- Я обещаю. - Сказал Макс, так же тихо, как и я говорила все это время.

- Уж лучше пусть я умру первой, чем проживу хоть одну секунду в мире, где не будет тебя.

- Ари, не говори так... - Возмущенно заговорил Макс, но я зажала ему рот ладонью, прекращая препирания.

- Ты можешь не соглашаться со мной по этому поводу сколько угодно времени. Но я ни за что не откажусь от своих слов. Это были самые ужасные двадцать четыре часа за всю мою жизнь. Я не хочу проходить через это снова. Поэтому не трать свои силы на споры со мной.

Я убрала руку с его губ, вид у Макса был весьма озадаченный.

- Я был без сознания всего пару часов, а ты уже возомнила себя командиршей? - Сказал он, прищурив глаза, но губы его подрагивали от улыбки. - Боже, за что ты так со мной? Почему же меня угораздило влюбиться без памяти в такую несносную женщину?

Мне хотелось отвесить ему большую оплеуху, но я вспомнила, где мы находимся, а самое главное, почему мы тут находимся, поэтому можно простить Максу, его маленькие насмешки надо мной.

- Ари, тебе надо поспать. - Сказал он мягким голосом, уже без тени насмешливости. - Ты выглядишь жутко усталой, я волнуюсь за тебя.

- Мне будут сниться кошмары...

- Не будут, я же с тобой. Давай, попробуй уснуть.

- Сомневаюсь, что я смогу уснуть.

- Знаешь, когда Сидни была маленькой, я каждую ночь перед сном пел ей колыбельную. До меня это делала мама, но когда ее не стало, я пришел на ее замену. Не хотелось лишать сестру такой малости. Закрывай глаза, я спою тебе.

Я послушалась его и сомкнула веки. Макс ели слышно, слегка нараспев начал напевать знакомую песенку. Я не помнила слов, но мотив мне был очень знаком.


Там, над радугой где-то,

Средь птичьих стай,

Помню, мама мне пела -

Там есть волшебный край.

Там, над радугой где-то,

Все вольны.

Там сбываются все мечты,

Все мечты и сны.


Однажды утром я проснусь,

Оставив всю печаль и грусть далёко.

Проснусь на звёздочке, в стране,

Где никогда не будет мне так одиноко.


Это было последним, что я услышала, потому что крепко заснула.

На этот раз мне снились не кошмары. Мне приснился задний двор, небольшого дома с коричневой крышей. Ветви деревьев просто ломились от обилия зеленой листвы, а в воздухе стоял сладкий запах спелых яблок. Легкий, теплый ветер колышет подол моего красного сарафана, в руках у меня два полных стакана лимонада, в каждом из них плавали большие, прозрачные кубики льда.

- Эстер, милая, еще чуть-чуть и я умру от жажды. - Раздался веселый женский голос, удивленно я повернула голову на звук. В тени большого вяза, на большом клетчатом пледе по-турецки сидела Эмили. Ее длинные волосы собраны в неаккуратный пучок на макушке, и пара прядей, выпавшие из него, обрамляют ее лицо. Она улыбается и машет мне, подзывая к себе. - Ну же, иди скорее сюда. Мне не терпится узнать, кого выберет Ари: Микеля и Наваса.

- Однозначно Микеля. Боже, он такой горячий. - Говорю я, идя к Эмили. - Ты только посмотри, как он на нее смотрит. А как относится...

- А какое тело. - Улыбаясь, дополняет подруга.

- Это точно.

Я сажусь рядом с ней и протягиваю один из стаканов, она жадно осушает половину лимонада. На экране ноутбука застыла картинка фильма: полуголый парень обнимает девушку, одетую в его темно-синюю рубашку.

- Эстер!!! - Из дома раздался возмущенный голос, а затем из задней двери во двор вышла женщина. Ей за сорок, но выглядит она прекрасно. Ее пшеничного цвета волосы безупречно уложены, на ухоженном лице едва проступают неглубокие морщинки, но в глаза бросается не это, а то, что у нее мои глаза. В руках она держит куклу без руки, а из-за ее спины выглядывает небольшая девочка, с двумя темными косичками и крючковатым носом, ее мордашка залита слезами. - Ну, сколько можно тебя просить, не ломай игрушки Иви. Что за детский сад?

- Но мама, я ее не ломала. - С невинным лицом ответила я. Нагло вру родной матери, смотря прямо в глаза. Эмили рядом со мной подавила смешок.

- Ни чего не знаю, сама она отвалиться не могла. - Строго сказала мама. - Я куплю ей новую, но за твои деньги. Чтобы ты знала, как ломать чужие вещи.

Я сжала руки в кулаки, но ни чего не ответила. Мелкая поганка, все-таки наябедничала родителям. Надо заклеить ей рот клеем.

- Что на этот раз? - Тихо спросила Эмили, когда мама и Иви скрылись в доме.

