Девушка толкнула дверь маленькой каюты, где они жили с Эмили, и юркнула внутрь. Стаскивая перчатки, она с трудом пыталась удержать равновесие. «Испытание» бросало с волны на волну, поэтому Анжела передвигалась по судну довольно неуклюже. Такая судостроительная компания, как «Шеридан», могла предложить больше удобств, хотя клерк, продававший билеты, заверил девушку, что этот корабль имеет самые комфортабельные каюты, несмотря на тот факт, что на нем обычно не перевозят пассажиров. Расположенная между кубриками экипажа каюта оказалась довольно тесной, зато никто не мог заглянуть сюда без разрешения.

Анжела с отвращением посмотрела на узкие, неудобные койки и склонилась над замком сундука. Он находился в узком пространстве между стеной и койкой, над ним располагался изящный навесной шкафчик, на котором стояли кувшин с водой и тазик. Девушка потянула сундук за ручку, выдвинула его вперед на такое расстояние, чтобы можно было открыть крышку.

Внезапный толчок заставил крышку опуститься, и молодая женщина едва успела убрать руки. Дверца шкафчика открылась, тазик и кувшин выпали из него и, издавая металлический перезвон, покатились по полу.

Бормоча себе под нос о довольно спорных удобствах каюты, Анжела подняла их и поставила на место, затем вернулась к сундучку. На поиски коробочки медовых фиников не ушло много времени. Поэтому она решила перебрать предметы туалета, лежащие вперемежку с миниатюрами с изображением членов семьи в позолоченных рамках, щетки для волос, бутылочки духов и кучу всякой всячины, которую вовсе не стоило тащить с собой в путешествие через океан. При виде фарфоровой музыкальной шкатулки мисс Линделл улыбнулась. Взяв ее в руки, девушка завела механизм. Легкие, нежные звуки с трудом можно было различить из-за скрипа, стона и воя обшивки корабля, поэтому ей пришлось поднести шкатулку к уху. Анжела закрыла глаза: отец подарил ей эту вещицу в день ее десятилетия. Фарфор был расписан идиллическими сценками: единороги в окружении золотоволосых красавиц. Папа признался, что как только он увидел их, то сразу же подумал о своей светловолосой дочери, поэтому и купил безделушку в подарок.

Слезы, навернувшиеся на глаза, заставили девушку вздохнуть. Она нехотя положила вещицу обратно в сундук. Анжела надеялась, что папа поймет и простит свою дочь за причиненное беспокойство. Кажется, это единственный путь достичь счастья с Филиппом.

Когда, держа вожделенную коробку с финиками, девушка поднялась на ноги, судно вновь легло на бок, затем перекатилось на другой, и мисс Линделл пришлось схватиться за край койки, чтобы не упасть. Звук бегущих по палубе ног над головой заставил ее нахмуриться. Сквозь шум девушка услышала свистки, зовущие матросов наверх.

И почему ей пришло в голову, что путешествие на корабле относительно безопасно? Оно казалось ей идиллической интермедией, которая должна закончиться веселым и счастливым воссоединением с Филиппом в Новом Орлеане. Однако очень скоро, почти сразу после отплытия, Анжела убедилась в обратном – отсутствие спокойствия, свистки, треск парусов, разрывающиеся от крика переговорные трубки, отрывистые, резкие команды.

Бормоча себе под нос что-то о рушащихся иллюзиях, мисс Линделл направилась к двери и распахнула ее. Издав пронзительный крик, Эмили влетела в каюту. Лицо горничной было искажено от ужаса, а слова представляли собой сплошное непрекращающееся бессвязное бормотание.

– Эмили! – Анжела сильно потрясла ее, однако это не возымело никакого действия. —

Эмили!

– Ой… ой, ой, мисс…

Заикание горничной вывело мисс Линделл из себя, и она сильно ущипнула подругу за руку. Та немедленно вскрикнула и остановилась.

– Скажи мне, что напугало тебя, – потребовала хозяйка, видя, что прислуга успокоилась. – Тебе снова плохо? Почему ты впала в истерику?

– П… пираты, – заикаясь, вы давила из себя Эмили, широко раскрыв глаза, сверкающие, словно темные бездонные колодцы на бледном, как мел, лице. Она схватила руку хозяйки. – О, мисс, нас преследуют пираты!

– Чепуха, – резкая реакция Анжелы, казалось, была предназначена не для горничной, а для себя. – Мы всего два дня назад покинули Англию. Разве уважающий себя корсар будет нападать на суда в водах Ла-Манша?

Эмили застонала и закрыла глаза:

– Не знаю, мисс, клянусь вам, не знаю. Капитан приказал мне нырнуть вниз, спрятаться в каюте и не высовывать оттуда носа, потому как нас преследуют пираты.

Девушка говорила с ужасным йоркширским акцентом, который указывал на то, что она напугана до смерти. Хозяйке стало жалко ее, поэтому мисс Линделл осторожно потянула Эмили к кровати.

– Ложись, Эмили, а я тем временем поднимусь на палубу и выясню, что происходит.

Улегшись в кровать и закрыв глаза рукой, Эмили жалобным голосом произнесла:

– Не ходите туда, мисс. Один взгляд на черный пиратский флаг повергнет вас в ужас! Знаете, что изображено на нем – сабля с капающей с нее кровью!

