— Я же просил тебя не выходить из дома в таком состоянии! Почему ты не послушалась? Какого черта тебе понадобилось ехать на этот званый вечер?

— Я хотела выбраться из этих четырех стен, где сижу, как замурованная, уже не первую неделю!

— Тебя больше волнует политика, чем здоровье собственного ребенка?

— Нет-нет, Йен, что ты! Но по-моему, наш малыш немного преждевременно запросился на свет… Элайна отвела взгляд и смущенно проговорила:

— Я хотела знать, почему ты уехал… И ради кого…

— Ах вот как!

Элайна заскрипела зубами от боли и умоляюще посмотрела на мужа. Он догадался, что она просит его не смотреть на ее страдания, но не двинулся с места.

— Йен, пожалуйста! — простонала Элайна. — Уйди…

— Дорогая, я несу ответственность за тебя и нашего малыша. А потому должен остаться здесь.

Она поняла, что заставить его уйти не удастся, и даже обрадовалась этому. Потянулись долгие мучительные часы. Элайна чувствовала, что муж нежно гладит ее волосы, слышала его успокаивающий голос. От боли она не разбирала слов, конечно же, очень добрых и ласковых. От этого ей становилось легче…

Даже когда все благополучно завершилось и малыш появился на свет, Йен отказался выйти из комнаты.

— Элайна! Это мальчик! — воскликнул он, принимая завернутого в простынки ребенка из рук Лили. — Мальчик! Совершенно здоровый! У него десять пальцев на ручках, десять на ножках. На головке чуть пробиваются темные волосики! Боже, какое счастье, Элайна! Ну разве я не говорил тебе, что у нас непременно родится сын?!

На лице Элайны сияла счастливая улыбка, хотя никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. Молодая женщина протянула руки к сыну и нежно прижала его к груди. Тот же громким криком возвестил о своем приходе в этот незнакомый ему мир.

— У него твои глаза, — прошептала Элайна.

— Или же он унаследовал их от Тедди. Она с благодарностью посмотрела на мужа.

— Спасибо тебе за эти слова, Йен. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Это я должен благодарить тебя, родная! Ведь ты подарила мне сына!

Но Элайна уже не слышала его. Усталость взяла свое. Глаза ее закрылись, и она крепко заснула.


Следующие дни промелькнули быстро. В основном Элайна спала и набиралась сил, но, просыпаясь, хотела почаще видеть малыша. Даже постоянные отлучки мужа больше не причиняли ей боли. Она просто не замечала их. Однако и он спешил домой и сразу же поднимался в комнату жены. Малыш хватал ручонкой его палец и внимательно смотрел на отца, словно изучая его.

— Как мы его назовем? — спросила однажды Элайна.

— Я хотел бы дать ему имя Шон Майкл. В память моего деда. Шон Майкл Маккензи. Не возражаешь? Или же хочешь назвать сына в память своего отца Теодором? Если так, то я не буду против. Тогда мы назовем Шоном нашего следующего ребенка.

— А если у нас больше не родится сын?

— Тогда назовем Теодорой дочь.

— Хорошо, назовем нашего первенца Шон Майкл, — улыбнулась Элайна.

— Пусть так и будет, — улыбнулся ей в ответ Йен.


Прошло еще несколько дней. Однажды утром, когда Элайна, покормив малыша, лежала с ним в постели, раздался легкий стук в дверь. Она осторожно встала и переложила малыша в его кроватку, — Войдите!

Дверь открылась, и на пороге появилась… Райза Мейджи. Красивая, в элегантном темном костюме. Ее глаза сверкали, как драгоценные камни.

— Примите мои самые искренние поздравления! — с чарующей улыбкой обратилась она к Элайне. Затем склонилась над детской кроваткой и улыбнулась Шону. — Боже, какая прелесть!

— Спасибо, — неуверенно ответила Элайна, не зная, как вести себя с нежданной гостьей. — Я очень благодарна за то, что в тот вечер вы позаботились обо мне.

— О, тогда вы произвели весьма драматический эффект! — засмеялась Райза.

— Я к этому не стремилась. Еще раз спасибо за участие. Тем более что я, признаться, не рассчитывала на вашу доброту.

Райза чуть заметно вздрогнула, но тут же рассмеялась.

— Я и сама не понимаю, почему так случилось. Возможно, у нас, женщин, сильно развиты сестринские чувства. Или что-то еще в том же роде. Но буду откровенна: вот смотрю на вашего прекрасного малыша и думаю о том, что он мог бы быть моим сыном. Если бы вы не похитили у меня Йена…

— Но я не похищала… Райза подняла руку.

— Я не упрекаю вас. Вы и в самом деле ни в чем не виноваты. Мне самой следовало в свое время соблазнить его. Чего я не сделала.

— Я не…

— Вы — да!

И Райза снова рассмеялась.

— До свадьбы у меня с ним ничего не было, — пробормотала Элайна.

— Может, и не было, но я жалею о том, что не прыгнула вместе с ним голая в водоем.

— Но я не прыгала с ним голая в водоем!

— Значит, Йен солгал мне?

Элайна вспыхнула, поняв, что Йен проявил излишнюю откровенность в разговоре с бывшей невестой. Но тут же прогнала эту мысль: скорее всего он счел своим долгом ничего не скрывать от Райзы и быть с ней до конца честным. Тем более что со своей прежней невестой Йен, видимо, был откровеннее, чем теперь с женой.