- Она съела мою помаду. - Буркнула я.

- Съела?

- Ага. Такое чувство, что мы ее не кормим.

- Боже. Откуда в тебе столько жестокости к сестре?

- Сама удивляюсь, но она меня бесит. - Недовольно ответила я.

- А по-моему она милая и делает гадости лишь потому, что хочет твоего внимания. Ты же в свою очередь упорно ее игнорируешь.

- Она тебе кажется милой, потому что ты всего один год прожила с ней под одной крышей. Прожила бы с нами еще три, я бы посмотрела, как бы ты запела.

- О, нет уж. Мне и с Кайлом неплохо живется.

- Еще бы. - Съехидничала я. - Ладно. Давай смотреть фильм.


И сон растаял. В палату пробирались первые лучи света, часы на моем запястье показывали половину седьмого утра. Макс спал, его дыхание было тихим и размеренным, а лицо казалось более свежим и румяным, чем вчера. Это хороший знак.

Мое тело затекло из-за того, что я спала в одном положении всю ночь. Но это лишь небольшая цена за то, что я наконец-то выспалась.

Умывшись холодной водой, я стояла напротив зеркала ванной и рассматривала свое отражение. Сегодня я выглядела куда лучше, но вид «побитой собаки» ни куда не делся.

Интересно, это был просто сон или какое-то воспоминание? Я правда видела свой дом, маму и сестренку или же это мое больное воображение разыгралось после суток бессонницы? Надеюсь, что в скором времени я узнаю ответ на этот вопрос. За то теперь понятно, откуда именно имя Ари взялось в моей голове среди прочих. Это героиня моего любимого фильма.

Макс пробыл в больнице на протяжении двух недель. Все это время я была рядом с ним. Сидни и Грейс в скором времени пришлось уехать, у одной работа у другой долги по учебе. Я же день и ночь была возле любимого, практически не покидая стен больницы. Лишь несколько раз, пока Макс спал, мне удалось выйти в город и немного проветрится.

Я ходила по улицам, жадно всматриваясь в окружающих, стараясь выловить из потока хоть что-то более или менее знакомое. Я не знаю, на что именно я надеялась, и кого искала, но все это было в пустую. Я ни кого не узнала и ни кто из прохожих меня не окликнул. Еще бы, все кто когда-либо знал Эстер, считают ее мертвой. И даже если уловят знакомые черты, скорее примут это за обман зрения или игру света, чем за правду.

Я даже не знаю, что наполняет меня сильнее: желание разыскать семью и вспомнить прошлое или порыв уехать из этого города навсегда и больше ни когда в жизни сюда не возвращаться.


Глава 23

Прошел целый месяц с того случая в лесу и мы с Максом по не многу возвращаемся в привычный ритм жизни. Фотостудия практически не работала все это время, я запретила Максу устраивать фотоссесии, за то он разгреб завал с фотографиями и отправил все заказы.

Сегодня два месяца, как мы стали парой и Макс снова устроил мне сюрприз. На этот раз он решил обойтись без баек о пропавшей сестре, а просто на просто пригласил меня на концерт. Благотворительный концерт, все собранные средства переведутся на счет детской больницы.

Нам не хотелось толпиться с наружи, ожидая, когда начнут запускать внутрь здания, поэтому мы приехали за пять минут до начала концерта. Друг Макса, Оливер, организатор этого благотворительного концерта, поэтому нас учтиво провели в первые ряды у сцены. Чему я изначально очень обрадовалась, но теперь жалею, что мы не выбрали местечко чуть по дальше, мои барабанные перепонки того и гляди разорвутся от обилия звука.

Вокруг толпа народа, для такого относительно не большого помещения это явный перебор и я удивлена, что вышибалы на входе продолжают впускать посетителей, такими темпами через полчаса мы будем стоять на головах друг у друга. Но похоже, я единственная, кто думает об этом, все остальные (и даже Макс) томятся в предвкушении выступлений. Я же не в особом восторге от топтания на месте в течение трех часов, под пение певцов любителей, половина из которых даже не попадет в ритм, но вида не показываю, чтобы не обидеть Макс. Вот кто-кто, а он в полном восторге. Я еще удивлена, почему он не прыгает от радости, словно пятилетний ребенок.

Макс притянул меня к себе, и я уютно прислонилась спиной к его каменной груди. Мы стоим в водовороте поющей толпы, которые так же как выступающие не попадают в ритм, да и к тому же не знают и половины слов, но кажется, их это мало заботит. Они изрядно под накатили, и теперь открыты для веселья. Надо было и нам с Максом, для лучшего эффекта выпить чего-нибудь покрепче и уж тогда мы бы оба получили хоть какое-то удовольствие от концерта. Но происходящее вокруг до того забавно, что я начинаю понемногу расслабляться и включаться в их ритм.