Кто вообще придумал так возвысить шёлковое пастельное бельё?! Нет, не спорю, на нём очень приятно лежать, возможно, даже не одной... но спать, просто невозможно - велика вероятность очнуться на полу.

      Обе стрелки часов остановились на единичке, так что пришлось резко подрываться и быстро приводить себя в порядок. Всё-таки этот день - тридцать первое декабря - всегда был самым сумасшедшим во всём году. Нужно столько всего успеть сделать, а времени катастрофически не хватает.

      С момента моего приезда домой, прошло чуть больше двух недель, но я до сих пор не смогла привыкнуть к тому, что снова живу одна. Мне дико не хватало хоть чьего-нибудь присутствия... И даже родные стены, за которыми всегда чувствовала себя очень комфортно, начали давить. Наверно, именно поэтому я старалась как можно меньше времени проводить дома, и с утра до ночи колесила по "местам былой славы". Часами просиживала в студии у Глары, вместе с ней разбираясь с годовыми отчётами, помогала Геле с курсовой, каталась по городу с Ратмиром, периодически забегала на бывшую работу, и даже пару дней провела у мамы, чего в принципе уже лет пять не случалось.

      Почему-то мне захотелось самой признаться ей в своём интересном положении... Хотя, это было лишним, потому что она уже и так была в курсе. Оказывается, как только Оксана узнала, что я отправилась домой, она тут же набрала номерок мамы и поведала ей о моей беременности. И пусть сделано это было исключительно из лучших побуждений, ведь она действительно очень переживала за меня, но это всё равно её не оправдывало. К моему удивлению, мама отнеслась к этой новости совершенно спокойно, и даже обрадовалась, что я, наконец, остепенюсь.

      Естественно, её очень интересовал вопрос относительно её будущего зятя... так как она вообще не допускала мысль о том, что моя беременность - не очередной продуманный и тщательно взвешенный шаг. Пришлось сказать, что мы с ним сильно поругались, и попросить впредь эту тему не трогать. И, к моему удивлению, больше подобных вопросов у неё не возникало.

      Подругам ничего рассказывать не пришлось, потому что они имели честь слышать почти весь наш с Тимом последний разговор. Да и бабушка Кармина не стала держать язык за зубами, и в один день моя тайна стала достоянием всеобщей гласности. Хотя, даже в этом были хорошие стороны - теперь мне никто не задавал вопросов.

      Ангелина всё так же забегала раз в пару дней и занималась своей любимой кулинарией на моей кухне, что просто не могло не радовать. Иногда вместе с ней приходил Мира, и развлекал меня своими забавными историями из студенческой жизни. И довольно часто я ловила на себе его задумчивый взгляд, который всегда сопровождался хитренькой улыбкой, но на мои вопросы, что это значит, он всегда отвечал, что не понимает, о чём я.

      Кстати, за время моего отсутствия Ратмир и Ангелина успели основательно сблизиться, и, как я поняла, простой дружбой их отношения не были. Сами же юные конспираторы раскрываться не собирались, а на мой прямой вопрос отвечали загадочным молчанием и хитрыми взглядами.

      А вчера эти двое и вовсе завалились ко мне с небольшой сосной и подарками. А всё потому, что им, видите ли, очень захотелось встретить Новый Год среди снега, и сегодня утром они отправились в Домбай. Кстати принесённую ёлку они сами и нарядили, и даже ужин праздничный мне приготовили... в качестве оправдания своего отсутствия, ведь изначальны мы собирались праздновать вместе.

      Глара пару дней назад уехала к Кармину - для них праздник должен был пройти в семейном кругу на бабушкиной даче, а Ленку как всегда понесло на самую отвязную вечеринку в округе.

      И осталась я одна... Да только от одной мысли о том, чтобы провести эту праздничную ночь в одиночестве, меня начинало передергивать. Перед глазами сразу всплывала унылая картина, как сижу я под ёлкой, попиваю сок и с искривлённым иронией лицом, взираю на "голубой огонёк" в телике.

      И здесь очень кстати оказалась встреча с бывшей коллегой Наташей, которая и пригласила меня отметить сей душевный праздник в тёплой компании у неё дома. Она утверждала, что я знакома почти со всеми её гостями, и очень обрадовалась моему согласию. Да и для меня её предложение оказалось последним шансом не остаться в эту ночь совсем одной.

      Но в преддверии сего мероприятия ещё нужно было успеть переделать уйму дел, и начала я с самого сложного - то есть, визита к маме. И пусть с того дня, как она узнала о моей беременности, наши отношения перешли на новый, более лояльный лад, но она всё равно не прекращала попытки направить мою жизнь по своему сценарию. Хотя, скорее всего, делала это просто по старой привычке, прекрасно понимая, что теперь уж точно слишком поздно меня воспитывать.

