Луанн Райс - На десятом небе

– А я хочу быть с папой, – прошептала Сьюзан, пытаясь поймать взгляд матери.

За день до праздника Сара проснулась в легкой лихорадке. Ей было жарко, но когда она откинула одеяло, то почувствовала озноб. Мышцы болели. Губы стали сухими, горло болело.

– Пожалуйста, только не сегодня!

Она не могла свалиться с гриппом именно сейчас, но, судя по симптомам, так оно и было. Сегодня Уилл Берк доставит ее на остров Элк. Сегодня вечером она увидит Майка.

Сара медленно встала с постели, раздвинула шторы, и солнце хлынуло в окно. Небо было ясным, ярко-синего цвета.

Приняв душ и выпив апельсинового сока, она почувствовала себя лучше. Жар немного спал. Грипп просто отступил, вместо того чтобы захватить весь организм. Она вспомнила о том времени, когда была очень больна, о тех людях, которым должна быть благодарна. И, расправив плечи, выпрямила спину. Сара выросла с верой в маленькие чудеса, и знала, что с ней произошло одно из них.

Когда Мэг заехала за ней, чтобы отвезти в аэропорт, Сара была уже готова. На ней была дорожная одежда, джинсы, ирландский рыбацкий свитер, длинная военно-морская куртка из шерсти. Она упаковала две большие сумки, одна из которых была с вещами Майка. Она хотела надеть старую красную фетровую шляпу, но, когда увидела, что Мэг уже подъезжает к дому, сделала глубокий вдох и оставила шляпу на стуле.

Переставляя в багажнике вещи, чтобы освободить место для сумок Сары, Мэг не сразу увидела ее. Но посмотрев, открыла рот от удивления:

– Боже мой!

– Нелепо? – спросила Сара, закрывая голову руками и не смея поднять глаз.

– Очаровательно! Дай я как следует посмотрю на тебя.

Мэг не особо разбиралась в прическах, но она сделала шаг назад и оценивающе посмотрела на подругу. У Мэг были прямые темные волосы с челкой, зачесанной набок. На ней была привычная форма из юбки и свитера, а поверх – медицинский халат. Стетоскоп позвякивал в левом кармане, пластмассовая индейка была приколота к лацкану пиджака. Но она смотрела на Сару, как будто была всемирно известным стилистом, а Сара являла собой редкий образчик женской красоты.

– Не могу поверить своим глазам – ты так изменилась! – улыбнулась Мэг.

– Не слишком вызывающе? Я похожа на себя?

– Я не знала тебя раньше, – сказала Мэг, и Сара поняла, что раньше – это до болезни. – Но сейчас ты выглядишь – как будто из Парижа. С этими золотисто-белыми волосами… Здорово. Просто шикарно, Сара.

– Шикарно? – Сара рассмеялась.

– Уиллу Берку надо будет внимательнее смотреть в небо, – сказала Мэг. – Теперь, когда ты так выглядишь…

Сара смутилась:

– Уилл Берк? Какое это имеет для него значение? Он даже и не заметит.

– Заметит!

– Мэг, он просто пилот, который везет меня в Мэн.

– Вздор, – сказала Мэг, улыбаясь. – Мими сфотографировала вас на ярмарке. Его взгляд…

– Он просто был добр ко мне, когда какие-то дети смахнули мою шляпу. – Однако ей захотелось посмотреть на эту фотографию.

– Ну, сегодня тебе не нужна шляпа. Ты выглядишь прекрасно. Готова ехать?

– Все в порядке, – сказала Сара, садясь в машину.

– Доктор Гудейкер дал тебе зеленый свет? – спросила Мэг, выезжая на дорогу.

– Да, – ответила Сара, не зная, стоит ли упоминать о лихорадке.

Она дотронулась до лба – он был прохладным.

– Вики просто образец усердия. Я звонила ей спросить, надо ли продолжать тебе применять сильвадин, так она мне даже не перезвонила сначала, а потом, когда все же это сделала, то в разговоре была крайне сурова!

– Она управляет сложным кораблем, – улыбнулась Сара, признав в этом описании истинную Вики. – Надеюсь, она счастлива.

– В любом случае ты чувствуешь себя хорошо, и это главное.

– Ну…

Сара решила ничего не говорить Мэг об утреннем недомогании. Они были на полпути к аэропорту, день был ясным, и она скоро увидит Майка.

– Что? – спросила Мэг, взглянув на нее.

– Если болезнь вернется, – сказала Сара, задыхаясь от волнения, – я не вынесу этого.

– Что ты, Сара!

Они уже говорили об этом раньше: когда подобные опухоли повторяются и дают метастазы, шансы на выживание равны нулю. Мысль о том, что она будет медленно угасать, испытывая нестерпимые боли, наводила на Сару ужас, но она взяла себя в руки:

– Мне выпал шанс, и я собираюсь крепко за него ухватиться.

– Ухватись, Сара! – сказала Мэг, обняв одной рукой подругу – Именно это и нужно сделать!

Сердце сильно стучало, но в объятиях подруги она успокоилась. Она была здорова, свободна и направлялась туда, где раньше был ее дом.

