– Ты с ума сошел, Кирилл? Какого черта ты творишь? Сначала засунул нас в этот чертов фест, теперь говоришь, что выступать на нем мои ребятки не будут. Считаешь, что это весело?

– Остынь, – отозвался задумчиво Кезон, который в этот момент проезжал мимо толпы фанатов в микроавтобусе в концертный зал, где должно было состояться одно из локальных выступлений «Красных Лордов».

– Остынь? – повторил зло Андрей. – Теперь ты мне говоришь «остынь»? Я вбухал в этих парней все силы и средства…

– Мои средства, – скромно вставил Кезон, не обращая внимания на поклонников, которые не давали микроавтобусу проехать. Они громко скандировали: «Red lords! Red lords», и Андрея было плохо слышно.

– …я все в них вложил, что у меня было! Они пахали – на тебя, между прочим! – продолжал Коварин. – Ты сказал нам: «Собирайтесь, вас ждут». И я их привез – с аппаратурой и вместе со всей командой. И на середине подготовки к выступлению ты зажигаешь красный! Ты сам понимаешь, что делаешь, Кирилл?

А тот почти не слушал эту тираду.

– Если эти черти начнут раскачивать автобус, я выкину им волосатого, – громко сказал Марс, недовольно поглядывая на Визарда, сидящего рядом с самым задумчивым видом. Он размышлял о чем-то, касаясь пальцами анха – египетского креста – в ухе.

– Почему? – флегматично поинтересовался Октавий, не выпускающий из рук планшет с какой-то игрой.

Казалось, никого из них кричащие фанаты за окном не волнуют. Музыканты привыкли к вниманию – обычное дело.

– Потому что он орал: «Не надо ехать этой дорогой, не надо ехать этой дорогой!», – передразнил Визарда Марс и добавил крепкое непечатное выражение.

– Не орал. Предупреждал, – пожал плечами тот.

– Чувствовал? – усмехнулся Октавий, машинально поправляя маску на лице, и удостоился кивка.

– Вы бы не попали в эту задницу, если бы выехали раньше на саундчек, как Гектор и Феликс, – подал голос помощник менеджера. Он был новеньким и один с беспокойством поглядывал на толпу фанатов.

– Ты меня вообще слышишь, Кирилл? – вновь повысил голос в телефоне Андрей.

– Более чем, – отвечал тот. И зевнул.

– Столько времени и сил было потрачено на этих парней, а теперь ты перечеркиваешь им будущее? Зачем? – прямо спросил Коварин.

– Потому что так надо, – ничего не собирался объяснять ему Кезон. – Я, как продюсер, может быть, считаю, что они недостаточно готовы к такому мероприятию.

– Ты идиот, Кир, – заявил ему дядя, который, кажется, разозлился. – Не понимаю твоих бессмысленных поступков!

– Я поступаю так, как считаю нужным, – вдруг жестко ответил парень. – Не докучай мне.

Автобус все-таки не раскачали – он прорвался сквозь толпу, и уже скоро музыканты оказались в концертном зале.

Разговор с Антоном, который проходил после концерта, был куда более веселым и состоялся в жаркий полдень, когда солнце палило так, что казалось, будто бы сейчас – разгар июля. Кир знал, что отражению нелегко дался этот шаг, и он был рад, что Антон решился-таки на разговор. Наверняка ведь и он, и его команда с ума сходит из-за угрозы отмены выступления на фесте, которое, между прочим, уже анонсировалось. Что подумают теперь многочисленные фанаты? НК недостойны того, чтобы стоять на одной сцене с «Лордами» и остальными легендами мировой рок-сцены? Престиж группы сильно пострадает. Но еще сильнее пострадает сама группа, если вдруг Антон выберет не дело своей жизни, а любовь.

– Да-да, Кезоша на проводе, – проворковал Кирилл, который только находился на автепати – ночную вечеринку устроили специально для «Красных Лордов» организаторы концерта.

– Зачем? – безэмоциональным глухим голосом задал единственный вопрос Кей. Ни жалости, ни ярости – в нем ничего не было.

– Вообще-то вопросы должен задавать я, – заметил Кирилл, вставая с диванчика и оставляя девушку, которую обнимал. Он покинул гремящее музыкой помещение и вышел на балкончик. – Итак, что ты выбираешь? Любовь? Музыку? Или есть другие предложения? Я открыт для новых идей! Нет, чувак, шучу. Только музыка или только любовь. А мне, как твоему продюсеру, интересно, насколько твое сердце открыто музыке? – явно издевался он, сам не понимая, зачем делает это, но не в силах был остановиться. – Я не могу просто так вкладывать в тебя большие деньги, если тебе класть на все. Понимаешь, мою мысль?

Кей молчал, и Кезон слышал в телефоне его дыхание.

– Отвечай. Мне нужно услышать твой ответ сегодня, потому что если ты все-таки выберешь музыку, я должен буду договориться о том, чтобы «На краю» вновь включили в программу феста. Пока есть время.

Но Тропинин молчал. И Кир понимал почему.

– Я понимаю, выбор сложный: любимая девушка или музыка. Но ты должен выбрать, приятель, и…

– Что тебе это даст? – спросил вдруг Кей, перебивая его.

– Что даст? – задумался Кирилл. – Я буду с тобой предельно откровенен. Во-первых, я бы хотел попробовать с ней встречаться. Не с музыкой, с Катей. Но она пока что отказывается от этого – из-за тебя. Мне обидно, Антоха, – ухмыльнулся он. – Чем я хуже тебя? Я ведь тоже рок-стар. Только моя звезда – из крупного созвездия. А во-вторых, я же сказал: мне, как продюсеру, важно знать, насколько ты предан делу. Так что не думай, что это карма.

