— Нет, — отвечаю я, взяв себя в руки. — Она сестра Шарлотты.

— Ты помирился с ней? Пожалуйста, скажи мне, что ты померился.

— Да. Ну... вроде бы.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы еще многое не обсудили, — я скольжу к краю кровати, поднимаясь.

— Ну, обсуди, помирись, и скажи, где я встречу вас, ребята, чтобы выпить сегодня, — говорит он быстро.

— Выпить?

— Да, коктейли. Ты, я, Шарлотта и Сиси.

— Двойное свидание? — с опаской спрашиваю я.

— Да! Черт побери. Митч, эта Сиси с кем-нибудь встречается?

— Я не знаю, на самом деле… не думаю, — я потираю виски, пытаясь переварить услышанное. — Ты уверен, что хочешь этого, парень? Сиси вроде бы немного необычная. Я имею в виду, в хорошем смысле… сумасшедшая и эксцентричная, — Как можно описать в двух словах личность Сиси? — У нее нет фильтров, парень. Ты вроде бы придерживаешься пуританских взглядов.

— Да, я скучный, Митч… спасибо тебе! — говорит он. — Я не всегда была таким, кстати. Может быть, мне как раз и нужна такая без фильтров.

— Ладно, мужик, я посмотрю, что можно сделать, — я делаю глубокий вдох и выдох. Сказать, что я не уверен насчет этого союза, было бы преуменьшением.

— Отлично! Дай мне знать!

— Я напишу. Но прежде чем ты отключишься, я хочу кое-что прояснить.

— Что?

— Как меня зовут? — спрашиваю я, смеясь.

— Что? — спрашивает он, начиная мне подыгрывать. — О, это легко. Мудак! — говорит он свободно с сарказмом. Я должен встать в позицию его босса но, не могу, потому что недавно совершенно отчетливо понял, что Кайл — мой лучший друг. Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг. Поэтому... он запросто может обозвать меня «мудаком» являясь моим другом, ведь правда? Итак, у меня статус дружбы? Дерьмо. Мне кажется, что я одурманен запахом «Шарлотта», исключительно поэтому начинаю думать, как ребенок.

— Чувак? Ты все еще здесь? — Кайл отвлекает меня от моих мыслей.

— Да. К сожалению. Я напишу тебе время и место.

— Спасибо, мужик! Увидимся! — говорит он, и вешает трубку. Я тру лицо прежде, чем подняться с кровати и направляюсь в ванную, но Шарлотта выключает воду и выходит из душа.

— Теперь можешь ты, — улыбается она.

— Я понял, — я хватаю ее за полотенце. — Сейчас же вернись.

— Я уже закончила, — она тянет полотенце обратно.

— Шарлотта, я говорил всего десять минут. Ты всегда больше времени принимаешь душ, чем сегодня. Вернись назад, — я хватаюсь за полотенце снова.

— Это потому, что ты всегда вмешивался, — заявляет она. — Я закончила, теперь твоя очередь. Я собираюсь приготовить нам завтрак, — она хватает другое полотенце и обертывает вокруг себя.

— Я пытаюсь взять то, что принадлежит мне, — притягиваю ее за бедра, приближаясь ближе.

— Нет, Митч, — она отталкивает меня в грудь и смотрит прямо в глаза. — После того, как мы поговорим.

— У нас существует контракт, Шарлотта, — напоминаю ей я.

Она переводит дыхание и медленно кивает.

— Разыгрываешь свою карту снова, да?

— Да, какой уж есть. Я выполнил свою часть договора, и хотелось бы, чтобы ты соблюла и свою часть, — как только я произношу эти слова, то наблюдаю, как стены опять вырастают вокруг нее и гнев появляется в ее глазах.

— Хорошо ты таким образом удерживаешь меня под контролем, Митч, — она опускает полотенце. Я медленно окидываю взглядом ее тело, потом смотрю в ее глаза, ее взгляд наполнен гневом. Стены полностью нависли над ней. Конечно, нависли. Пару минут назад я говорю ей, что люблю, а потом напоминаю ей о контракте, который сам же и хочу выкинуть в окно.

Я касаюсь ее щеки.

— Иди и сделай нам завтрак, детка. Я спущусь через пару минут, — я наклоняюсь и прикасаюсь к ее губам, она стреляет в меня удивленным взглядом. — Иди. С меня хватит быть придурком, — я пожимаю плечами.

— Хорошо, но мне кажется тебе стоит знать, что мысленно я произносила слово гораздо более жесткое по поводу тебя, — она заворачивается обратно в полотенце.

— Я думаю, что заслужил его, — прохожусь руками вниз по полотенцу, переставляя ее с моего пути, чтобы я смог попасть в душ.


Шарлотта


Запах хэш из солонины и бекона повис в воздухе. Ммм... если существует самая лучшая утренняя еда то, это именно она. Я переношу жареный хеш на большой электрической сковороде, сделав две хорошие кучки. Я ровно раскладываю кучки и заливаю взбитыми яйцами, уменьшив огонь. Наблюдая, как яйца постепенно заполняют каждый уголок сквороды, прокручиваю в голову все, что собираюсь сказать. Он явно будет в бешенстве. Он возможно… нет,… он однозначно скажет, чтобы бы я отступила от своего предложения. Я не буду, поэтому этот завтрак может оказаться нашим последним, который мы проведем вместе.

