— Я вернусь за остальными. Быстро все убирай в холодильник! — рявкает он и уходит. Он что злиться? Я недоуменно покачиваю головой, начиная немедленно выполнять его указания, главным образом, чтобы что-то делать. — Это все, — ворчит он, сгрудив оставшиеся на пол. Он начинает вытаскивать из пакетов все, что должно храниться в охлажденном или замороженном состоянии. Его челюсть напряжена, и он даже не пытается смотреть в мою сторону.

— Митч, — я касаюсь его руки. Он отстраняется. Да? — Ты злишься на меня почему?

— Потому что ты ушла раньше, чем я получил твою бесценную киску за двести пятьдесят тысяч долларов! — пронзительно кричит он. Обычно мой рот приходит в движение гораздо быстрее, чем мои руки ... в нормальном состоянии. Но не сейчас, я залепляю ему пощечину, а потом бережно держу свою руку другой рукой. Черт побери, это очень больно!

— Малышка, позвольте мне взглянуть, — он тянется к моей руке, даже не обращая внимания на красный припухший след на щеке.

— Не трогай меня! — Ох, и сейчас кажется польются слезы! Черт побери! Иногда отстойно быть любовницей!

Митч делает несколько шагов назад и выуживает что-то из заднего кармана. Я забываю на какое-то мгновение свой гнев, окидывая его взглядом и понимая, что впервые вижу, чтобы он был одет в свободные джинсы и белую футболку из хлопка. Он выглядит, как «парень по соседству». Я никогда не видела, чтобы он был одет так обыденно, конечно, не то, чтобы я провела вне постели много времени с ним.

— Вот, — он передает мне корпоративную платежную карту. — Я собирался использовать ее первоначально, но я похоже торгуюсь, как последний осел, и говорю вещи, которые на самом деле не имею ввиду. Я был зол, и хотел задеть тебя. Простите, Шарлотта. Пожалуйста, прости меня, — он топчется на месте и не смотрит мне в глаза, и, кажется, что он действительно очень нервничает, и на него это совершенно не похоже, потому что он всегда уверен в себе и в своих силах. Опять он начинает кипятиться, когда я встречаюсь с ним глазами.

Я наконец отвожу свой взгляд и смотрю вниз, потому что точно не знаю, смеяться мне или плакать. Это, черт побери, все равно, что получить в Монополии карточку «Свободного Выхода Из Тюрьмы».

— Я остановился на парковке у магазина игрушек, который открылся в девять. Я никогда не делал такого дерьма раньше, Шарлотта! Если бы ты знала меня давно, ты бы поняла, что для меня это что-то да значит, поскольку ты еще не знаешь меня достаточно хорошо, можешь только поверить мне на слово. Проблема в том, что я жутко тебя обидел своими словами. Дважды за сегодня. Все, что я могу сказать в свое оправдание, я сожалею. Я сам не свой последние несколько дней, тебе ли не знать это. Господи, малышка, скажи что-нибудь? Твоя болтовня действует на меня успокаивающе, — он запускает обе руки в волосы и сильно выдыхает.

Я молчу, потому что одна часть меня хочет сказать ему, чтобы он ушел, а другая часть хочет, чтобы Митч агрессивно и жестко взял меня у стены на кухне. Я кладу карту «Свободного Выхода Из Тюрьмы» в мой кошелек (я могла бы отдать ему назад и попытаться опять выбить из него все это дерьмо!), но я решаю лучше разобрать продукты. Они по крайней мере более безопасны для меня, не ранят мой разум, сердце или тело, хотя мысль по поводу кухонной стены все еще крутиться и прельщает. Тайная шлюха! Митч воспринимает это как своего рода сигнал забить на все и помочь мне.

— Ты раскладываешь продукты, как будто задаешь кому-то взбучку, мисс МакКендрик, — говорит он после нескольких минут молчания, игриво хлопая меня по бедру.

— Вам, мистер Колтон, — строго отвечаю я, посылая соответствующий взгляд. Я не собираюсь ему подыгрывать, он морщится.

— Детка ... я ..., — начинает он опять, но я делаю взмах рукой, не желая слышать его объяснений. — Хорошо. — Он вздыхает и продолжает помогать мне.

— Итак..., — одновременно говорим мы, после пяти минут молчания, когда последняя сумка с продуктами разобрана. — Начнем, — опять говорим мы оба в унисон, слегка посмеиваясь.

— Дама первая, — предлагает он, и взмахнув рукой.

— Ты уверен? — я приподнимаю бровь.

— Малышка ... стоп, — он сокращает расстояние между нами, опуская руки на мои плечи и поглаживая их. Черт его сексуальный голос и соблазнительные руки!

— Итак, — говорю я, пытаясь удержать свое остроумие при себе. — Ты пришел сюда с намерением отшлепать меня?

— Да, — он приподнимает мой подбородок вверх, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Почему? — Дыши, Чарли ... дыши. Черт побери, как он смотрит на меня!

— Ты ушла от меня, — он ни на миг не отводит от меня взгляда. — Ты не разбудила меня, чтобы попрощаться.

— Митч, ты так крепко спал, мне жалко было тебя будить. Я точно знаю, что ты меньше спал, чем я, в эти последние дни, — я чуть-чуть наклоняю голову вперед и смотрю ему прямо в глаза. — Кроме того, я оставила тебе записку. Разве ты не заметил ее?