      И мой сегодняшний визит не должен был стать исключением, но когда спустя час я вошла в гостиную маминого особняка, то была попросту сражена наповал открывшейся перед глазами картиной. Наверно, если б жила здесь, или хотя бы приезжала чаще, мне бы не пришлось сейчас ошарашено моргая смотреть на то, как мама с Артурчиком, которые вечно изображали из себя напыщенных аристократов, ползают под огромной ёлкой, пытаясь посимпатичней распределись вокруг подставки шёлковую ткань и расставить подарки. Причём, оба они при этом так заливисто смеялись, непрерывно подкалывая друг друга, а потом и вовсе завалились под дерево, рискуя своими движениями его завалить. И впервые в жизни я увидела истинную природу их отношений.

      Так уж получилось, что раньше мама никогда не позволяла себе, кого-то целовать в моём присутствии, и сейчас она впервые предстала передо мной в ином свете. Не свирепой родительницей, которая желает непрерывно меня воспитывать, не бизнес-леди, способной одним взглядом доказать любому своё несомненное превосходство, а просто женщиной... по уши влюблённой в своего мужа. Да и сам Артурчик больше не казался ироничным гордым повесой, а выглядел обычным мальчишкой, чьё сердце давно принадлежит его обожаемой супруге.

      И глядя на эту картину, мне искренне захотелось расплакаться, то ли от радости, то ли от сожаления, что в моей жизни такой идиллии нет и вряд ли будет... и тихо уйти. Но именно в этот момент меня и заметили.

      - Аринка, привет! - воскликнула мама, поднимаясь на ноги, и сейчас, с такой лучезарной улыбкой, она выглядела ещё моложе, чем всегда. Её вечно идеально уложенное каре растрепалось, губы покраснели, а аккуратное платьице задралось слишком высоко. - Не думала, что ты зайдёшь.

      - А я вот... зашла, - проговорила смущено. - Простите, если помешала вам.

      - Да, брось ты! - подал голос Артурчик откуда-то из-под ёлки. Видимо он решил привести себя в порядок, не показываясь мне на глаза. Стыдно стало. - Ринка, ты всегда желанный гость в нашем доме. Будешь чай?

      Он выполз из-под дерева весь такой заправленный и подтянутый, отчего его ползание на карачках выглядело ещё смешнее и нелепее.

      - Ты останешься с нами?! Сегодня мы решили отметить праздник в узком кругу... - начала было мама.

      - Нет, я уже договорилась с подругой, - перебила я её. - Не волнуйтесь, одна не останусь.

      - Ясно, - она отвела взгляд, - но если что-то измениться, мы будем очень рады видеть тебя за нашим праздничным столом.

      - Конечно, мам, спасибо...

      Это был первый раз, когда мне не хотелось уходить из этого дома... первый раз, когда мама вела себя не как строгая опекунша, а как близкая подруга... и первый раз, когда я осознала, что счастья в одиночестве быть не может.

      После этой встречи весь мой боевой энтузиазм, попросту испарился. Я не поехала в торговый центр за новым платьем, не пошла на маникюр, не стала накупать кучу ненужных мелких сувениров, а просто отправилась домой, где меня, увы, никто не ждал.

      Хотелось одновременно и напиться, и прыгнуть с крыши, но пришлось просто упасть на диван и упереть взгляд в телевизор где крутили старые романтические комедии про новый год и рождество. Так и прошёл для меня этот обычно суматошный день. Я просто провалялась перед экраном периодически балуя себя круасаном или кусочком пиццы. И даже почти решила никуда не ходить, но неожиданно позвонившая Наташа, в очередной раз меня переубедила.

      Было уже около девяти вечера, когда я всё-таки заставила себя дойти до ванной комнаты и смыть все воспоминания о прошедшем годе. Как ни странно, стоя под горячими струями, мне на самом деле начало казаться, что на душе становиться легче, а потом и вовсе появилась странная уверенность, что в будущем году всё непременно будет хорошо.

      Когда уже досушивала феном волосы, в дверь позвонили. И в первую секунду я решила, что открывать никому не стану, потому что желанные гости всегда предупреждали о своих визитах, а значит это либо соседи, либо те, кого я видеть не хочу. Да только по квартире снова разлилась мелодия звонка, оповещающая о посетителях, и, судя по тому, что умолкать она не собиралась, мой визитёр был настроен решительно.

      Раздражённо кинув фен на полку, я натянула длинный синий халат и с видом десантника перед боем, отправилась посылать подальше всех, кто прятался в подъезде. И даже в глазок смотреть не стала, а попросту распахнула дверь, и уже собиралась начать заготовленную гневную тираду, как второй раз за день впала в состояние лёгкого шокового оцепенения.

      На площадке стояло трое курьеров в форменной одежде. Один держал в руках охапку белых роз, и на мой очень примерный взгляд, там было не меньше сотни цветов. Остальные двое сжимали верёвочки от двух больших туч воздушных шариков, о количестве которых я даже догадываться побоялась.

      - Разрешите, мы занесём всё это в квартиру, - проговорил один, и не дожидаясь ответа, мягко отодвинул меня от прохода и шагнул внутрь. За ним вошли остальные, а когда эта кавалькада оказалась внутри, на лестничной клетке появилось ещё одно действующее лицо этого непонятного цирка. Но у него не было ни синей формы, ни цветов, ни шаров, он просто смотрел на меня, каким-то задумчивым взглядом, а я не могла даже пошевелиться.