Самой неряшливой в кухне была восьмилетняя девочка, которая стояла на небольшом пластиковом стуле, потому что не доставала до столешницы. Прядки ее вьющихся темных волос выбивались из хвостиков. На ней был один из тех легко очищающихся передников – тоже с цветами, как у Леви, только розовый. Она повернулась, едва мы вошли: вся нижняя часть ее лица была вымазана шоколадом.

– Бекка! – раздраженно выдохнул Леви. – Что я тебе говорил? Хватит есть тесто, не то живот заболит.

– А ты кто? – спросила у меня девочка.

Своего брата она игнорировала так же легко, как Брэд – меня, когда в гости приходил Ли.

У Бекки были огромные карие глаза, и сейчас они изучали меня, словно новую игрушку.

– Я – Эль. Школьная подруга Леви. Он попросил меня помочь.

– Ты что, его подружка? – Бекка повернулась к брату. – Прежняя мне больше нравилась. У нее были веснушки.

– Бекка! – рявкнул Леви.

Но я улыбнулась.

– Нет, я не девушка Леви. Я пришла поесть брауни.

Меня они тут же отправили смазывать маслом форму для выпечки, а сами занялись приготовлением теста. Бекка поведала нам о драме, разразившейся сегодня на перемене. Я показала Леви форму, чтобы спросить: «Ну как, хватит?»

Но успела добраться только до «ну» – Леви кинул мне в лицо щепотку муки.

Я ахнула и принялась кашлять и отплевываться. Мука летела отовсюду – изо рта и из носа – и закрывала мне обзор. Я сморгнула и обнаружила, что Леви и Бекка надо мной угорают.

– Ты что… только что… бросил муку… прямо мне в лицо?

– Это все Бекка.

– Нет, не я! Это не я, Эль, это все Леви! Ты же видела.

– О, теперь мне придется тебя убить, – заверила я Леви, не спуская с него глаз.

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – ответил он, широко улыбаясь.

Я положила форму на столешницу, провела ладонями по лицу, стряхивая муку на пол и на одежду. Леви отвернулся от Бекки, и я заметила, как она пальцем зачерпнула немного шоколада и отправила его в рот, пока брат не видит.

– Сделаешь так еще раз, и я перестану с тобой дружить. Официально. Отпишусь от тебя в «Инстаграме» и всякое такое.

Леви приложил руку к сердцу и скривил губы.

– В таком случае прими мои глубочайшие извинения.

Я схватила немного муки и швырнула в него в отместку.


Брауни удались на славу. Леви разрезал один из них, и мы разделили его перед ужином, пока Бекка не видит. А после он не позволил мне мыть посуду, так что я сидела в гостиной с Беккой, которая делала домашку.

И вдруг она перестала писать и посмотрела на меня со своего места на полу. Я заметила, как через щель меж передними зубами Бекки проглядывает кусочек ее языка.

– Мне очень сильно нравилась старая подружка Леви, но ты мне тоже нравишься.

– Вот и хорошо. Тебе может нравится целая куча народа.

– Ее звали Джули. Он рассказывал тебе о ней?

– Нет, не рассказывал.

– Тогда это сделаю я, – возвестила Бекка и понизила голос до заговорщического шепота.

Она оставила тетрадь на полу, присела рядом со мной на диван и скорбно сообщила:

– Они были влюблены.

Я чуть наклонилась вперед и тоже зашептала:

– Даже так.

– Очень. Но она с ним порвала перед тем, как мы переехали. Леви сильно плакал, хотя мне говорил, что не плакал вообще. У нее были веснушки и рыжие волосы, она играла на скрипке и пианино. И она подарила мне лак для ногтей на день рождения.

– Похоже, она была очень милой.

– Я по ней скучаю.

– Уверена, Леви тоже по ней скучает.

Бекка сжала губы.

– Мне кажется, он все еще иногда плачет.

Ответить я не успела: входная дверь распахнулась. А я ведь даже не слышала, как подъезжала машина. В коридоре загремели ключами и зашуршали пакетами, а потом оттуда донеслось:

– Я дома! А чья это машина снаружи, а, Леви? У тебя гости?

Женщина – наверняка их мама – прошла в гостиную и поставила на пол несколько пакетов с едой. Она носила строгий костюм, но при этом выглядела так добродушно, что я расслабилась.

– Привет.

– Здравствуйте. Вы, должно быть, миссис Монро.

Я быстро поднялась и улыбнулась припасенной как раз для таких случаев улыбкой – специально для родителей.

– Я – Эль, школьная подруга Леви. Рада с вами познакомиться.

Она улыбнулась в ответ.

– Я – Николь. И я тоже очень рада с тобой познакомиться. Леви о тебе рассказывал.

– Ма-а-а-ам! – Леви замер в дверях, позади матери.

Он поймал мой взгляд и виновато улыбнулся.

– О, Леви, будь добр, убери покупки в холодильник! Бекка, ты уже купалась?

– Нет, мы пекли брауни.

– Надеюсь, и мне оставили.

Прежде чем пойти с мамой наверх, Бекка коснулась моей руки и вежливо произнесла:

– Спасибо, что посидела со мной.

Я улыбнулась, сдерживая смех.

– Всегда пожалуйста, Бекка.