— Не знаю, лгал ли вам Йен, — сказала Элайна, — потому что не слышала вашего разговора. Но, поверьте, я не хотела причинять боль ни вам, ни ему! То, что произошло между нами, было следствием чистой случайности. Я не думала ни соблазнять Йена, ни выходить за него замуж.

Элайна уже едва владела собой. Вдруг, посмотрев через плечо Райзы на дверь, она, к своему ужасу, увидела стоявшего на пороге Йена. Райза же, сидевшая спиной к двери, продолжала:

— Что ж, теперь это уже не имеет значения. Вы замужем. У вас прекрасный малыш. Так что еще раз поздравляю вас. Вы все это заслужили.

Йен вошел в комнату, и Райза вздрогнула от неожиданности. Элайне хотелось провалиться сквозь землю. По холодному взгляду мужа она догадалась, что он слышал последние слова Райзы.

— Йен! У вас очаровательный сын!

— Спасибо, Райза. Элайна, ребенок уже одет? — мягко осведомился он. — Я хочу поскорее окрестить его. Полковник Мейджи и Райза согласились стать его крестными.

— Неужели сейчас? — прошептала ошеломленная Элайна.

И почему она так удивилась? Родители всегда спешат поскорее крестить своих детей. Ведь жизнь малышей так хрупка…

Но муж даже не предупредил ее о том, что договорился с Райзой и полковником, которые согласились быть крестными Шона. Впрочем, полковник Мейджи — начальник Йена. Но вот Райза., .

Йен подошел к кроватке, осторожно взял Шона и бережно передал его Райзе. Неприятный холодок пробежал по спине Элайны. Ей хотелось забрать малыша у этой женщины. Но, взглянув на них троих, она замерла.

Они так хорошо смотрелись вместе!

Райза, заметив, как побледнела Элайна, смутилась.

Но та уже овладела собой.

— Если вы подождете, я быстро оденусь и поеду с вами.

— Тебе не следует вставать, дорогая, — возразил Йен. — Обряд займет немало времени. А ты еще очень слаба. Лучше останься дома.

Элайна усилием воли заставила себя успокоиться. Она не желала подвергаться унижениям, особенно в присутствии Райзы Мейджи. Пусть будет так! Правда, Элайна не понимала, почему женщины из бедных семей почти сразу после родов идут работать, а леди из высшего общества надолго остаются в постели и ведут затворнический образ жизни. Но говорить об этом сейчас явно не следовало. Поэтому, помолчав, она улыбнулась Райзе:

— Шон — не очень-то спокойный ребенок. Не знаю, как все это подействует на него, но надеюсь, он будет вести себя хорошо.

— Не волнуйтесь, Элайна, все будет в порядке, — заверила ее Райза, после чего осторожно прижала к себе малыша и пошла к двери. Там ее уже ждал Йен. Бросив на жену холодный взгляд, он пропустил вперед Райзу и закрыл дверь…

Элайне отчаянно хотелось броситься вслед за ними, или позвать мужа. Она чувствовала себя очень одинокой. И… покинутой.

«Но в чем дело? — спрашивала себя Элайна. — Ведь я призналась бывшей невесте Йена, что не собиралась выходить за него замуж. Что у меня никогда не возникало подобной мысли. И сейчас я почти согласилась на то, чтобы эти двое совершили прелюбодеяние… Боже!..»


Вопреки страхам Элайны в последующие дни Йен держался внимательно, учтиво и любезно, хотя и соблюдал дистанцию. Доктор предупредил ее, чтобы на протяжении нескольких недель она воздерживалась от интимных отношений. Потому Элайна спокойно восприняла то, что муж спит отдельно, в своей комнате. Да и гордость не позволила бы ей просить Йена изменить решение. Любовь к малышу сделала их более терпимыми. Они проводили долгое время возле детской кроватки, всматриваясь в личико сына и находя в нем все больше и больше фамильных черт.

Шону исполнилось чуть более трех недель, когда последовало новое приглашение от Роуз Гринхау. Элайна, взглянув на конверт, вновь с тоской ощутила себя затворницей. Она никуда не выходила, ни с кем не встречалась и даже не читала газет. Единственным источником информации были для нее письма от родственников по линии Маккензи — Джеймса, Тилы, Джерома, Брента, Сидни, Дженифер и Лоуренса. Конечно, теперь Йен чаще появлялся дома, но глухая стена все так же разделяла супругов. Объединяла их только любовь к сыну. Поэтому, получив приглашение от миссис Гринхау, Элайна решила хоть на несколько часов вырваться из дома, ставшего для нее настоящей тюрьмой. По крайней мере там она узнала бы о том, что происходит в стране и мире, а главное — в родном штате.

Йен сидел в библиотеке, склонившись над топографическими картами и разного рода схемами, когда Элайна вошла к нему с конвертом в руке и остановилась в дверях, наблюдая за работой мужа. Затем тихо постучала в дверь с внутренней стороны. Йен поднял голову, оторвавшись от работы.

Элайна молча подошла к столу и протянула ему конверт с приглашением. Йен прочитал письмо.

— Тебе еще слишком рано посещать званые вечера.

— Нет, Йен, не рано. Пожалуйста, разреши мне поехать к миссис Гринхау. Я должна вырваться из дома, хотя бы ненадолго. После рождения малыша я еще ни разу не выходила на улицу!