Я подумала было рассказать обо всем этом Стасу, но повернувшись к нему лицом и посмотрев на него, сосредоточенно ведущего автомобиль, не стала этого делать. Побоялась.

Вообще-то за все эти годы, что я прожила в новом городе, я ни разу не выезжала никуда на машине. И ни разу за это время я больше не пыталась поймать теплый ветер руками. Здесь и так его было в избытке. Да я и сама изменилась со сменой обстановки вокруг. Родителей, отвечающих за мои вылазки куда-то, рядом больше не было, друзей как таковых не имелось, Милана постоянно отсутствовала, а я не особенно-то и горела желанием делать это самостоятельно. Мне было проще сидеть дома у окна или идти на набережную и наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.

Наверно поэтому, отвыкнув от новых видов и увидев сейчас перед своими глазами открывающееся взору широкое цветочное поле с самыми разнообразными цветами, уходящими далеко к горизонту, я приподнялась выше на своем сидении и припала к окну.

- Как красиво, - поддавшись эмоциям, произнесла я.

Стас, услышав меня, слегка улыбнулся, но промолчал.

Буйство красок сбивало меня с толку. Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Там, где жила я, кругом был один только лес и небольшие сопки, по которым раньше было интересно кататься, чувствуя то, как закладывает уши.

Нет, конечно, имелись у нас и дикие цветочные поляны, но находились они уж точно не в таком открытом доступе и не в таком количестве, что я могла бы так просто наткнуться на них, проезжая по пригородной трассе. Обычно они скрывались где-то в глубине леса, и разглядеть их можно было крайне редко, случайно забредя туда в поиске грибов.

- Что такое? – спросила я чуть позже, взглянув на Стаса.

Мы ехали уже десять минут, а цветочные поля все так и не кончались, как и радость, внезапно поселившаяся на душе.

Блондин с мягкой улыбкой посмотрел на меня.

- Просто ты выглядишь такой восхищенной. За этим интересно наблюдать, - ответил он, отворачиваясь к дороге. – Не видел тебя такой раньше.

Я смущенно улыбнулась, вновь глядя на проносящийся за окном пейзаж.

- Тебе разве не нравится то, что ты видишь? – спросила я.


Краем глаза отметила, что Стас дернул плечом.

- Даже не знаю. Я вижу это всю свою жизнь и никогда не успевал подумать нравится ли мне это.

- Значит, ты многое потерял, - негромко добавила я, - ведь это действительно прекрасно.


Добравшись до нужного места, Стас остановил машину и вышел из нее, потягиваясь на ходу, словно кот.

- Тут все как прежде, - произнес он, когда я подошла к нему ближе и остановилась в паре метров.

Я взглянула на него и заметила легкий проблеск ностальгии в его глазах. Хоть он ранее и заявлял, что не любит это место, оно так или иначе все равно ассоциировалось у него с детством. А то, что затрагивает этот нежный период, обычно всегда вызывает теплую грусть.

- Да ладно, - воскликнул вдруг он и сделал несколько уверенных шагов к воде.

- Что? – удивилась я, шагая следом за ним.

- Дом. Видишь его? – указал он в сторону противоположного берега пальцем.

В том месте, где мы стояли, расстояние до него было не особенно большим. Однако никакого дома я не видела. И это было даже удивительно. Там, где жила я, подобные живописные озера посреди небольшого леса, почти всегда оккупировались различными турбазами. Здесь же не было ни единой души.

- Нет, - мотнула я головой, пытаясь понять, куда он показывает.

- Иди сюда, - протянул он мне руку.

Я сделала два шага, что разделяли нас и как мне показалось оказалась непозволительно близко.

- Смотри туда, - вновь показал Стас куда-то пальцем.

Я проследила за ним.

- Да не туда, не на землю. Выше, - добавил, усмехаясь.

Я подняла глаза чуть выше и увидела небольшой домик, расположившийся на дереве. Отсюда его было почти не видно из-за расстояния и стоящих вокруг деревьев. Однако если присмотреться, можно было его разглядеть.

- Я думал, что он уже давно развалился, - рассмеялся парень, опуская руку и продолжая смотреть вдаль.

Теперь я могла видеть в его глазах детский восторг. Все же это место значило для него гораздо больше, чем он думал.

- Сколько ему лет? – поинтересовалась я.

Стас пожал плечами.

- Кажется, отец построил его, когда мне было четыре. Я плохо помню то время.

- Здорово, - отозвалась я. – Я всегда мечтала иметь домик на дереве.

- Этот домик тебе бы точно не подошел. Там происходило слишком много нехорошего. Тебе нужен был дворец принцессы, а это логово разбойников.

Я настороженно покосилась на блондина.

- Первые поцелуи, вызывание Пиковой дамы в два часа ночи, слежка за родителями моего друга, которые любили ночью плавать голышом… - перечислил он.

Стаса от воспоминаний о чьем-то голом теле вдруг передернуло. Я же широко улыбнулась.

- Ты никогда больше не приезжал сюда со своими друзьями?

