Чарли Мейс однажды предупредил ее, что редакторы не должны иметь друзей и давать обещания. «Когда вы близки с людьми и потом приходится их пропесочить в газете, это всегда очень трудно», — сказал он ей.

Как он был прав. Лиз ненавидела себя за подобные чувства, но если больше ничего ей не попадается? Стоит ли ради этого пожертвовать дружбой с Катей и Джоанной? Лиз этого не хотела. Она может опубликовать статью, намекнув на источники, близкие к Дейвине Томас, и не упоминая о том, что узнала об этих фактах от Кати. Но как этого добиться, если не писать статью самой?

Она пойдет посмотреть, как идет работа над подготовкой номера к печати, а потом встретится с Эндрю и Тони.

Она дала слово, что не опубликует материал о своей подруге. Хватит ли у нее сил, чтобы сдержать обещание?


Тони срывал злость на несчастных сотрудниках отдела новостей. Уже через минуту после того, как он заказал разговор с Вашингтоном, Тони закричал на одного из них.

— Я затрахался тебе говорить, что это срочно. Почему Гордон еще не у телефона? — И, не дожидаясь ответа, Тони завопил. — Когда я говорю сейчас, это значит сейчас, а не после дождичка в четверг.

После этого, занявшись редактурой довольно пустой статейки, полученной от дворцового корреспондента, он по ходу дела разнес в пух и прах все передовицы, послав репортеров дорабатывать материал.

В художественном отделе Джефф отвечал на звонок Родди Хамлина. Обычно при покупке снимка оплата обсуждалась с помощником редактора или, если речь шла о больших суммах, с самим редактором. Так как Лиз только что сказала на совещании, что она собирается прекратить работу над статьей, Джефф заключил, что снимок ей не нужен. Но как любой осторожный подчиненный, он хотел прикрыть свою спину, тем более зная, что на снимке была одна из лучших подруг редакторши.

Джефф увидел Лиз в отделе новостей и, закрыв рукой трубку, позвал ее.

— Это Родди. Я больше не могу отделываться от него. Он звонит уже третий раз за утро к его можно понять. Родди слышал, что мы бросили на статью все силы и считает, что мы выяснили имя этой женщины.

Секретарша Лиз сообщила, что ей звонят.

— Дэвид Линден. Это его третий звонок.

Лиз, взяв трубку, заметила, что Джефф наблюдает за ней. Она быстро проговорила:

— Я вам перезвоню, — и положила трубку, возвращаясь к разговору с Джеффом. — Сколько он просит за снимок?

— Родди, подожди пять минут.

Джефф подошел к Лиз.

— Он говорит, это будет дорого.

Иногда редактор покупал фотографию «с улицы», чтобы убрать ее с рынка, и ее не смогли использовать другие газеты. Однажды они даже потратили 500 фунтов за снимки Хиллари Клинтон, где она выходила из дома владельца «Кроникл» после ужина, потому что Фергус не хотел, чтобы они появились в прессе, включая также обе «Кроникл»: «Санди» и «Дейли». Лиз произвела в голове некоторые вычисления. Ее бюджет был практически весь израсходован. Если редактор не смог использовать фотографию, потому что она потеряла актуальность, это понятно. Но если она купит фотографию своей подруги, чтобы убрать ее с рынка, это будет напрасная трата денег. Лиз оказалась в сложном положении. Дополнительные расходы были частью газетного бизнеса. Каждый день те или иные статьи отменялись по различным причинам — потому что они появлялись где-то еще, или потому что их нельзя опубликовать из-за боязни судебного иска или потому, что статья не соответствует направленности номера. В уважающей себя газете до четверти бюджета может расходоваться на статьи, которые никогда не появятся на страницах. «Те статьи, которые мы отбрасываем, делают нас хорошей газетой», — часто произносил Чарли.

Лиз приняла решение.

— У нас ушло четыре дня, чтобы получить материал по Кате Крофт, который мы имеем. Я не верю, что за такой срок, начиная с нуля, любая другая газета смогла бы собрать всю ту информацию, которая у нас есть к настоящему моменту, — сказала она наконец. — Но я все-таки хотела бы пока оставить этот снимок. Предложи ему тысячу.

Родди с презрением отверг это предложение и был настроен забрать фотографию, если ему не заплатят три тысячи.

Об этой сумме не могло быть и речи, поэтому Лиз с неохотой согласилась вернуть снимок.

В отделе новостей Белинда шептала, сочувственно глядя на Тони:

— Ты хочешь сказать, она не пропустила эту великолепную статью? Только из-за своей проклятой подруги?

Он кивнул.

— Но это потрясающая статья, и в конце концов ты над ней основательно поработал.

По тому, как она глядела на Тони, широко открыв влажные от сопереживания глаза, можно было понять, почему ее называли его крошкой.

— Думаю, статья должна дойти до широкого читателя, — ответил он ей, глядя в эти по-собачьи преданные глаза. И улыбнулся, наблюдая, как она стала подниматься по лестнице в опустевший офис «Санди кроникл», чтобы позвонить независимому репортеру Хамлину.