Митч усмехается при упоминании о записке.

— «Дорогой Митч, безопасного тебе полета, увидимся через три месяца. Люблю, Шарлотта».

Он дословно цитирует каждое слово, да, не так уж много я написала.

— Что это, за хрень, Шарлотта? — Ой-ой, у него так напряжен подбородок, что видно, как ходят желваки на скулах. Его лицо находится так близко ко мне, и от этого мне тяжело сконцентрироваться. — Ответь мне, — говорит он сквозь стиснутые зубы. Эти губы, которые целовали почти каждый дюйм моей кожи прошлой ночью.

— Я ... Эм, я очень спешила, Митч. Я ... не знаю, что сказать. Я не разбудила тебя по двум причинам. Во-первых, я не могла задерживаться, мне было необходимо вернуться вовремя домой к моим детям, — я отстраняюсь от него, отвернувшись. — Во-вторых, я бы не смогла уехать, зная, что ..., — я останавливаю сама себя, и надеюсь, что слезы не польются прямо в эту секунду.

— Зная, что, детка? — его руки скользят по моим бедрам, вызывая глубокий трепет в теле. Что, за черт, происходит со мной? Вероятно, это просто моя реакция на долгий «засушливый период» в моей жизни. Или, возможно, реакция на мой многолетний брак с мужчиной, чьи руки я никогда так невероятно не ощущала на своем теле. С мужчиной, который никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как делает это Митч в постели и даже вне ее.

— Черт побери, Митч, почему я так хорошо чувствую себя, когда твои руки находятся на мне? — я прислоняюсь головой к его груди, как только я произнесла эти слова, его руки заскользили по моему короткому сарафану, задирая его вверх.

— Хм, Шарлотта, — шепчет он мне на ухо, — почему ты носишь эти милые короткие сарафаны? — его руки скользят под резинку моих трусиков и ладонь сжимает ягодицы. — Господи, я все равно хочу тебя отшлепать. — Гимнастка у меня в животе готовится к прыжку, пружиня, в своей многоярусной программе, выгибается делая рондат и потом три сальто вперед, я придвигаю свою попку к его руке.

— У тебя нет больше карты на «Свободный Выход Из Тюрьмы», — я еле сдерживаюсь, потому что его губы перемещаются вниз по моей шеи.

— Сделай мне сэндвич, и я заработаю ее обратно, — от его поцелуев у меня начинается трепет во всем теле, отдающийся в моей киске.

— Э-э-э, мистер ... ее не так-то просто вернуть, — смеюсь я, но у меня тут же перехватывает дыхание, когда его руки скользят вверх по моей спине и передвигаются на мою грудь.

— Все еще без лифчика, Шарлотта. И без свитера. Ты позволяешь людям, другим мужчинам, смотреть на то, что принадлежит мне.

Я ахаю, он жестко тянет мои соски вверх с ноющим стоном. Господи, я просто таю в его руках, как пластилин.

— Было тепло на улице, никто не видел, — я поворачиваю лицо, и он опускает свой рот на мой, продолжая сильнее сжимать мои соски. — О, Митч ... пожалуйста. — Я явно испытываю сенсорные перегрузки. Моральный дух уже полностью готов, стоя во всю свою длину, и впечатываясь мне в живот, рядом с Китти.

— Посмотрите-ка на эту чика, вау, вау! — громким голосом кричит СиСи. Митч резко останавливается и рывком делает шаг в сторону. Вот черт! — Чарли ... ты когда-нибудь думала сниматься в порно? Это было жарко! Я прямо вижу это сейчас — Чарли и руководители! Может мне стоит сбегать за камерой?

Я хмурюсь на нее и посылаю ей просто убийственный взгляд.

— Привет, Митч, я СиСи. Я пожала бы твою руку, но оскорблена твоим замечанием ... это грубо, — она ухмыляется. Я смотрю на Митча, который внезапно принимает такое же выражение лица, как у моей сестры, и выпрямляется. Я наблюдаю за ним, чтобы увидеть, какую реакцию производят ее слова на него. О, боже!

— Я обращаю внимание, когда вижу то, что мне нравится, — он усмехается. — Все девушки О’Брайен такие горячие, как вы двое?

— Даже не думай об этом, чувак.

— Мужчина же может помечтать, не так ли?

Я недоверчиво смотрю на них двоих, пока они продолжают свою перепалку, флиртуя! Я опускаю глаза вниз, несколько смущаясь на самом деле от всего этого, и обращаю внимание, что моральный дух Митча совершенно не убавился.

— Тебе остается только мечтать, малыш! — она посылает ему воздушный поцелуй, он ловит его и помещает к себе на сердце. — Сохрани его в целости, как воспоминание о нашей встрече. — Она улыбается мне, затем позволяет Локси и Вейдеру облизать себя.

— СиСи ... когда ты перебралась сюда? — спрашиваю я с сарказмом.

— Мне здесь нравится. В моем доме меня никто не любит, — говорит она, почти удручающе.

— Сиис ... у тебя есть свое собственное жилье! — закатываю я глаза, а Митч смеется.

— Да ... Я чертова сука, чтобы не иметь дело с самой собой, так что я пришла к тебе, — она взмахивает руками, и смотрит на меня взглядом «без тебя знаю».