После нашего второго душа я спешу одеться. Мне хочется вздремнуть после наших напряженных утренних сексуальных утех, но я уже один раз отменяла ленч с Полом, который планировала. Лиам заходит в ванную комнату, когда я заканчиваю наносить макияж. Наши глаза встречаются в зеркале, и его рот расплывается в нечестивой, удовлетворенной улыбке.

 — Я не была бы таким самодовольным на твоем месте.

 Его брови приподнимаются в притворном удивлении.

 Я тихонько вздыхаю. Этот человек не умеет смущаться. — Энни, вероятно, слышала и тебя тоже.

 Он встает позади меня. — Разница в том, дорогая, что меня не волнует, если она слышала меня. — Он проводит пальцем по моей шее, наши глаза снова встречаются в зеркале, и он мне дерзко подмигивает. Посмеиваясь, уходит.

 Я вхожу в кухню, где Лиам сидит на одном из табуретов, разговаривая по телефону. Чашка кофе стоит на столе перед ним; аромат заставляет меня смотреть с тоской на кружку.

 О, как я скучаю по кофе. Я глажу живот и улыбаюсь. Ты уже вьешь веревки из мамы, малыш.

 Оглядываюсь и вижу, что Лиам пристально наблюдает за мной.

 Я смотрю вокруг, вдруг понимая, что Энни нет. Она, как правило, на кухне в это время, предлагая приготовить нам завтрак. Если подумать, то я не слышала, как она ходит по квартире, занимаясь своими делами. Я хмурюсь.

 Где Энни? Вопросительно смотрю на Лиама.

 — Прошу меня извинить, — говорит он, прежде чем убрать трубку подальше ото рта. — Она позвонила мне вчера вечером, прежде чем уйти. Ее сестра заболела.

 Я киваю, а затем резко вдыхаю.

 Он знал, что сегодня утром ее не будет, и она не услышит нас, но он заставил меня думать...

 Я уставилась на него, но он уже вернулся к телефонному разговору, немного улыбаясь.

Поднимаю прихватку, лежащую на столе, и бросаю в него. Его рука взмывает вверх, и он ловит ее в воздухе, даже не глядя в мою сторону.

 Я кидаю свои пакеты в Range Rover, а затем собираюсь пойти вниз по тротуару в кафе через дорогу от офиса журнала, где Пол и я собрались пообедать. Когда я уже тянусь к двери, я слышу, как кто-то произносит мое имя, и узнаю этот голос еще до того, как оборачиваюсь.

 Я знаю, что ему около пятидесяти, но он выглядит гораздо старше. Он высокий, как и его сын, но очень худой. Волосы в основном седые, а цвет лица желтый. Он не выглядит хорошо.

 — Мистер Джастис, мне очень жаль, но я не могу разговаривать с вами. — Я не хочу показаться грубой, но...

— Лиам узнал, что я звонил.

 Смотрю в сторону и делаю глубокий вдох, оглядываясь назад. — Да.

 — Пожалуйста, ты можешь уделить мне пару секунд? — Он жестом указывает на один из столиков уличного кафе.

— Лиам не хочет, чтобы я разговаривала с вами, — мягко говорю я, надеясь, что мои слова не причинят ему боль.

 Его плечи заметно опускаются, он снова смотрит на меня.

 — Я понимаю.

 Черт возьми.

 — Я пыталась поговорить с ним, — мой голос замолкает.

 — Я знаю, что он никогда не сможет простить меня.

 Не знаю, что сказать ему, чтобы утешить.

 Он смотрит с потерянным выражением лица. — Я не простил себя тоже. Я ценил его мать и его самого.

 Я снова оглядываюсь, люди проходят мимо по тротуару.

 — Я хотела помочь вам помириться с Лиамом, я действительно хотела, но сейчас я не могу.

 Он немного улыбается мне. — Я понимаю, но мне необходимо поговорить с ним. Нужно объяснить некоторые вещи и предупредить его.

— Предупредить его? — Я встревожена его словами. О чем он должен предупредить Лиама?

— Да, он должен знать, что случилось. Если бы ты смогла убедить его...

— Я не могу. Не сейчас. — Может быть, даже никогда. Трудно говорить об этом с Лиамом, когда он испытывает только негативные эмоции относительно своего отца. — Я прошу прощения, мистер Джастис, возможно позже...

— Нет! Будет слишком поздно к тому времени. Я должен рассказать ему сейчас.

 Он начинает меня пугать, и я с облегчением вижу Пола, который переходит улицу.

 — Мой друг здесь, и мне нужно идти. Простите.

 Его разочарование почти физически ощутимо, я не могу помочь ему, но чувствую жалость. Может быть, после того, как ребенок родится, и Лиам испытает чувства отцовства, он сможет простить своего отца.

 Он выглядит таким несчастным. — С вами все в порядке?

 — Да, — говорит он рассеянно. — Спасибо.

 Я смотрю, как он идет по тротуару, а Пол подходит ко мне.

 — Кто это? — Спрашивает он, пока мы наблюдаем, как ссутулившийся человек удаляется от нас.

 — Отец Лиама.

 По дороге домой у меня звонит мобильный. Я улыбаюсь, видя, что это Лиам.

 — Здравствуй.

 — Где ты?

— Направляюсь домой и я до сих пор зла на тебя, — говорю я с улыбкой.

 Он смеется. — Отлично.

 — Ха! Для тебя.

