- Все это, - пробормотала я.

- Что это? О чем ты?

Всхлипнув, я все же убрала руку и посмотрела на Стаса. Он выглядел небрежно, но как всегда сногсшибательно.

- Мы не должны были этого делать, - произнесла я, разводя руками.

- Ты ничего не делала. Это я отменил свадьбу.

- Нет, все это было неправильно с самого начала. Мы не должны были встречаться за спиной Киры. Ты не должен был бросать все из-за меня.

- Что ты несешь? – возмутился он так, будто я говорила на каком-то непонятном ему языке. – Все это как раз и было правильно. Я не должен был идти на поводу у отца.

Я замотала головой, чувствуя, как по щеке бежит первая слезинка.

Стас успел поймать ее раньше, чем она скатилась и упала на землю. Он опустил ладонь на мою щеку и провел пальцем по скуле, заставляя мое солнечное сплетение зажечься. Мне безумно нравилось, когда он ко мне прикасался с такой нежностью, но сейчас мне нельзя было этому поддаваться.

- Я не должна была влюбляться в тебя, - прошептала я, глядя ему в глаза.

- Я тоже не должен был, - отозвался он. – Но это случилось.

Я вновь замотала головой.

- Неправильно было делать это за спиной моей сестры.

Стас вздохнул.

- Она знала. О нас, - произнес он.

- Что? – пораженно воскликнула я.

- Да, - опустил он глаза. – Узнала буквально сразу, как я пришел к тебе тем вечером, когда ты спала.

- И продолжила так себя вести?

Стас кивнул.

- Но почему?

- Потому что ей всегда от меня нужны были только деньги. И я предложил ей их за то, что она продолжит играть свою роль. К тому же ей не хотелось признаваться, что ее жених ушел к ее сестре. Она хотела обыграть это как-то иначе.

- И ты ничего мне не сказал?

- Решил, что это ничего не значит для нас с тобой.

Не веря своим ушам, я вырвалась из-под его руки.

То есть все это время меня еще и держали в дураках? Поэтому Кира смотрела на меня с таким превосходством и несла ту чушь, о том, что не мне достался ее жених? Потому что оба они знали?

- Все, - выдохнула я, отгораживаясь от Стаса двумя руками. – Пожалуй, на сегодня достаточно.

Развернувшись, я пошла дальше.

- Постой, - попытался Стас снова поймать меня. Я успела увернуться.

- После твоего появления в моей жизни все пошло наперекосяк, - сказала я уверенно. – Как бы то ни было, я обманула сестру, поссорила родителей, на глазах у всей родни выставила себя предательницей. Черт подери, да то, как я себя ощущала все это время, никому не пожелаешь!

- А еще ты не дала мне совершить большую ошибку.

- Зато совершила множество своих, упав в собственных глазах.

- Я не хотел, чтобы так вышло.

- Я тоже, - ответила я, кидая последний убийственный взгляд на Стаса и сворачивая в нужную мне сторону.

Он же, поняв, что разговор на этом окончен, остался стоять на своем месте и смотреть мне вслед.

Мое сердце до последнего пыталось остановить меня и заставить броситься в знакомые объятия, простив этому болвану все, что он натворил, но я не позволила себе сделать этого. Сжав кулаки, я продолжала идти вперед, пока, обернувшись, не поняла, что Стас остался далеко позади, а я все-таки сделала то, что должна была сделать намного раньше – сбежала от всех, оставшись в полном одиночестве.

Глава 40.

Мой телефон не включался четыре дня.

Четыре дня я пряталась ото всех в своей комнате, пожирая тоннами шоколадное мороженное, которое просила покупать для меня Милану, и выдавливая из себя остатки тех слез, что еще не успела израсходовать.

Я не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать. Я будто выпала из жизни, затерявшись где-то между собственных разрушающих мыслей и всепоглощающей жалости к самой себе. Количество тараканов в моей голове за это время увеличилось настолько, что я не сумела бы вытравить их даже самым мощным из всех существующих в мире средств.

Я лежала в своей кровати несколько часов подряд и размышляла о том, с чего все началось между нами с Кирой – о причинах ее ревности и нелюбви ко мне, о нашем с ней последнем разговоре и о том, что она чувствовала все это время. Приняв для себя ее образ законченной стервы, я даже не задумывалась, что на самом деле могло делать ее такой озлобленной. Мне просто было удобно считать, что на то нет никаких причин.

Также я думала и о родителях, которые выглядели совершенно подавленными и отрешенными, приехав со мной попрощаться перед отлетом, запланированном почти на следующий день из-за отцовской работы. Я сказала им тогда, что не хотела разрушать их брак своей глупостью, на что они, неубедительно посмеявшись, заверили меня, что уже слишком долго живут вместе, чтобы дать моим словам разрушить то, что так нелегко строилось. И я надеялась, что это на самом деле было так.

