— Алло.

— Остин, ты где? — взволнованно спрашиваю я, как никогда желая его поскорее увидеть.

— Ммм?.. Что? — в трубке начинают звучать какие-то невнятные сдавленные звуки.

— Я спрашиваю: где ты? Ты меня слышишь?

— Слышу, — а теперь ещё и чей-то шёпот, который не могу разобрать.

— Тогда, может быть, ответишь? — бурчу я, хотя сама уже как-то начинаю жалеть о заданном вопросе. И, как оказалось, не без причины.

— Отвечу… Я с двумя потрясающе красивыми девушками, — выдаёт он, и звук женского смеха на фоне, словно толчком, мощно прибивает меня к стенке.


Я не могу выдавить из себя больше ни звука. Горло пересыхает, язык прилипает к нёбу, между рёбер начинает твориться переполох. Какого чёрта происходит? Что ещё за девушки? Он же завтра уезжает. Мы же собирались встретиться. Да, я написала ему сообщение, что, возможно, не получится, но мне и в голову прийти не могло, что вместо меня Остин решит провести последний день в городе в компании незнакомок. Ещё и с двумя? Что за бред? В голове не укладывается, мысли не вяжутся.

Продолжая прижимать телефон к уху, я напрягаю слух, чтобы попытаться расслышать, о чём столь возбуждённо верещат женские голоса, и, когда мне наконец удаётся это сделать, всё сразу встаёт на свои места.

— Марк! Какого чёрта телефон Остина делает у тебя? — раздражённо цежу я, а затем ещё около минуты дожидаюсь ответа, пока Эндрюз увлечённо занимается лобызаниями с своими спутницами.

— Никс, не шуми, а лучше приезжай к нам, — сквозь смех и воркования произносит он.

— Чего? Куда к вам? И где вообще Остин? Ты можешь отцепиться на пять минут от своих крикливых подружек и нормально мне всё объяснить? — закидываю его вопросами и слышу, как он тяжело вздыхает, просит девушек немного подождать и отдаляется от их очередного громкого смеха.

— Дьявол, Никс, умеешь же ты подбирать наихудшее время для звонков.

— Я вообще-то не тебе звонила, козлина, — зло парирую я. — Отвечай давай.

— Какая ты злючка опять. Я думал, мы с тобой в самом деле подружились, а ты вновь за старое.

— Ма-а-арк, — устало протягиваю, теряя терпение.

— Ладно-ладно. Не бухти, подруженька, и давай приезжай к нам на прощальную вечеринку.

— Вечеринку? Ты шутишь? — в неверии усмехаюсь я.

— Когда это я насчёт вечеринок шутил?

— Ты два дня назад едва передвигался из-за тюремных побоев и говорил мне, что тебе нужно валить из города и держаться от меня подальше, а теперь заявляешь, что вновь устраиваешь тусовку, на которую ещё и зовёшь меня? Я всё правильно поняла?

— Правильно, — уверенно подтверждает Марк.

— Ты, конечно, больной, но вроде как не самоубийца.

— И это тоже верно. Всё под контролем, Никс. Забыла? Я же счастливчик — на мне всё, как на собаке, заживает, да и никакие правила Харта я не нарушаю. Мой друг устраивает вечеринку не в Рокфорде, а в загородном доме своих родителей, так что, считай, я уже выполнил одно из требований Адама и свалил из города. А насчёт тебя… — он ненадолго отвлекается, чтобы поздороваться с кем-то, и вновь продолжает. — Мы с тобой можем даже и не пересечься, ведь народу соберётся немерено, поэтому надевай самое горячее платьице из тех, что я тебе купил, и приезжай. Порадуй напоследок своими аппетитными формами если не меня, то хотя бы своего братишку. Уверен, он обрадуется твоему приезду.

— Так Остин там с тобой? — сердцебиение ускоряется от волнения: я же не предупредила Марка о новой порции лжи, которую наплела Остину.

— Да. Он с утра нагрянул ко мне домой, а после собирался ехать к тебе, но вроде как получил сообщение, что ты занята с мамой, и потому я воспользовался удачей и запряг его отвезти меня за город, ведь путь неблизкий, а машины, как ты уже сама знаешь, у меня больше нет.

— Он у тебя что-то спрашивал?

— О чём?

— О чём-либо, что связано со мной.

— Нет, а что, ты опять ему что-то наплести успела?

— Успела, — виновато бубню я, и быстро ввожу его в курс дела, опуская момент, произошедший между нами с Остином ночью.

— Очешуеть! — заключает Марк, выслушав мой монолог. — Лгунья — уровень Никс. Как переплела-то всё, подумать только. И кто тебя такому научил?

Был прекрасный пример, на всю жизнь его запомню.

— Никто, просто, пожалуйста, подтверди мои слова, если он вдруг спросит. Хорошо?

— А что я получу за это?

Опять начинается? Ну уж не-е-ет!

— Я не расскажу Харту, что буду на одной вечеринке с тобой и тем самым уберегу тебя от проблем.

— Не понял, ты что, шантажировать меня вздумала? — по интонации голоса у меня не получается понять — злится он или удивляется.

— А в этом есть необходимость, или ты по-дружески меня ещё раз прикроешь? — произношу я, неосознанно улыбаясь самой себе и облегчённо выдыхаю, когда на том конце провода слышу хриплый смех Эндрюза.