Лицо парня стало задумчивым.

- Нет. Я перестал ездить сюда в десять лет. Они чуть позже. А потом мы об этом месте и не вспоминали больше, будто его никогда и не было.

Он вдруг склонил голову, развернулся и пошел обратно к машине.

- Надо сделать несколько снимков, чтобы показать их Кире. Она хотела, чтобы наши фото были сделаны на природе.

Я кивнула и достала свой телефон, делая несколько снимков с разных ракурсов. То же сделал и Стас, взяв свой профессиональный фотоаппарат с заднего сидения.

- Тут неподалеку есть симпатичная тропинка. Пройдемся до нее? – предложил он, когда дело было сделано. – Думаю, фото выйдут отличные.

- Хорошо, - согласилась я. – Кстати, раз у тебя есть фотоаппарат, зачем тогда нужна я? Ты бы наверно мог справиться и один. Просто сделал бы несколько снимков и показал их Кире.

- Твоя сестра мне не доверяет, - хмыкнул Стас, идя чуть впереди. – Думает, что я могу завести ее в какую-нибудь глушь, которую посчитаю фотогеничной. Ей нужно, чтобы был свидетель, который подтвердит, что ее свадебному образу и безопасности точно ничего не угрожает.

- Почему тогда не поехала сама?

- Она отказалась ехать не понятно куда без предварительной проверки.

«Что? – подумала я. – И это говорит человек, несколько дней в подростковом возрасте скитающийся черт знает где с какими-то бомжами? »

Видимо, сестра хотела показаться своему женишку милой и хрупкой девочкой, брезгующей бродить по диким лесам. Хотя вообще-то несколько лет назад она была первой из всей нашей семьи, кто просился пойти за грибами и ягодами в лес, не обращая внимания ни на исцарапанные ветками ноги, ни на грязь, в которой иногда можно было практически утонуть, если забредешь не туда.

Правда вслух я, как обычно, ничего произносить не стала.

Пусть легенда о милой девочке Кире будет иметь право на существование хотя бы в фантазии Стаса. Кто знает, вдруг со временем сестра и вправду срастется с этой непростой ролью.

А в это время Стас рассказывал мне о своем детстве. О том, как он сбегал ночами из дома к друзьям, чтобы поиграть в карты, к которым ему запрещалось даже прикасаться. О том, как на спор он прыгнул в озеро и едва не утонул. И о том, как его лучший друг спас ему тогда жизнь, вытянув на берег.

Мне нравилось слушать его. Нравилось то, каким голосом он все это рассказывал – слегка грустным, но не печальным. Мне нравилось изредка бросать взгляд на его лицо, на которое падали сквозь густую листву лучи солнца. И мне нравилось то, как я пересекалась с ним взглядом. Его глаза были теплыми, хотя сам Стас почти всегда оставался для меня сдержанным и слегка отстраненным, напоминая меня саму, холодную, как айсберг.

Мне нравилось все это слишком сильно. Наверное, даже чересчур сильно, чтобы иметь право на существование.

- Замри, - сказал он вдруг, когда я присела на краю тропинки и потянулась за растущим в траве одуванчиком.


Я послушалась и замерла, думая, что поблизости, возможно, летает какая-нибудь живность, вот-вот собирающаяся меня укусить.

Но оказалось, что все не так. Стас отошел чуть в сторону, направил фотоаппарат на меня и несколько раз щелкнул, заставив меня широко, но смущенно улыбнуться.

- Не меня здесь нужно фотографировать, - рассмеялась я.

- Пробные снимки никто не отменял, - улыбался парень во весь рот. – Да и вряд ли я буду мило смотреться сидя на корточках рядом с одуванчиками.

- Кто-то наверняка может счесть это сексуальным, - продолжала я смеяться, поднимаясь на ноги. И Стас смеялся тоже.

Я смотрела на него и представляла то, как возможно могло быть здорово, если бы в тот раз, три года назад мы все же назвали друг другу свои имена. Если бы он взял мой номер или если бы тот полупьяный поцелуй действительно что-то для него значил. Могло ли у нас что-то получиться тогда? Могли бы мы идти сейчас вот так же рядом, только держась за руку?

Возможно. А возможно и нет. И даже не понятно, что из этого было бы лучше.

По пути обратно мы заехали еще в несколько мест, которые Кира просила проверить. Я хотела предложить ей и то поле, которое мы проезжали, но не была уверена, что в августе оно все еще будет таким же красивым.

Поэтому мы просто остановились на обочине и сделали несколько снимков для моих соцсетей.

Стас оказался хорошим фотографом, и я буквально сразу выложила снимки со своего телефона в интернет, собрав много восторженных комментариев от старых друзей и один саркастичный от вездесущей Миланы.

Только по пути домой Стас вновь включил свой телефон, который он отключал во время нашей поездки, чтобы его не отвлекали по работе. Он ожил буквально в первые же секунды, отдаваясь звучной мелодией и раздражающей вибрацией. А я будто нутром чуяла, кто ему звонит.