Очень маленькая (совершенно незначительная) часть меня хочет ему сказать: «Скатертью дорога». Я не могу поверить, что он опять упомянул о контракте, поэтому пребываю несколько в замешательстве. Но... я не думаю, что он на самом деле имел это в виду. Может ему просто не нравится, когда ему говорят «нет». А кому нравится?

— Что у тебя здесь происходит, детка? — пугает он меня, прижав лицо к моей шее, вздохнув мой запах, а потом целует.

— Почти готово, — я переворачиваю омлет и посыпаю сыром перед тем, как разложить на тарелки. — Кофе должен быть готов, — добавляю я.

— Хорошо, — говорит он, обвивая меня за талию руками и совершенно не собираясь отпускать.

Он опять вздыхает, уткнувшись носом в мою шею.

Опускается ниже сзади по шее.

Черт побери.


Мой гнев просто сейчас испариться. Черт с ним и то, как он обнюхивает меня, словно какой-то наркоман!

— Тарелки, пожалуйста, — хрипло произношу я, указывая на столешницу. Он тянется и хватает их. — Спасибо.

— Шарлотта, ты же собираешься позднее надеть бюстгальтер на игру Брогана, да? – спрашивает он, скользя пальцами по моей голой спине.

— Нет. К этому платью он не подходит, — я заглядываю быстро внутрь, беря тарелку с омлетом. — Черт, я почти забыла об игре Брогана. — Молодец, мама!

Митч обхватил меня за талию и медленно заскользит по моему платью из джерси вверх. Его пальцы описывают круги вокруг сосков. Он разворачивает меня к себе лицом и осматривает мою грудь. Я замираю, чувствуя возбуждение и беспокойство одновременно.

— Бюстгальтер или джемпер, Шарлотта, — он нежно дотрагивается до моей груди.

— Сегодня будет девяносто градусов (60C)! Уверяю тебя, платье не просвечивает! — я отталкиваю его руки прочь. — Перестань быть таким чертовски контролирующем… я не ребенок! — Я подхватываю тарелки с беконом и несколько агрессивно ставлю назад. Черт, я ненавижу то влияние, которое он оказывает на меня.

— Кофе? — спрашивает он почти весело.

— Да, — бормочу я и несу наш завтрак на «кухонный островок».

— Итак... поговорим, малышка, — произносит он, устроившись на стуле напротив.

— Это намек? — я откусываю бекон.

— Довольно большой, — говорит он, поднося кусочек омлета ко рту.

Я жду.

Он смеется надо мной.

Я стреляю в него взглядом, наполненным кинжалами, затем поощрительно киваю.

Я жду.

Очень медленным движением (подчеркиваю совершенно замедленным),


он подносит кусочек на вилке ко рту.

И так же замедленно, он изображает на лице преувеличенное удовольствие.


— Я просто пристукну тебя через минуту! он меня объявляю я.

— Но я растягиваю удовольствие, — хихикает он. Я бросаю в него кусочек бекона, который отскакивает от его носа и падает в тарелку. Он молча нанизывает его на вилку, пожимает плечами и съедает.

— Эй! — я тянусь рукой к нему

— Э-э-э! — он накрывает мою руку. — Давай сейчас, О'Брайен. Выкладывай.

Я выдыхаю с раздражением на его упоминание моей фамилии.


— Шарлотта, — он смотрит на меня соответствующим взглядом.

— Хорошо, — я делаю глубокий вдох. Была ни была. — Ава и Трент, как тебе известно, давно пытаются завести ребенка, — начинаю я. Он кивает. — Прежде чем мы с тобой встретились, я предложила им стать суррогатной матерью. — Я делаю глоток кофе и проглатываю. Я вижу, как Митч начинает складывать одно к другому… он закрывает глаза и массирует виски.

— Дальше, Шарлотта.

— Около месяца назад, Ава спросила, остается ли мое предложение по-прежнему в силе. Она просто не смогла пройти через очередной виток порочного цикла ЭКО.

— Итак, ты сказала «Да», — говорит он вместо вопроса.

— Нет. Я сказала, что мне нужно сначала поговорить с тобой, — мое сердце начинает бешено колотиться.

— Хорошо, — он кивает. — Ответ «нет», — и начинает снова есть омлет.

Я стараюсь держать себя в руках, поэтому спокойно отвечаю:

— Ох, Митч, этот корабль уже давно уплыл. Ты больше не имеешь права голоса.

— Как ты себе это представляешь? Ты не беременна и еще не делала процедуру, правильно? — он сидит, облокотившись спиной о спинку стула, и скрестив руки на груди.

— Как я себе это представляю? — с издевкой переспрашиваю я.

— Да.

— Три недели, Митч! Я умоляла тебя поговорить со мной об этом! Ты полностью игнорировал меня. И я уже думала, что не было никаких «нас».

— Но теперь я здесь, и говорю «нет», — отвечает он совершенно спокойным голосом, возвращаясь к еде.