Уилл заправил большой самолет и был готов к вылету. Он позвонил в Национальную службу прогноза погоды, где ему сообщили, что погода сегодня ожидается ясная с десятиузловым попутным ветром на всем пути следования. Небо было высоким, облака собирались лишь в западной части, готовя ненастье, но сегодня фронт высокого давления обеспечит им безопасный полет. Он бросил свою спортивную сумку в багажное отделение и положил запасную куртку на заднее сиденье. «Ацтек Пайпер» был старым самолетом, но мог облететь весь свет и в туманную погоду.

Уилл вспомнил прошлый День благодарения. Тогда он решил бойкотировать праздник и провести день у телевизора, смотря футбол и попивая пиво, но к середине первой игры страшно захотел индейки. Он поехал в А&Р, набрал замороженных готовых индеек и, съев их, почувствовал такую глубокую тоску, какой не испытывал никогда раньше.

Увидев, как голубой автомобиль Мэг Фергюсон едет по дороге, ведущей к аэропорту, Уилл вышел и запер за собой дверь офиса. Он взял кейс с картами, предварительно проверив карманы, чтобы убедиться, что ключи и бумажник на месте. С тех пор как умер Фрэд, он стал каким-то забывчивым. Элис, бывало, дразнила его ранней болезнью Альцгеймера. Иногда он удивлялся, как ей удается сохранять в памяти все факты и детали повседневной жизни на фоне глубокой печали.

Дочь умоляла его взять ее с собой в Мэн, но он был непреклонен. Это было бы нечестно и по отношению к Саре, и по отношению к Элис. В конечном счете, это нечестно по отношению к дочери. Конечно, Уиллу хотелось, чтобы она была рядом, но он поступил так, как было нужно. Мысль о том, что придется провести праздник без обоих детей, ранила его в самое сердце. Вот такой у меня День благодарения, подумал он, наблюдая, как приближается машина. Везу малознакомую женщину на остров, чтобы она могла встретиться со своей семьей. Он жалел себя и ненавидел одновременно.

Но вот Сара вышла из машины, и все изменилось. Она посмотрела на небо, на самолет, на Уилла. Потом раскинула руки в стороны и улыбнулась ему, как будто спрашивая: неужели этот день создан специально для меня?

В первый раз за день Уилл посмотрел на ясное небо не с точки зрения условий для полета. Солнце блестело на наледи гудронированного шоссе, в полях белел снег. Через несколько часов он увидит Атлантику – океан, который он так любит.

Наступает День благодарения. Его дочь не с ним, но она жива и здорова. Уилл пошел навстречу Саре в уверенности, что все будет хорошо. Она везет его к себе домой.

Парные моторы громко жужжали. Небо окружало бесконечной голубизной. На солнце крылья самолета отливали серебром, и, несмотря на то, что на Саре были темные очки, она все время щурилась. Внизу простирались хвойные леса, покрытые снегом и расположившиеся на скалистых склонах холмов. Вдали возвышались горы.

Ни Сара, ни Уилл не произнесли пока ни слова. Они летели, молча наблюдая за раскрывающимся ландшафтом. Рация трещала, голоса с земли говорили с ними. Время от времени Уилл отвечал, используя позывные. У Сары было ощущение, что ее перевозили из одной башни в другую, так как инспекторы воздушной навигации поддерживали порядок, великодушно сопровождая их на всем пути следования из Нью-Йорка в Мэн. В какой-то момент Уилл взял ее руку и подержал несколько минут, пока ему снова не пришлось воспользоваться рацией, чтобы вызвать Бостонский центр.

– Посмотри, – сказал он наконец показывая на орла с белой отметиной на голове, который кружил внизу. Крылья его были длинными и широкими, и он пересек свою территорию, взмахнув ими лишь несколько раз.

– У нас на острове тоже есть орлы, – откликнулась Сара, глядя, как он парит над своим гнездом.

Она была патриотом и при виде орлов чувствовала гордость. Ее отец летал во Вторую мировую, и она росла в атмосфере торжественных песнопений. Это напомнило ей о словах Сьюзан, и она повернулась к Уиллу:

– Ты служил в военно-морской авиации?

– Да.

– Но ведь тебя не там научили летать?

– Нет. Я вырос в Ватерфорде, штат Коннектикут, около маленького аэропорта, и научился летать прежде, чем водить машину. Моей первой работой были чартерные рейсы на остров Блок.

– Значит, для тебя нет ничего нового в полете на острова…

– Нет, это для меня привычно, – рассмеялся он.

– Сьюзан так тобой гордится.

Уилл ответил не сразу:

– Хотя я не знаю почему.

Сара услышала ненависть к самому себе в его голосе. Все, что произошло раньше, сильно ранило каждого из них. Она видела это в Сьюзан, когда та шаталась бесцельно по дороге из школы домой, когда бродила по магазину и когда меняла имена. Она могла прочесть это в лице Уилла по глубоким складкам печали и по тому, как он проводит праздник, перевозя ее в Мэн вместо встречи с людьми, которые его любят.

– Не важно, почему, – сказала Сара.

– Нет, все имеет значение.

– Кроме «почему». Почему они гордятся тобой, почему они любят тебя, почему так сильно нуждаются в тебе. Имеет значение только то, что они это чувствуют.

– У тебя так с Майком? – спросил Уилл, повернувшись, чтобы видеть ее лицо.

– Я делаю все, что могу, и стараюсь не обращать внимания на результат.

– Если тебе удается это делать, ты счастливая, – вздохнул он.