 — Тебе не понравилось, дорогая? — Низкий, сексуальный тембр его голоса вызывает дрожь по моей спине. Я кусаю губы и слышу, как он тихо смеется. — Я направляюсь в аэропорт.

 — Все в порядке?

 — Да, не беспокойся. Я буду дома завтра около полудня и расскажу тебе об этом потом.

 Я хмурюсь. — Хорошо.

 — Энни позвонила, она вернется сегодня вечером.

 — Хорошо.

 Я слышу, как он глубоко вздыхает. — Ты такая сговорчивая, дорогая. Если бы я был там, я бы посмотрел, на что еще смог бы уговорить тебя.

 Я смеюсь, затаив дыхание. — Может быть.

 — Так ты не сердишься на меня больше?

 Я улыбаюсь. — Не испытывай судьбу.

 Он смеется, и я знаю, что это будет долгая и одинокая ночь без него.

 — Я, вероятно, не смогу уснуть без твоего храпа рядом со мной.

 — Я не храплю! — Я отвечаю, дразня его. — Или храплю?

 Он смеется, потом говорит: — Хорошо, я должен идти. Позаботься о себе и нашем сыне.

 Сын?

 — После твоего замечания о храпе, я хочу, чтобы это была девочка назло тебе.

 Последовало молчание, и мои руки впились в руль. Ой. Он не хочет маленькую девочку?

 — Дорогая, мне кажется, я был бы не против, — мягко говорит он.

Не знаю, почему, но мои глаза вдруг начинают слезиться.

 — Я должен идти, детка.

 — Хорошо. Я люблю тебя, Лиам.

 — Теперь уже прощание получше, — говорит он, прежде чем заканчивает разговор.

 Я была права. Мне не нравится, что Лиам уехал. Не могу спать без него, ворочаюсь большую часть ночи. Одной из причин является то, что я беспокоюсь о том, что не сказала ему, что видела его отца, разговаривала с ним.

 Я просто не хотела расстраивать его прямо перед отъездом в командировку, которая, должно быть, была важна для него, раз он улетел так внезапно.

 И, наконец, уставшая я засыпаю ненадолго. Мы с Холли хотим позавтракать вместе в ее кабинете, собираемся провести мозговой штурм, чтобы убедить Лиама позволить мне работать здесь в «Джастис Хаус», по крайней мере, неполный рабочий день.

 Я не чувствую давления или беспокойства, которые испытывала до того, как Лиам организовал помощь моим родителям в финансовом отношении. И я чувствую себя лучше, зная, что у нас есть совместное будущее. Но мне нужно работать. Понимаю, как мне повезло, что я смогу проводить все свое время с нашим ребенком, но сейчас мне нужно чувствовать себя нужной, полезной.

 Мы составляем список плюсов и минусов моей работы. Пока плюсы побеждают.

— Так вкусно, — говорю я, откусывая домашнюю запеканку Холли.

— Я знаю. Картофель, колбаса и сыр.

— Мы должны завтракать вместе хотя бы раз в неделю. Я принесу завтрак в следующий раз.

— Звучит, как план.

 Спустя некоторое время чувствую, как мои нервные окончания напрягаются, и вижу, что Холли смотрит через мое плечо.

 — Лиам! Что ты здесь делаешь? — Спрашивает она.

 Я улыбаюсь и поворачиваюсь.

Он стоит в дверях, и я не думаю, что когда-либо видела такой ярко выраженный гнев на его лице. Его глаза горят, когда он смотрит на меня.

 — Что случилось? — Шепчу я.

 — Что случилось? — От его злого голоса становится страшно. — Я думаю, ты знаешь, что случилось.

 Отрицательно качаю головой, когда он входит в комнату и направляется к моему стулу. До меня начинает доходить, что он знает о моем разговоре с его отцом.

 — Вставай.

 — Лиам…

 — Держись на хрен подальше от этого, Холли!

 Его гнев едва контролируется, я замираю в своем кресле.

 — Я сказал — поднимайся.

 Он зол так сильно, что, думаю, мне лучше остаться там, где я нахожусь.

 Он по-прежнему сверлит меня взглядом, его глаза холодные, как два айсберга.

 — Я говорил тебе, что ты не должна разговаривать с Уолтером Джастисом.

 Я слышу возглас Холли, но Лиам смотрит на меня. Вижу, как Холли поднимается, чтобы закрыть дверь кабинета.

Сглатываю от чувства обреченности. — Я ... он подошел ко мне...

 — Я сказал тебе не разговаривать с ним. — Его тихий гнев пугает меня.

 — Я, в основном слушала, — шепчу я, осознавая, что не это должна была сказать, он делает шаг ближе, нависая надо мной.

 — Лиам! — Резко говорит Холли. — Тебе нужно успокоиться.

 — Я не понимаю, почему ты так зол на меня только за то, что я разговаривала с ним.

 — Ну, позволь мне просветить тебя! — Его глаза горят синим огнем, который заставляет меня сжиматься в кресле.

 — Лиам, пожалуйста, — умоляет Холли, но он игнорирует ее и наклоняется вниз, положив руки на обе ручки кресла.

 — Уолтер Джастис убил мою мать.

 — Что? — Я качаю головой в отрицании, вдруг почувствовав головокружение.

 — Я потратил месяцы, пытаясь оставить этого ублюдка в тюрьме. Ни разу за двенадцать лет я не разговаривал с этим сукиным сыном. А теперь давай вернем эту гребаную гадюку обратно в мою жизнь!

 — Я не знала, — шепчу я. — Ты должен был сказать мне.