Она тут же принялась болтать с матерью, и они отправились наверх. Я подняла с пола оставшиеся сумки и принесла их в кухню.

– О, спасибо. – Леви освободил меня от ноши. – А я как раз за ними собирался.

– Не такая уж и ужасная у тебя сестра. А ты так ее описывал!

– Могу сказать то же про твоего брата. Может, поменяемся?

– А неплохая идея. – Я кинула взгляд на часы. – Думаю, мне пора…

– Тебе необязательно уходить, – быстро предложил Леви, а потом покраснел. – То есть можешь остаться еще ненадолго. Если захочешь, конечно. Но ты не обязана…

– Я не против, – отозвалась я, а потом вдруг выпалила: – Твоя сестра рассказала мне про Джули.

Леви моментально поник.

– В школе ты никогда ее не упоминал.

В социальных сетях я тоже ничего о ней не видела. Мы с Рейчел как-то прошерстили аккаунты Леви, любопытства ради.

– Она бросила меня, когда узнала, что мы переезжаем. Мы встречались с начала старшей школы. Это было…

– Вау.

А я-то думала, пара месяцев – приличное время.

– Я рассказал ей о переезде, и она тут же порвала со мной. Сказала, что последний год слишком важен, так что она не готова к отношениям на расстоянии. Она сказала… сказала, так будет лучше для нас. Просто расстаться. Вот и все.

– И ты ничего не сделал?

– Она этого не хотела. Я пытался, но, кажется, не слишком усердно. Ей и без того было сложно. Она не хотела бросать меня, но и ждать, пока мы снова встретимся в каком-нибудь колледже, тоже. Могу я кое в чем признаться? – Он пожал плечами и улыбнулся. – Я вообще не планирую поступать. Так что будущего у нас не было.

Я удивленно моргнула. В последнее время мы только и болтали, что о поступлении, и теперь я вспомнила, что Леви в этих разговорах совсем не участвовал. Никогда не говорил о том, какую профессию выбрал или куда планирует подавать документы.

– Я тебе завидую. Потому что вы с Ноем… вы хотя бы пытаетесь. Вот бы и она так же верила в нас. Неважно, получилось бы у нас или нет.

– Может, оно и к лучшему. Как она и сказала.

– Да, но…

– Но ты любил ее, – закончила я осторожно.

Леви вздохнул и принялся раскладывать продукты по полкам.

И я не знала, что еще ему сказать. К тому же у меня было не так много опыта. Хотя… считается ли за опыт чтение любовных романов?

– Вы хотя бы разговариваете?

– Нет.

– Оу.

– Я пытаюсь… жить дальше, понимаешь? Потому и не общаюсь с ней. Она мне тоже не писала. Ни разу. Я даже удалил все наши общие фотографии из «Инстаграма». Мне показалось странным оставить их там, видеть их каждый день. Теперь я просто надеюсь найти ту, которая сможет помочь мне забыть о Джули. А может, я и вовсе никогда не забуду ее.

– Никак не могу решить, романтик ты или все-таки нет.

Леви рассмеялся, а потом произнес:

– Прости, что тебе приходится слушать о том, как я страдаю по девчонке из другого штата, с которой я даже не встречаюсь больше.

– Я не против. То есть я встречалась только с Ноем, так что я не лучший советчик, но выслушать всегда готова, если захочешь. Я знаю, что с парнями не всегда легко о таком говорить. Они ведь прикалываются постоянно и кажутся такими непробиваемыми, но на самом деле и им тоже бывает тяжко. Кэм вот, например, однажды плакал, потому что Лиза игнорировала его сообщения. Но я тебе этого не говорила.

Он застенчиво улыбнулся: его тронули мои слова.

– Спасибо, Эль. Огромное.

– Да не вопрос.

Леви схватил тарелку с брауни – с продуктами он уже закончил – и поднес ее к столику. Я села рядом и взяла один кекс.

– Итак, – он убрал с лица кудри, – теперь ты знаешь все о моей бывшей и о том, что я не собираюсь поступать в универ… Что тебе еще такого рассказать? Раз уж мы начали обсуждать тайны Леви Монро.

Я засмеялась.

– Ой, да брось. Как будто тебе не нравится весь этот таинственный ореол.

– На прошлой неделе одна девочка спросила, не снимался ли я в «Ривердейле». Так что да, некоторые слухи довольно крутые.

Я улыбнулась. У меня был один вопрос, но я не знала, как к нему лучше подступиться.

– А где твой отец?

Леви поерзал на месте.

– Он, э-эм… Он…

– Прости. И нет, не отвечай.

Леви почти не говорил о своем отце в школе, но я знала, что его родители все еще были вместе. В гостиной даже стояло их свадебное фото, я заметила. Но, судя по реакции Леви, я затронула больную тему.

– Да нет, все в порядке. – Леви отхлебнул обжигающе горячий кофе, а потом уверенно сказал: – Он ходит в группу поддержки после работы. У него ремиссия, рак простаты. Это сильно по нему ударило, он потерял работу, и… все покатилось по наклонной. Потому мы и переехали. Новое начало, все такое. Ему стало лучше, и он нашел работу, хоть и всего на полдня.

– Господи боже.

Если честно, я не понимала, что после такого вообще можно сказать.

– Да-да, то еще заявление. Прости, мне не стоило все это на тебя вываливать. Просто… забудь, ладно?