Хизер Грэм - Мятежница

Смерть вступила в свои права и завладела ее отцом…

Элайна дала себе клятву больше не плакать и пока не нарушала ее. Да и слез у нее больше не осталось…

Ночь после похорон пролетела быстро. Йен безотлучно находился при ней. Вечером Дженифер и Типа приготовили ужин. За столом все старались отвлечь Элайну от тягостных мыслей. Говорили о политике, о возможной войне, о природе, об искусстве… И постоянно вспоминали Тедди…

Затем Джером отвез родителей на лодке домой. Мужчины, оставшиеся в доме, вышли на крыльцо и, попыхивая сигарами, тянули виски и тихо беседовали.

Заметив, что Элайна хочет удалиться к себе, Тила подошла к ней и взяла за руку.

— Я потеряла отца очень рано, — сказала она. — И вот появился отчим, такой тиран, что даже страшно вспомнить! Тебе, слава Богу, хотя бы такое не угрожает!

— Как же вы все это переносили?

— С трудом. Но благодаря ему я попала во Флориду и встретила здесь Джеймса. Так что справедливость в этом мире все же есть. Мой отчим приехал сюда воевать с индейцами. Вернее, истреблять их. Я же вышла замуж за человека, в чьих жилах течет половина индейской крови. Конечно, мне пришлось очень тяжко. Я хорошо понимаю тебя. Тедди был удивительным человеком и прекрасным отцом.

— Да, это ужасная потеря! — включилась в разговор Дженифер. Она незаметно подошла к ним с маленьким Энтони на руках. — Моя мать умерла, когда мне исполнилось пять лет. Очень скоро я лишилась и сестры. С тех пор я жила с мачехой…

— Боже, уж не хочешь ли ты и меня назвать тираном? — Тила всплеснула руками.

Дженифер улыбнулась и нежно обняла ее.

— О, вы оказались сущей ведьмой! — Она рассмеялась. — И употребили всю свою власть на то, чтобы заставить меня начать жить с начала. И при этом — очень счастливо!

— Спасибо тебе, Джен, — сквозь слезы прошептала Тила, растроганно глядя на падчерицу.

Элайна впервые за два дня улыбнулась, ибо Энтони потянулся к ней и обнял ручонками за шею. Взяв ребенка у Дженифер, она начала нежно укачивать его. При этом Элайна думала о том, как будет держать на руках своего малыша, хотя еще не привыкла к мысли, что у нее под сердцем теплится новая жизнь. Интересно, кто это? Мальчик или девочка? Какие будут у малыша глаза? Светло-карие, как у нее? Или темные, как у Йена?

И снова она подумала: «Как жаль, что Тедди никогда не возьмет на руки внучку или внука…»

Тила обняла Элайну.

— Держись, дорогая! И не тревожься за Беламар. Нас здесь много. Мы сумеем его отстоять… Элайна покачала головой.

— Уверена, что справлюсь со всем сама. Тила переглянулась с чем-то взволнованной Дженифер.

— В чем дело? — спросила Элайна, заметив это. — Вы что-то знаете? Так скажите мне! Объясните, почему кто-то другой, а не я, должен взять на себя заботу о доме отца?

— Об этом лучше поговори с мужем, — ответила Дженифер, потупившись.

— Ладно, но прошу и вас обойтись без недомолвок. Ведь речь идет о моей дальнейшей жизни!

— Нам не следовало затевать этот разговор. — Тила нахмурилась. — Пусть Йен сообщит тебе о своем решении.

— Решении? О каком решении? Скажите же мне! Тила, Дженифер, это бесчеловечно! Кто-то должен открыть мне правду. И уж если вы завели этот разговор, то будьте откровенны до конца!

Тила смущенно посмотрела на Элайну.

— После всего того, что здесь произошло, Йен хочет забрать тебя с собой в Вашингтон.

— В Вашингтон?!

Наступило неловкое молчание. Итак, Маккензи намерен увезти ее в Вашингтон… Но она не может туда поехать! По крайней мере сейчас, когда отца только что опустили в могилу! Когда здесь витает его дух и все кругом кричит о несчастном Тедди!

— Признаться, Элайна, — вздохнула Дженифер, — я тоже считаю, что тебе не нужно и даже опасно оставаться здесь одной.

— Разве я одна? А вы с Лоуренсом? А Джеймс и вы, Тила, на том берегу бухты? Это же совсем рядом! К тому же сюда будет приезжать Синди. Да и Брент, возможно, скоро вернется в Беламар.

— Элайна, — поддержала падчерицу Тила, — Йен согласился отпустить тебя сюда только ради твоего отца. Но теперь Тедди нет. А потому Йен хочет, чтобы жена была с ним.

«Хочет ли?» — подумала Элайна.

Она вспомнила ночь накануне его отъезда из Симаррона. Тогда Йен даже не разбудил ее, чтобы попрощаться. И пропадал целых четыре месяца. Конечно, как военный, он выполнял какие-то поручения. Да, Йен писал ей. Она не отвечала, потому что была зла на него. Даже не сообщила о своей беременности. Впрочем, Элайна не сказала об этом никому, кроме Дженифер.

— Думаю, в Вашингтоне тебе понравится, — утешала ее Дженифер. — Перемена обстановки всегда помогает. Особенно после большого несчастья. К тому же это очень красивый город. А сейчас там много интересных людей. Политики, руководители партий, общественные деятели съехались со всей Америки.

— А главное, — добавила Тила, — Йен в столь тревожной обстановке не должен бросать тебя одну.

