— Разве я не так тебя назвала?

— Ты назвала меня Митч несколько секунд назад. Только близкие друзья и родственники называют меня так.

Я вздыхаю, ожидая, что она закатит глаза от моей реплики.

— Ну, я менее формальна, поэтому ты можешь называть меня Чарли, — она улыбается. И появляется что-то игривое в ее улыбке, как будто она поддразнивает меня.

— Шарлотта такое красивое имя. Почему ты соглашаешься на Чарли? — я сижу сложа руки, изучая ее.

— Ох, так называет меня папа, — она делает еще один маленький глоток вина и откидывается на спинку стула. — Я младшая из пяти сестер. Мой отец, как и большинство мужчин, очень хотел сына. Моя мама сказала ему, что она готова, но я последняя, после меня никого нет. Когда я родилась он спросил, можно ли ему назвать меня Шарлоттой. Конечно, мама не знала, что так он сможет звать меня Чарли. Но он только так и делал, поэтому все называют меня Чарли.

Она делает еще один глоток.

— И он свыкся, что у него нет сына?

— Ах да. Оказывается, он дал мне идеальное имя. Я была настоящим сорванцом, и его постоянным напарником во всем, — она качает головой, смеясь над собой.

— Он еще жив? — я опускаю пустой стакан.

— Да. Здоров, как бык! Я думаю, что он переживет меня! — я вижу, как светиться ее лицо, когда она говорит о нем. Интересно, было бы здоровье «дорого старого папочки» настолько отличным, если бы он знал, чем зарабатывает на жизнь его драгоценный «сообщник».

— Официантка вон там. Ты хочешь заказать себе еще выпивку, махни ей? – просто спрашивает она, открывая свой клатч. — Извини, — говорит она, затем быстро набирает несколько смс-ок. — Прости, — кладет телефон обратно в сумочку.

— Выключи его.

Она поднимает глаза.

— Что, прости?

— Никаких телефонов, когда ты со мной, — говорю я спокойно.

— Ладно, хорошо, я, э-э ... поставлю его на вибрацию. Я не буду его выключать, но я уверяю тебя, что мы не прервемся снова, если не будет критической ситуации. Я только сообщила своей подруги, что я благополучно добралась сюда, — она кажется слегка возмущенной. — Почему ты так улыбаешься? — Сейчас она просто уже сердится. Я думаю, что от этого моя самодовольная улыбка становится еще шире.

— Допивай свое вино, Шарлотта. Я хочу подняться наверх и подписать с тобой контракт, — я подталкиваю ее бокал вперед.

— Контракт? Какого вида контракт? — ее глаза широко распахиваются. Я не могу удержаться от смеха.

— Не волнуйся, это что-то вроде договора, — я делаю такие же широко открытые глаза, и она смеется.

— Я не должна буду называть тебя «Сэр»? — игриво спрашивает она.

— Хм ... не думаю. Нет, — качаю головой.

— И мне не нужно будет иметь стоп-слово?

— Не-а, — Господи, она смешная, просто идеальная. Именно то, что я хотел. Я надеюсь, что она согласится на мои условия.

— Никаких цепей, кнутов, флогеров, тростей, падлов не будет задействованы? – при каждом перечислении она загибает палец.

— Господи, кажется это мне понадобиться стоп-слово! — я принимаю шутливо-испуганное выражение лица. Она снова смеется, и я ловлю себя на мысли, что это самый прекрасный звук, который я давно уже не слышал. Шарлотта допивает вино. Я встаю и протягиваю ей руку, она улыбается и принимает мое приглашение. Я притягиваю ее к себе поближе, но она нервничает и это застает меня врасплох. Она всегда так нервничает с клиентами, или только со мной? Я наклоняю голову и накрываю ее губы мимолетным поцелуем. Ммм ... мягкие.

— Пойдем, — я легонько трусь своим носом о ее.


Шарлотта


Митч нажимает кнопку девятого этажа, а я пытаюсь сохранить свое остроумие при себе. Митчелл ... это звучит тяжеловато для меня. Он похож на Митча, но не на Митчелла, если это вообще имеет какой-то смысл.

Красавец-мужчина. Не из той породы мужчин умереть, не встать, но определенно неотразим. Я бы сказала, что ему немного за сорок и рост у него под шесть футов. У него темно-каштановые волосы, карие глаза, и добрый взгляд. Его улыбка освещает их, как по волшебству, я представляю его маленьким мальчиком. Мне постоянно приходится напоминать себе, что это не совсем обычное первое свидание. Хотя если бы я была моей подругой Джули, конечным результатом было бы обычное первое свидание. И он ведет меня наверх, чтобы помимо других вещей подписать контракт. Как говорилось в его объявлении? «Если на первом собеседовании я пойму, что вы подходите на данную позицию, вам необходимо будет заполнить все необходимые документы и начать немедленно. Продолжительность работы, а также заработная плата, будут обсуждаться отдельно». Итак, мне гарантирован телефонный звонок после нашего первого «свидания». Определенно это шаг вперед от Джулии с ее регулярными первыми свиданиями. И этот факт, что я подсознательно понравилась ему, заставляет меня почувствовать себя чуточку лучше.