И все было с точностью да наоборот. Они оба это знали.

Кей молчал.

– Ну? – поторопил его Кезон. К этому времени он находился уже в Нью-Йорке, и его ждали в студии.

– Условия. Скажи еще раз условия своей игры. – Голос Кея был все таким же безжизненным.

– Игры! Ну, ты и шутник, Антон. Это не игра, – весело откликнулся Кирилл, но все же повторил:

– Если ты хочешь и дальше продолжать карьеру музыканта: успешную, кстати, с фанатками, баблом, клипами, чартами, красными ковровыми дорожками и турне, третьего числа, в день феста, просто приезжай вместе со своими парнями. Если я увижу тебя – сразу пойму, что ты выбрал музыку. И без проблем: твой свет будет зеленым. Выступаешь на фестивале, рвешь сердца, получаешь респект, рекламу, раскрутку и новых поклонников. И очень широкий рынок. Ты сможешь вырваться вперед – вместе со своими парнями. Получить то, что другие зарабатывают десятками лет труда или не зарабатывают вовсе. Ты же знаешь – тут огромная конкуренция, миллион групп, среди которых куча талантов. Но звания рок-стар получают единицы. Либо вы должны быть гениями, как Гектор, либо вам должно невероятно повести. И да, я обязуюсь помочь вам с гастролями и следующей пластинкой. Ты ведь меня слышишь? Еще не помер от счастья? – спросил с показушным беспокойством Кезон.

– Слышу. А если я выберу Катю? – отрывисто спросил Кей.

– Если выберешь все-таки Катю – автоматом теряешь все вышеперечисленное. Тут дело не только в фесте. Ты можешь ставить крест на своей карьере. И карьере твоих парней, – заявил Кезон. – И да, тебе придется приехать к ней.

– К ней? – не понял Кей.

– Прости, что спойлерю, но Катя и ее подружка, на свадьбе которой я был, решили сделать вам сюрприз. Они приедут на выступление. Катя еще всего не знает, но я ее во все посвящу. Помнишь, как ты играл с ней, Антошка? – понизил голос Кезон, наслаждаясь прохладным ветерком, принесшим запах мяты и дым сигарет. – Помнишь, как делал ты? Назначил две встречи в одно время. А она должна была выбрать. Прийти к невзрачному ботанику без перспектив, но с добрым сердцем, или же к популярному красавчику-музыканту со скверным характером. Я все правильно говорю? – насмешливо уточнил Кезон, зная, что каждое его слово оставляет свою отметку в сердце Кея, врезается, как нож в дерево. – Я решил опробовать на тебе твою же идею, чувак. Третьего числа, в зависимости от того, что ты выбрал, тебе придется ехать или на фест, либо к ней.

– Я классно придумал? – с гордостью спросил Кезон.

– Ты больной? – уточнил Антон, и теперь в его голосе слышался металл. – Ее не впутывай.

– Не могу, прости, – без доли раскаяния в голосе отвечал Кезон. – Я вдохновлялся у тебя.

– А если я тебя обману? Расскажу ей все? Скажу, что поеду на фест, но мое сердце всегда с ней? – спросил насмешливо Тропинин, который держался молодцом. Как будто бы уже знал, какой выбор совершит.

– Я тебе сейчас все раскидаю, – дружеским тоном сообщил Кезон. Теперь ветер принес аромат полевых трав, хотя откуда им тут взяться? – У нас есть два варианта. Как ты уже догадался, я многое знаю о Кате и, возможно, узнаю и то, что ты растрепал наш с тобой общий секрет. В таком случае я, как человек, которому принадлежат все права на группу, просто распущу НК. Как ты понимаешь, ни у кого из парней, как бы я всех не обожал, будущего не будет. Ты знаешь, кто я и что могу. А что не могу я, может Гектор. Или мои друзья. Рок – это бизнес. И ты попадешь в черный список, Антоха. И Келла, и близнецы, и Арин. Мне придется сделать это, – с извиняющимися интонациями сказал Кезон. – Потому что таковы правила игры. А ты знаешь, что от них отступать нельзя. Ты ведь не отступал до последнего?

– Я никогда не отступаю, – произнес Кей. – Продолжай.

– Спасибо, что разрешил, маэстро, – шутливо отозвался Кезон. И вновь его голос стал серьезным. – И второй момент, очень тонкий. Катя – девушка. А девушки любят, когда в любой ситуации выбирают их, даже если они утверждают обратное. Ты скажешь ей: я выберу фест, но на самом деле я, конечно же, люблю тебя, детка. Это породит сомнение в тебе, крохотное, но сомнение. А там где сомнения, там и я. Я ее не оставлю. И докажу, что достойнее тебя.

– Возомнил себя Мефистофелем? – едва слышно спросил Антон. Кезон чувствовал, как в нем волнами ходит гнев. И беззвучно смеялся.

– Ангелом-хранителем, – усмехнулся Кезон. – Говори, что выбираешь. Я уже устал. Без чего не можешь жить?

По небу пролетела падающая звезда, и темноволосый музыкант подумал, что это – хороший знак. Катя будет его. Копию он сломает.

– Музыка, – очень тихо, не своим голосом, сказал Антон, и Кирилл с трудом расслышал его.

– Что? – переспросил он.