— Но… — Элайна умолкла, желая поскорее закончить этот неприятный разговор, и устало улыбнулась. — Я очень измучена. Надо поскорее лечь в постель и попытаться заснуть. Спокойной ночи…

— Мы с Лоуренсом собираемся домой, — сказала Дженифер.

— Нет, нет, умоляю вас! — горячо воскликнула Элайна. — В доме станет так сиротливо! Мне хотелось бы, чтобы здесь было больше людей. Спать можно в комнате папы. Там спокойно и уютно…

Поднявшись к себе, Элайна быстро разделась и улеглась, надеясь уснуть. Только так она осталась бы наедине с собой.

Вашингтон… Йен намерен взять ее туда. Сама же Элайна пока не могла понять, хочет этого или нет. Постарается остаться здесь или смирится и последует за мужем. Станет частью его мира. К которому, кстати, принадлежит и бывшая невеста Йена…

Она закрыла глаза, но тут через раскрытую дверь балкона донеслись мужские голоса.

— Думаю, мы останемся здесь еще на неделю, — прозвучал низкий голос Йена. — За это время закончим все дела и спокойно соберемся. До нашего отъезда ты, Джером, успеешь вернуться с базы и рассказать, чем кончилось дело. Видит Бог, я бы сам хотел поехать туда. Но обстоятельства, как видишь, не позволяют. Элайну сейчас нельзя оставлять одну.

— Не беспокойся. Я умею разговаривать с военными. Может быть, это и к лучшему, что еду я, — продолжал он. — Ведь ты, Йен, офицер федеральной армии. К тому же твоя горячность там не к месту.

— Элайна еще ничего не знает? — спросил Джеймс.

— Нет. И думаю, лучше ей вообще об этом не говорить. По крайней мере сейчас.

— А лучше всего никогда, — заметил Джеймс. — Это убережет ее от лишних страданий.

— Ну уж нет! — возразил Йен. — Так поступать нельзя. Это непорядочно. К тому же я не смогу вечно скрывать от жены страшную правду!

— Что ж, — согласился Джеймс. — Тебе решать! Элайна выбежала на крыльцо.

— О чем вы здесь только что говорили? — строго обратилась она к мужчинам. — Если это имеет отношение к смерти моего отца, то…

Йен бросил на жену сочувственный взгляд и положил ладони ей на плечи.

— Если хочешь участвовать в мужском разговоре, не плачь, когда услышишь правду. Элайна сбросила его руки.

— Так о чем же вы сейчас говорили? Джулиан беспомощно посмотрел на нее. Джером спустился с крыльца. Йен же снова взял жену за плечи.

— Элайна, твой отец погиб не от пули дезертира. В него случайно попал солдат федеральной армии, стреляя вслед убегавшему бандиту.

У Элайны перехватило дыхание. Воцарилась зловещая тишина.

— Его убил… солдат? — наконец с трудом вымолвила Элайна. — Солдат… федеральной армии?.. Боже праведный!.. Йен, его убил солдат твоей армии!..

— Элайна, — твердо сказал Йен. — Армия здесь ни при чем. Виноват совсем молодой и неопытный рекрут, не умеющий толком обращаться с оружием. Не надо бросать тень на всю армию. Это несправедливо.

— Они должны ответить за это! — воскликнула она. — Все трое!

— В том-то и дело. Не исключено, что их приговорят к смертной казни.

— Смерть им! Всем троим! Их должны уличить в убийстве и казнить! — кричала Элайна.

— Пойми, дорогая, это было не убийство, а трагическое стечение обстоятельств, и…

— Не желаю ничего слушать! Ты пытаешься выгородить их! Они убили моего отца, а ты их оправдываешь! Боже мой!

— Элайна, умоляю! Пойми же…

— Ты что, лишился рассудка? Тедди, мой отец, мертв! А тебе плевать на это! Твои родители живы, как и вся огромная семья! Что тебе до моего отца? До меня? Ты…

— Элайна, опомнись! Я стараюсь объяснить юристам и судьям…

— Что?! Юристам и судьям?!

— Мы вправе потребовать смертной казни для этих рекрутов. Но ведь они и без этого понесут жестокую кару. Их с позором выгонят из армии. Это ужасное наказание! Послушай, как бы тебе ни было больно, нельзя же отправить на виселицу глупого мальчишку, совершившего пусть трагическую, но все же ошибку. Ты должна…

Звонкая пощечина прервала его. Элайна в ту же секунду пожалела о том, что сделала. Но было уже поздно. Звук пощечины, казалось, эхом разнесся по всему дому. А на щеке Йена остался отпечаток маленькой женской ладони.

Все оцепенели. Йен смотрел на жену и не понимал, как такое могло случиться.

Элайне хотелось извиниться. Или сказать Йену, чтобы он сам и вся его армия убирались к чертям. Но она отшатнулась от него и произнесла раздельно и четко, как приговор:

— Ты защищаешь армию, убившую моего отца.

А в следующую секунду, сжав кулаки, набросилась на мужа.

— Элайна! — Пытаясь урезонить жену, Йен обхватил ее своими сильными руками и прижал к себе.

— Они убили моего отца! — прошептала она. Йен подхватил ее на руки, отнес в спальню и посадил на кровать. Элайна содрогалась от рыданий. Сухих, без слез…

Он сел рядом с ней и взял за руку.

— Чего бы ты хотела от меня, дорогая? Чтобы я застрелил тех трех солдат? Но разве это вернуло бы Тедди к жизни?

— Их должны судить за убийство! А ты защищаешь этих мерзавцев, потому что они носят форму твоей армии! Йен покачал головой.