— У моего двоюродного брата есть рыбачий баркас, госпожа, на юге острова. Он предупредил, чтобы мы как можно быстрее добрались до него, потому что выйти в море он хочет еще до восхода солнца.

Корделия догадалась, что такая поспешность вызвана желанием избежать встречи с французскими кораблями.

Но поскольку большинство французских кораблей стояли на якоре близ Ла-Валетты, то у южного берега острова, по ее предположениям, море должно было быть свободно от их кораблей.

Они беспрепятственно выбрались из города и теперь во весь опор скакали среди виноградников и оливковых рощ.

Корделия слышала от графа, что рыцари за время своего правления на Мальте много сделали для внедрения новых и развития старых ремесел, однако большинство населения по-прежнему занималось в основном земледелием.

Корделия не отставала от Джузеппе, который выбирал путь среди садов и рощ, избегая открытых пространств полей и пологих холмов из известняка.

Они миновали несколько небольших деревень, погруженных в тревожную тишину. Корделия невольно подумала, что большая часть коз и других домашних животных, которых выращивали местные жители, скоро будут зарезаны, чтобы пополнить провиант для французских кораблей.

Повсюду, куда приходила война, трудолюбивые крестьяне и бережливые фермеры несли убытки или разорялись, а уж там, куда приходили наполеоновские армии, безжалостно истреблялось все, что давала земля.

Они продвигались быстро. Велла уверенно скакал по хорошо известной ему дороге, а Корделии оставалось лишь следовать за ним.

Ее радовало, что, будучи отличной наездницей, она без устали могла провести долгое время в седле.

Наконец, когда звезды померкли и луны уже не было видно на посветлевшем небе, она увидела впереди море.

Избегая оборонительных сооружений, где они могли бы попасть в засаду, Корделия и Джузеппе скакали по узким, извилистым тропам, пока не достигли побережья.

Мальтийские рыбаки всегда пользовались для укрытия природными пещерами, образованными в прибрежных известковых скалах, и не успели они немного проскакать по гальке небольшой отмели, как Корделия заметила нос лодки, наполовину скрытой в неглубокой расщелине.

Навстречу им вышел мужчина, и Велла представил ей своего двоюродного брата, коренастого, крепко сбитого, очень похожего на самого Джузеппе, одетого, как обычно одеваются мальтийские моряки, манера говорить которого была намного вежливее и приятнее, чем можно было ожидать, судя по его виду.

Мужчины несколько минут говорили о чем-то, отойдя в сторону, затем Джузеппе передал брату деньги. Велла подал знак Корделии, что можно садиться в лодку.

Из тени, падавшей от скалы, неожиданно появился мальчик и увел их лошадей.

Корделии с небольшим узелком в руке, в который она уложила все самое необходимое, покидая дом Малдука, помогли забраться в лодку, покачивавшуюся на волнах прибоя.

Лодка была больше, чем она ожидала. Жители всех стран Средиземноморья пользовались ими для плавания вдоль побережья, не углубляясь далеко в море.

Девушка подсчитала, что на лодке поместилось девять человек: команда из семи матросов и два пассажира — она и Джузеппе Велла.

Тихо переговариваясь между собой, матросы вывели лодку в море и, почти неслышно работая длинными веслами, взяли направление на юг.

Прислушиваясь к плеску волн о деревянные борта лодки, наблюдая за командой, которая начала поднимать большой парус, как только они отплыли от берега, Корделия почувствовала, что от волнения у нее сдавило горло, и поняла, что план ее удался.

Ей с трудом верилось, что неожиданно пришедшая ей в голову мысль спасти Марка, предупредив его о захвате французами Мальты, могла найти реальное воплощение.

Когда она в последний раз поднялась в свою спальню в доме графа, она чувствовала, что вероятность выбраться с острова сводилась почти к нулю.

Джузеппе Велла мог не продать драгоценности, его кузен мог отказаться дать им лодку внаем, их могли схватить французы по дороге.

Масса случайностей могла помешать ей осуществить задуманное, но все прошло на удивление гладко.

Теперь им оставалось сделать главное — найти корабль Марка и избежать столкновения с французами.

Море было неспокойное, и Корделия благодарила бога, что никогда в жизни не испытывала приступов морской болезни. Ей приходилось попадать в сильнейшие шторма, но они только вселяли в нее силы и никогда не вызывали страха и недомогания, как у большинства женщин.

К ней подошел Джузеппе Велла.

— Лодка хорошая и крепкая, госпожа, — сказал он, будто желая оправдать большие затраты, — а мой брат — опытный моряк.

— Вам удалось узнать, где приблизительно может находиться капитан Стэнтон? — спросила Корделия.

— Я переговорил со штурманом «Святой Марии», на которой доставили груз, захваченный у пиратов, в главную гавань, — кивнул Велла.

— Что теперь будет с этим грузом? — спросила Корделия, подумав, что вопрос в общем-то бессмысленный.

— Французы очень жадные, госпожа, — спокойно ответил Джузеппе Велла.

Корделия вспомнила о бесценных сокровищах, собранных на Мальте за долгие годы.