Через двадцать минут Родди Хамлин был замечен в отделе новостей «Санди гэзетт», давнего соперника «Кроникл», выторговывая солидный гонорар за фотографию женщины на Роланд-Мьюс. Эта сумма возросла, после того как он узнал имя этой женщины, а также владельца того дома, в который она собиралась войти.

Благодаря Родди стая журналистов «Гэзетт» сорвалась с привязи и бросилась на Роланд-Мьюс в поисках свидетелей. Одна девушка-журналистка отправилась в Южный Лондон к родителям Кати. А телефонистки обзвонили всех ее знакомых. Главный репортер совершил бесплодный визит в больницу, где Хьюго Томас успешно выздоравливая. А их политический обозреватель получил инструкцию связаться с Дейвиной Томас, после того, как будет накоплен предварительный материал.


Когда Тони сообщили, что его вызывают в кабинет Лиз, он все еще был взбешен. Сердито открывая дверь, он спрашивал себя, сколько времени ему осталось терпеть все это и когда вернется из отпуска Чарли. Если руководство газетой будет вестись подобным образом, будет лучше, если Фергус отзовет Чарли назад, думал Тони.

К неожиданности Тони Лиз сидела не за редакторским столом, а в дальнем углу дивана.

— Тони перед тем, как говорить мне, насколько ты рассержен, позволь мне объясниться. Во-первых, я совершенно уверена, что у Кати нет и никогда не было романа с Хьюго Томасом.

— А как же письмо в мусорном контейнере? Оно было написано недавно, на сценарии программы для прошлой пятницы. Как же счета за телефон? Мы их видели. И как насчет человека, видевшего ее на Мьюс?

— Мне известно про телефонные счета, — Лиз импровизировала. — На «TB-Утро» собирались снять документальный сюжет про Дейвину Томас, и Катя занималась этим делом. А письмо, очевидно, было написано кому-то другому и было оставлено в доме после обсуждения сценария. — Лиз видела, что она его не убедила. — Я понимаю, что появление в полночь на Роланд-Мьюс наталкивает на мысль, что у Кати роман с Хьюго Томасом, но это не так.

— Тогда к кому она собиралась? — спросил Тони.

— Я не знаю, — солгала Лиз.

Тони нелегко было обвести вокруг пальца.

— Я не думаю, что сейчас нам следует прекратить работу над этой статьей. Катя знаменита, и нашим читателям понравится такая загадочная история. Я послал Барри вытянуть чего-нибудь у Хьюго Томаса. Почему бы нам не подождать, с чем он вернется?

Чтобы Тони оставил Катю в покое, нужно было переключить его на работу над другой сенсацией. Но у них осталось очень мало времени.

— Тони, мне намекнули про одного человека, который давал сведения, послужившие причиной тех скандалов с членами парламента. Это женщина. Она замужем за членом парламента и работает в палате общин секретаршей своего мужа.

Тони перестал расхаживать по кабинету.

— Вы хотите сказать, это действия оппозиции? Они затеяли грязную игру, но как мы сможем это доказать? — поинтересовался он. — Что вы еще знаете, что позволило бы нам начать работу?

— Помнишь ту женщину, от которой мы узнали про министра и его беременную советницу? Нас тогда смутило то обстоятельство, что она не просила денег.

— Да, она потом еще раз позвонила в отдел новостей, чтобы убедиться, что ее информация пригодилась, — вспомнил Тони.

— Тогда нам показалось, что она это сделала из моральных или религиозных побуждений, но, похоже, за этим стоят политические мотивы, — сказала Лиз.

— Черт, я слышал про грязные игры, но я всегда думал, что оппозиция ими не занимается, им ведь не меньше, чем правительству, есть чего скрывать.

— Теперь постарайся сохранить присутствие духа. Кажется, это жена члена парламента правящей партии.

— Черт побери!

Теперь Лиз завладела вниманием Тони. В нем возобладал профессиональный инстинкт, и личная неприязнь была на время забыта. Лиз кратко изложила ему результаты работы Эндрю и задание, которое она дала Маку.

— Я позвоню Маку, — сказал Тони. — Нам нужно записать на пленку обеих жен. Мы распорядимся, чтобы кто-нибудь поговорил с ними и записал их голоса. Можно сделать вид, что мы собираем материал для какой-нибудь статьи. — Тони озарило вдохновение. — Я найду голосового эксперта, который выберет из этих двух записей ту, что соответствует голосу звонившей нам женщины. Слава Богу, Вера сохранила запись ее телефонного разговора. И я скажу Джеффу, чтобы он раздобыл фотографии этих двух семейств, они могут понадобиться, — добавил явно взволнованный Тони.

— Отлично. Спасибо. — Лиз решила, что стоит доверить ему большее. — Позволь мне задать тебе вопрос. Если бы ты потерял свою репутацию, положение в правительстве, зарплату, машину с шофером, практически потерял свою жену и семью, ты помог в поисках того, кто указал на тебя?

Тони внимательно следил за ходом мысли Лиз.

— Да, неплохая идея, но мы пытались выведать у членов парламента, замешанных в скандалах, кто мог дать о них нежелательные сведения. Они не имеют представления.