— Никогда не думал, что у меня в друзьях будет числиться такая маленькая лживая сучка, которую я так ни разу и не трахнул, но так уж и быть, Никс, по-дружески помогу тебе ещё раз. Ты для меня гораздо больше сделала, так что, если Остин спросит, я всё подтвержу, но знай — это в последний раз. Не хер из меня лжеца тоже постоянно делать.

— Да. Это последний. Обещаю. Спасибо, Марк, — от всего сердца благодарю я. — И ещё… Насчёт сегодня можешь быть спокоен и не шугаться меня, если увидишь. Слежки больше нет.

— Вот, значит, как? Согласилась всё-таки?

— Да, — голос сипнет, отказываясь твёрдо произносить данный факт. — Завтра приступаю к работе.

— Что ж… Молодец. Хватит бегать от того, от кого всё равно не убежать, — усмехаюсь с Марком в унисон. — Но в таком случае сегодня тебе тем более нужно оторваться по полной. Потом Харт вряд ли разрешит тебе по вечеринкам расхаживать, так что я вышлю адрес. Ехать около полутора часов, не уверен, что городское такси вообще согласится везти так далеко за границы Рокфорда, да и уж прости, детка, оплатить тебе его не смогу. Теперь такие изыски мне не по карману. Возможно, удастся связаться с кем-то из друзей, кто не побоится отправиться в Энглвуд, и они тебя перед выездом заберут.

— Не надо. Не утруждай никого ехать за мной. Я сама доберусь. Такси меня хоть на край света довезёт. Мой босс уже снабдил меня безлимитной картой, — не без горечи сообщаю я. Вообще-то не собиралась я пользоваться его деньгами, но раз тут такой случай… да и, наверное, начинать привыкать потихоньку к этому надо.

— Ха! Тогда, может, сразу вертолёт закажешь. Сэкономишь время.

— Я бы и не против, да только Остин, боюсь, не поймёт моего фееричного прихода на вечеринку, — вновь усмехаюсь, хотя на деле плакать хочется. Хочется, да опять не можется.

— Ты ему так ничего и не скажешь?

— Ты ещё спрашиваешь?

— Согласен. Туплю.

— А где он сейчас?

— Не знаю. Скорее всего, помогает парням разгружать фургон с алкоголем.

— А ты в это время с девками лижешься? — укоризненно качаю головой.

— Не лижусь, а набираюсь энергии для тусовки. Ночка обещает быть очень-очень весёлой.

Класический Эндрюз. Что с него взять? Я прямо-таки вижу, как этот мурзик ухмыляется в предвкушении праздника. Как же, однако, у него легко и быстро получается забыть и отвлечься после расставания с Эмилией, которая, кстати говоря, не ответила мне ни на один из звонков и длиннющих сообщений с объяснениями, что я ей послала. Но я обещаю до отъезда в Нью-Йорк обязательно к ней наведаться и попытаться поговорить вновь. Ну а сегодня в приоритете у меня стоит исключительно встреча с Остином и обыкновенное приятное времяпровождение.

Ведь, если так подумать, я на вечеринки толком никогда не ходила, за исключением школьных мероприятий. Не веселилась беззаботно в компании друзей. Не «отрывалась», как это беспрерывно делает Эндрюз. Постоянно было как-то не до этого. Работа. Репетиции. Занятия по танцам в детдоме. Вечная борьба с долгами и ссоры с Филиппом. Единственное, на что я желала тратить своё свободное время, так это на крепкий, восстановительный сон. Поэтому сегодня, в свой последний день свободы, я хочу сделать то, что никогда ещё не делала, — побыть обычной девочкой, у которой нет ни одной лишней мысли, кроме наведения марафета перед грядущим вечером.

Я принимаю душ, делаю маску для лица, которую когда-то мне дарила Эми, питаю кожу кремом, прячу рану над бровью под пластырем телесного цвета и высушиваю волосы, оставляя их распущенными и спадающими естественными волнами. Далее следует макияж: никакого жирного слоя тональника или ярких красок — терпеть всё это не могу. Только парочку мазков туши по ресницам, немного румян на впалые щёки и блеск тёплого персикового оттенка на губы, которые всё ещё хранят вкус Адама на себе…

Чёрт! Забудь, Николь… не думай об этом. Сейчас не время. Сегодня для тебя его нет. Есть только Остин.

Отгоняя ненужные мысли прочь, приступаю к поиску подходящего для вечеринки платья и останавливаю свой выбор на том, что мне очень понравилось в первый же миг, как Марк мне его сунул в примерочную. Не думала, что хоть когда-нибудь найду повод облачиться в него, но, по всей видимости, сегодня — тот самый подходящий случай для лёгкого, почти что невесомого вишнёвого атласа на тонких, едва заметных бретельках, длиной чуть выше середины бедра и с откровенным вырезом на спине. Короткое, не нуждающееся в присутствии бюстгальтера платье не прилипает плотно к коже, а едва касается её, немного проявляя изгибы тела во время движения, оставляя окружающим место для воображения, и напрочь стирает мой привычный образ невзрачной девчушки, делая похожей на настоящую женщину — сексуальную, раскрепощённую, осмелюсь даже сказать — привлекательную и нисколько не вульгарную, какой я вижу себя постоянно в рабочей форме.