— Что тут происходит? — спрашивает он, вырывая меня из своих мыслей, и его указательный палец мягко постукивает по моему правому виску.

— Я пытаюсь это сама выяснить, но ..., — замолкаю.

— Но что? – он смотрит на меня и его глаза улыбаются. «Это не очередное свидание, Чарли, прекрати!»

— Меня кто-то грубо прервал, постучав по виску, спросив: «Что тут происходит?», прежде чем я смогла выяснить, — отвечаю я деловым тоном.

— Грубо, хм? – его улыбка исчезает.

— Хм ... да. Вероятно, это не последняя грубая вещь, которую вы собираетесь сделать со мной этим вечером, — я шутливо вздыхаю и наблюдаю за загорающимися цифрами на табло лифта, который останавливается, но это только седьмой этаж.

— Ты думаешь, я собираюсь делать с тобой грубые вещи сегодня?

Его голос веселый, и я открываю рот, чтобы ответить, но двери лифта открываются и входит пожилая пара. Митч тянет меня за руку к задней стене лифта, двери бесшумно закрываются.

— Фрэнк! Мы едем вверх! — Женщина отталкивает руку мужа, и ее раздраженный возглас явно пронзает его барабанные перепонки, я уверена в этом, мои так точно.

Он пожимает плечами.

— Ну и что?

— Шарлотта, — Митч возвращает мое внимание к себе, прижавшись губами к моему правому уху, — ты не ответила на мой вопрос.

— Потому, что Фрэнк сел не в тот лифт, — шепчу я, показывая глазами в сторону бедного Фрэнка.

Митч поднимает одну бровь.

— Шарлотта.

— Чарли, — поправляю я его. Он кладет руки на мои бедра.

Шарлотта, — настаивает он, сжимая мои бедра и притягивая меня агрессивно к себе. У меня перехватывает дыхание «Боже, неужели я стала такой девушкой!» Жена Фрэнка стреляет в меня взглядом «Боже, она такая сука!»

— Ты думаешь, что я собираюсь делать грубые вещи? — спрашивает он снова шепотом.

— Ну, я предполагаю, что это зависит.., — говорю я.

— Зависит от чего? – он отстраняется от моего уха, чтобы взглянуть на меня. Я смотрю на него снизу-вверх.

— Если совпадает наше определение, что такое грубо, — отвечаю я с ухмылкой.

— Господи ... я думаю, я получу удовольствие, черт возьми, выясняя это! — говорит он в полный голос. Пара оборачиваются и смотрит на нас. К счастью, мы не должны терпеть их взгляды, так как лифт останавливается. — Извините нас, пожалуйста, — Митч пробирается между ними, держа меня за руку. — Удачи, Фрэнк! — говорит он громко, направляясь по коридору. Мы слышим дружеский смех Фрэнка.

— Митч! — я легонько шлепаю его по руке. — Он даже не собирается что-то менять! – говорю я с раздражением. Митч полностью игнорирует мое замечание, открывая дверь в номер. Как только я делаю шаг внутрь, он захлопывает дверь и впечатывает меня в дверь.

— Это последний раз, когда я говорю тебе называть меня — Митчелл! — говорит он сквозь зубы со смесью злости и раздражения.

— Ах, дорогой, ты должно быть немного принял лишнего. Я — Шарлотта, — кладу руку на его грудь. — Ты — Митчелл. — Я убираю руку с его груди. Митч смотрит на меня сверху-вниз и качает головой, потом отворачивается.

— Забудь. Ничего не получится. Я заплачу тебе за этот вечер, и ты можешь уйти.

Он достает из кармана бумажник. Я пытаюсь решить, какое действие задевает меня больше всего: то, что он меня уволил, либо то, что он предложил заплатить? Конечно, напиться может каждый и уйти (действительно разбушевавшись) отсюда, но от этого не появится еда у моих детей и не сохранится крыша над головой. И ... я нравлюсь ему. Да, у него есть некоторые заскоки, но все мы не без этого. Но я нравлюсь ему и мне хорошо с ним, ну, хорошо с тем, что я собираюсь сделать с ним. Вернее, собиралась сделать, если сейчас же не исправлю эту ситуацию.

— Постой ... подожди, — я дотрагиваюсь до его руки. — Я сожалею. — Делаю шаг или два ближе к нему, он пристально смотрит на меня. — Просто ты заставил меня немного понервничать. Я начинаю шутить, когда нервничаю, ничего не могу с собой поделать, — он бросает бумажник на стол, потом кладет руки на мои бедра и притягивает к себе.

— Я заставил тебя понервничать? — спрашивает он перед тем, как оставить легкий поцелуй на моем носу.

— Ну, да. Ты пригвоздил меня к двери и закричал прямо в лицо, — я отвожу назад голову, чтобы как-то увеличить расстояние между нами. — Третья грубость, которую ты проделал со мной за тот час, что я тебя знаю.

— Третья? — спрашивает он с улыбкой.

— Да.

— Когда же была вторая?

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Ты заставил меня задыхаться в лифте ... на глазах у других людей, — я отодвигаю голову назад еще дальше.