И, конечно, я думала о Стасе. О том улыбчивом светловолосом мальчишке, которым он когда-то был и том серьезном, несколько циничном парне, которым я его знала. Вся эта история, приключившаяся с нами, окончательно доконала меня, и мне требовалось время, чтобы понять, как мне следовало поступить дальше. Вдруг все и вправду было так, как говорила Кира? Вдруг я влюбилась в Стаса только потому, что он был ее женихом? Что если я на самом деле неосознанно забирала у нее все, что у нее имелось, тоже ощущая своеобразную ревность?

Но чем дольше я об этом думала, тем больше понимала, что это не так. Этот парень запал мне в душу задолго до того, как он стал чьим-то женихом. Уже тогда, три года назад, необъяснимым образом он смог зацепить меня, а сейчас это чувство только лишь многократно усилилось, никак не желая меня оставлять.

Я знала, что Стас все эти дни пытался попасть ко мне и все обсудить, но Милана, как мой верный страж, не давала ему этого сделать. И это меня удивляло. В глубине души я даже надеялась на то, что она не устоит и все же пропустит его, заставив нас во всем разобраться. Но делать она этого не стала, так что я смогла восполнить свои силы, находясь почти в полном одиночестве, как того и хотела.

Не выдержала она только на пятый день, застав меня все так же лежащей в кровати и читающей очередную книгу, в которой все было слишком нереально и предсказуемо. Люди с бумажными чувствами признаются друг другу в бумажной любви и, в конце концов, живут долго и счастливо в своем бумажном мире, не имеющем ничего общего с реальной жизнью. Жаль, что на самом деле все совсем не так просто.

- Так, все, - заявила Милана, бросая свое мокрое полотенце на мою постель. – Мне надоело видеть эту кислую физиономию. Твое страдальческое время истекло.

Для убедительности она даже тыкнула пальцем на циферблат часов, стоящих на столике возле меня.

Я только скривилась и откинула ее полотенце, приземлившееся ко мне на живот, в сторону.

- Поднимайся, - решительно заявила соседка.

- Что? Зачем это?

- Пойдем гулять.

Она протянула ко мне руки и схватилась за мой локоть.

- Я не хочу, - возразила я, стараясь удержаться на кровати.

- Плевать, чего ты хочешь. Я не дам тебе совсем раскиснуть. Поднимайся.

Ее рвение заставило меня рассмеяться.

- Вот, - воскликнула она. – Задержи это выражение лица и сейчас же начни собираться.

Отложив книгу в сторону, я села на кровати, следя за тем, что она будет делать дальше.

- Телефон, - сказала она, вновь протягивая руку ко мне, но теперь уже держа ее ладонью кверху.

- Зачем тебе?

- Пора выходить из тени и сообщить всем, что ты перестала распускать нюни. Твой красавчик в последний раз чуть не съел меня, когда я поймала его сидящим на перилах возле главного входа. Коменда на твою радость его не пустила.

Девушка весело рассмеялась и, сама заметив мой телефон, мирно лежащий за стопкой книг на тумбочке, прыгнула в сторону него и успела перехватить прежде, чем я среагировала.

Решив, что все равно от этого нет никакого толка, я не стала возражать, когда она вероломно ворвалась в мой телефон и позволила звукам десятков сообщений заполонить нашу комнату.

- Сама прочтешь или лучше мне? – спросила она, показывая мне экран мобильника.

- Можешь все стереть, - махнула я рукой, пытаясь снова улечься на свою кровать.

- Еще чего, - заявила она, подпрыгивая ко мне и не давая коснуться спиной постели. – Я вообще-то не шутила, когда сказала, что мы идем гулять.

- А я не давала своего согласия, - буркнула я, не переставая думать о том, что сообщение, высветившееся первым на дисплее моего смартфона, было от Стаса.


- Юлиана Дмитриевна, если вы сейчас же не оторвете свою прелестную задницу от этой кровати, я позову на подмогу своих друзей из двести седьмой. И не молите меня потом о пощаде.

Вспомнив о двух братьях-бугаях Семене и Олеге, проводящих все свое свободное время в качалке и отчего-то считающихся друзьями Милы (хотя кто еще не считался ее другом в этом общежитии?), мне стало не по себе. А я ведь знала, что приятельница способна на все. Даже на то, чтобы, в самом деле, привести этих качков и вытащить меня на улицу в одной пижаме.

- Ну, так что? – спросила она, уперев руки в боки и воинственно глядя на меня.

- Хорошо. Я пойду, - буркнула я недовольно, откладывая предсказуемую книгу в сторону и поднимаясь с кровати.

- У тебя полчаса, - с победоносным видом заявила Милана, кладя на стол мой мобильник и выбегая прочь из комнаты.

Первые несколько минут, отведенных на сборы, я провела стоя возле шкафа и тупо пялясь на сложенные аккуратными стопками вещи. При виде меня можно было подумать, что я не знала, что мне надеть в этот чудесный день, когда я все-таки решила выйти из дома, но нет. Я думала вовсе не об этом.