– Ну, Эмили, ты уж совсем выжила из ума, – Анжела бросила коробку с финиками на кровать и уперлась рукой в стену – корабль вновь бросило на крупную волну:

– Истекающая кровью сабля? Слишком уж театрально.

Горничная слегка раздвинула пальцы, чтобы иметь возможность взглянуть на хозяйку:

– Но не в этот раз. Капитан сказал, что это пират Сейбр, самый ужасный из всех корсаров, бороздивших открытое море. О, мисс, когда я думаю обо всех статьях, повествующих о его деяниях, и о том, что он делает с пленниками…

Все-таки испугавшись, Анжела, шатаясь, побрела к двери и вышла в мокрый, грязный проход. Совершенно очевидно, что наверху происходило что-то неординарное, потому что даже отсюда ей были слышны возбужденные голоса и грохот множества ног.

Сцена, представшая перед глазами, когда девушка с трудом поднялась по лестнице, повергла ее в шок. По палубе носилось множество людей в разной степени панике, спускающих паруса, передвигающих тяжелый груз. Последнее заставило ее убедиться, что на борту происходит что-то серьезное.

Анжела подошла к капитану. Тот был весьма раздражен и хрипло потребовал объяснения, почему, несмотря на строжайший приказ, она находится на палубе.

– Капитан Турновер, что происходит? – опросила мисс Линделл.

Он схватил руку девушки, резко повернул И подтолкнул ее к лестнице:

– У меня нет времени стоять здесь и пускаться в объяснения. Идите вниз и оставайтесь там до тех пор, пока вам не разрешат выйти.

Борясь с нарастающим чувством тревоги и страха, Анжела пошатнулась к железным перилам, идущим по обеим сторонам лестницы. Взглянув вверх, она осмотрела палубу. Ее глаза отыскали корабль, преследующий их. Над парусами реял флаг, виденный Эмили. На черном фоне белела кривая сабля, с которой сочились алые капли крови. Сомневаться насчет принадлежности судна к братству морских разбойников не приходилось.

Капитан Кит Сейбр. Его имя приводило в Трепет, и Анжела сразу вспомнила статьи о нем, которые прежде считала выдумкой чистой воды. Слухи, ходившие по всему Лондону, говорили о его благородном происхождении, будто он является сыном герцога, но ходили и другие, более, по мнению девушки, правдоподобные – пират якобы не кто иной, как незаконнорожденный отпрыск путешественника-англичанина и проститутки из Вест-

Индии. Корсар, Кит Сейбр, вселял ужас в сердца моряков. Говорили, что он захватывал по шесть судов в день, хотя это практически невозможно, и не оставлял в живых свидетелей, способных подтвердить или опровергнуть слухи. Только несколько счастливчиков смогли спастись, чтобы шепотом рассказывать о его преступлениях, о том, что его беспощадная команда, прежде чем выбросить свои жертвы за борт, насадив их на клинки своих сабель, пьет кровь несчастных. Среди его разбойников есть черный гигант с татуированным лицом. Он и сам капитан, как говорят, заключили сделку с самим дьяволом.

Корабль вновь тряхнуло, и девушка поспешила к каюте. Эмили по-прежнему лежала и стонала, но мисс Линделл не обратила на нее внимания и вновь двинулась к сундуку. Где-то она видела это только несколько минут назад… ага, вот.

Торжествующе, Анжела вытащила маленький пистолет отца. В нем было только два патрона, однако с помощью этого оружия можно держать пирата на достаточном удалении и требовать уважения к правам личности и свободы.

Подняв голову, девушка увидела устремленный на нее взгляд. Эмили. Непроизвольно она сильнее сжала пистолет.

– Делай то, что я говорю тебе, и не спорь. На споры уже нет времени. * * *

– Капитан Сейбр?

Кит повернулся, вложил саблю в ножны и посмотрел на подошедшего человека.

– Что случилось, мистер Баттонз? Заходящее солнце ласково осветило рыжие? волосы Баттонза, когда тот указал на лестницу, ведущую вниз, там находились пассажирские каюты:

– Неприятности внизу, капитан. Там Турк.

– Турк? Если он там, то никаких проблем быть не может, ибо он в состоянии разрешить их все. Мы с капитаном Турновером переговорили насчет груза на борту его корабля.

– Но, капитан…

Кит вновь повернулся к бледному Турноверу. В воздухе висела дымовая завеса, разъедавшая глаза и легкие, и он почувствовал некоторое раздражение. «Испытание» ограничилось тем, что выстрелило всего лишь несколькими зарядами, но какой-то идиот поджег веревки на борту. Обычно транспортировка груза с одного судна на другое не представляла никакой сложности, но гарь забивала ноздри и заставляла легкие болезненно сжиматься.

Мистер Баттонз откашлялся. Кит бросил на него яростный взгляд, от которого тот с трудом проглотил комок, но не отступил.

– Капитан, Турк послал меня за вами. Он сказал, что это дело первостепенной важности и вам надлежит прибыть немедленно.

Легкая улыбка тронула губы Кита, когда его рыжеволосый помощник неуклюже пытался передразнить Турка. Он кивнул:

– Очень хорошо, Баттонз. Позвольте мне заверить капитана, что я не забыл о нем.

Сейбр посмотрел на Турновера, не дрогнувшего под его взглядом. На лице капитана не было ни мольбы, ни унижения, а лишь признание своего поражения, как и подобает настоящему мужчине. Такая линия поведения не только портит нервы, но и спасает многие жизни, когда жертвы сдаются.