— Коль скоро французы завладели Мальтой, то что будет с собственностью рыцарей? — спросила она. — Со всеми прекрасными картинами, мебелью, гобеленами и историческими реликвиями?

Ее не оставляла надежда, что Великий Магистр спасет хотя бы часть из них, оговорив их неприкосновенность в условиях, выдвинутых при сдаче острова.

Однако до нее доходили разговоры о безжалостности Наполеона, с которой он забирал у побежденных все до последнего пенни, поэтому было сомнительно, что рыцари сохранят собираемые веками сокровища.

Лодка плыла, направляемая уверенной рукой брата Джузеппе. Дважды или трижды Корделия видела смутные очертания больших кораблей, чьи мачты силуэтами вырисовывались на фоне предрассветного неба.

Но даже если французы замечали баркас, то принимали его за обычную рыбачью лодку и спокойно проплывали мимо.

Темнота ночи медленно отступала, и через час первые еще бледные лучи восходящего солнца показались на востоке.

Корделия посмотрела назад.

Остров Мальта остался далеко позади и казался маленьким зеленоватым пятном на линии горизонта.

«Остров остался во вчерашнем дне, — с грустью подумала она. — Там нашел свой вечный покой мой дорогой Дэвид. Но нельзя жить прошлым! Впереди — новый день, будущее!»

Глава 6

Корделия принялась за еду, принесенную ей Джузеппе: серый, из муки грубого помола, хлеб и козий сыр, готовить который умела любая мальтийская хозяйка.

Ее тронуло, что Велла принес и фрукты, явно припасенные для нее одной, так как она заметила, что никто из команды не ел их.

Она пригубила и красного мальтийского вина, сладкого и не очень крепкого.

Еда утолила голод, который давал о себе знать, поскольку за последние сутки она почти ничего не ела: прошлым вечером от волнения едва притронулась к обеду в доме графа, а еще раньше, вернувшись из храма, где попрощалась с мертвым Дэвидом, она от горя и думать не могла о еде.

С наступлением рассвета Джузеппе Велла уговорил ее спуститься в маленькую каюту и попытаться уснуть.

В крошечной клетушке она нашла узкую, жесткую койку, покрытую старыми, изношенными простынями. Но все в каюте, в том числе и койка, выглядело опрятно, и Корделия, сняв ботинки и накидку, вполне сносно устроилась.

Она была уверена, что из-за сильного возбуждения не сможет заснуть.

— Мы не будем спускать глаз с моря, госпожа, — успокоил ее Велла, — и я тут же сообщу вам, как только увидим «Святого Иуду».

Корделия и вправду чувствовала сильную усталость после длинной бессонной ночи и, последовав совету Веллы, уснула, а когда проснулась, то солнце стояло высоко и было уже за полдень.

День выдался знойный, и Корделия обрадовалась, когда, выйдя на палубу, нашла тенистое местечко под большим парусом.

Ветер надувал его, и лодка двигалась быстро, но чем больше проходило времени, тем сильнее ее охватывала тревога, что они разминулись с кораблем Марка, который мог возвращаться по пути, пролегавшему на запад от острова Гозо.

Море казалось бескрайним, а там, где горизонт сливался с небом, виднелась бледная полоса, но нигде даже не было какого-либо признака мачты.

Девушка задумалась над тем, что им надо предпринять, когда они поймут, что не нашли Марка, что блуждание по морю бесполезно. Наверное, ей придется просить команду повернуть к Мальте — другого выхода просто не было.

Моряки, присматривавшие за рангоутом и такелажем, в свободные минуты курили, почти не разговаривая друг с другом.

Все они были мальтийцы, с почерневшей от загара кожей, с обветренными лицами, изборожденными морщинами, с зоркими глазами, настороженно вглядывавшимися в море.

Она прекрасно понимала, что, попади она в руки французов, ее положение, как англичанки, может оказаться опасным.

Положение графини Малдука, бывшей замужем за мальтийцем, было не столь плачевным, но принадлежность к нации, враждебной Франции, а значит, и Бонапарту, могла обернуться для нее неприятными последствиями.

Джузеппе Велла стоял на носу лодки, пристально вглядываясь в море.

Неожиданно он что-то крикнул, но скрип такелажа заглушил его слова.

— Что такое? — спросила встревоженно Корделия.

— Мачта! Я вижу мачту справа по борту!

Рулевой повернул румпель вправо. Корделия замерла и не в силах была дышать, пока Велла снова не издал громкий крик, словно громом прокатившийся по всей лодке.

— Я вижу крест Ордена! — крикнул он. — Это «Святой Иуда»! Мы нашли их!

Корделия нервно сжала руки.

Теперь, когда они приближались к кораблю Марка, она поняла, чего стоили ей опасения не найти его и упреки самой себе, что она поступила опрометчиво, не дождавшись его возвращения на Мальту.

Пытаясь разглядеть корабль, она встала, но в этот момент лодка резко развернулась, и она чуть не упала за борт. Девушка поторопилась снова занять свое место.