-под одеяла. А вот мое дыхание оставляло желать лучшего. Но не все ли равно? И я улыбнулась прямо в поцелуй.

– Я скучала… – начала я, а потом зевнула. – Скучала по всему этому.

– По чему? Видюшкам в субботу утром? – пошутил он.

– По пробуждениям рядом с тобой.

Он улыбнулся шире, и я тоже. Ной поставил видео на паузу, убрал телефон, перекатился на меня и приподнялся на локтях. Я провела пальцами по его загорелому торсу и рукам, придвинулась ближе и прижала губы к его губам. Каждый раз, когда мы целовались, меня накрывало эйфорией. Совсем как в самый первый раз.

Почему я вообще в нем сомневалась? Должно быть, с ума сошла. В последние дни я думала, что сильно скучала по Ною, но теперь, когда он был рядом, поняла: я не просто скучала – я сходила с ума от одиночества. В наших отношениях ничего не поменялось. Вместе нам было не просто хорошо… нам было идеально. Мы были идеальны. И чтобы понять это, потребовалось лишь немного времени вместе, вот и все.

Остаток утра был ленивым и уютным. Настоящая идиллия.

И потому я наконец набралась смелости и решилась спросить его про танцы.

– Ной…

– Да?

Я сглотнула и провела языком по губам. Во рту пересохло.

– Просто… в школе скоро танцы. Белые танцы.

И я хотела спросить… не сходишь со мной на них?

Ной вздохнул и отвел взгляд. Внутри меня что-то оборвалось. Ему не нужно было раскрывать рта, я все поняла. Мне хватило и вздоха.

Потому я и не хотела задавать ему этот вопрос.

Боялась именно такой реакции.

– Я бы пошел, – виновато протянул он. – Ты же знаешь, Эль, пошел бы. Но на этих выходных мне просто повезло. Я не могу мотаться сюда каждую неделю, тем более ради школьных танцев. На поездки уходит слишком много времени, а мне нужно учиться, тренироваться… да и билеты на самолет не самые дешевые.

– Но… – Я сделала глубокий вдох и чуть привстала. – Я очень хочу пойти с тобой. И мне очень хочется видеть тебя почаще. Мне тяжело, понимаешь?

– Понимаю. – Он нахмурился. – Для меня это тоже тяжело. Я по тебе постоянно скучаю. Но не могу же я прилетать сюда каждый раз, когда вы устраиваете бал, вечеринку или еще что. И Белые танцы… это ведь уже в ноябре? А я хотел вернуться домой позже, на День благодарения.

Я прикусила язык и опустилась на кровать. Между нами повисла неловкая тишина. Это ведь всего лишь танцы, убеждала я себя. Подумаешь. Конечно, Ной не может пролететь ради них через всю страну.

Но разве так плохо хотеть провести с ним побольше времени? Пусть даже и на танцах?

Ной наклонился и чмокнул меня в макушку. А потом приобнял.

– Может, я вернусь к Летнему балу.

Он протянул мне оливковую ветвь, и я схватилась за нее, кивнула и ответила ему поцелуем. На самом же деле мне хотелось вырваться из его объятий и натянуть худи – так, чтобы не было видно лица. Его отказ тяжелым камнем опустился мне на сердце.

В обед мы спустились на кухню, где уже сидел Ли и делал себе сэндвич.

– Привет, – сказал он. – Ты знала, что он собирался приехать?

– Не-а.

– Вообще-то, «он» стоит прямо здесь, – укорил нас Ной.