Хизер Грэм - Мятежница

Однако миссис Дауд спокойно перевела взгляд на молодого Маккензи.

— Вот так сюрприз, Йен! Нам с мужем очень жаль, что мы не смогли присутствовать на торжестве у вашего отца, но…

— Честно говоря, я рад, что вас там не было, — прервал ее Йен. — Сейчас все объясню вам и его преподобию, если он дома.

— Дома, дома! Только сначала позвольте мне пригласить вас и молодую леди в гостиную.

Элайна вздрогнула, подумав, что сейчас ей снова придется страдать от уязвленной гордости.

Однако она очень быстро поняла, что высокая и худая миссис Дауд очень добрая и приятная женщина. Священник же оказался пухленьким приветливым человеком с ясными голубыми глазами.

Йен так правдиво описал все случившееся в лесном водоеме, что девушка по достоинству оценила его благородство. Она вдруг подумала, что Маккензи, возможно, и не имел никаких дурных намерений, нырнув в водоем.

Священник внимательно выслушал Йена и добродушно усмехнулся.

— Значит, мне придется исправить создавшуюся ситуацию. — Он с пониманием посмотрел на молодых людей.

— Я сейчас позову зятя, — заторопилась миссис Дауд. — Он почти ничего не видит, но все слышит, поэтому годится в свидетели. А ты, Гарольд, сейчас же их обвенчаешь.

Преподобный взял Элайну за руки и ласково взглянул на нее.

— Брак, милая моя, дело столь серьезное, что принуждение к нему есть деяние дьявола. И человек, решившийся на такое, действует по указке сатаны.

При этих словах преподобный подмигнул Йену. Тот слегка смутился, но быстро овладел собой.

— Я принуждаю ее к браку, святой отец, но делаю это для нашего общего блага. Вы только что выслушали всю историю. Теперь наша судьба в ваших руках.

— Так будьте же оба счастливы! — искренне воскликнул Гарольд. — Обождите пару минут, я возьму Библию и тогда…

Легким шагом преподобный вышел из комнаты. Миссис Дауд еще не вернулась с зятем. Йен и Элайна остались одни. Молодой Маккензи взял девушку за подбородок и посмотрел ей в лицо.

— Мне очень жаль, что Питер О'Нил оскорбил и обманул вас. Не знаю, что между вами произошло, и вдвойне сожалею, если вы еще не избавились от нежных чувств к нему. Но имейте в виду, что с этой минуты все должно быть навсегда забыто.

— Но…

— Кроме того, если в будущем вы вздумаете изменить мне, я сдеру с вас шкуру, а затем задушу без всякого сожаления…

Не ожидавшая ничего подобного, Элайна почувствовала себя глубоко оскорбленной. Ее охватило негодование. Черт бы побрал этого Йена Маккензи и его джентльменство! Он все еще убежден, что она спала с Питером О'Нилом! И все же намерен на ней жениться, ибо считает это своим долгом!

Как сказал Питер, ни один уважающий себя джентльмен никогда на ней не женится… Но появился Йен Маккензи. И она выходит за него замуж. Черт возьми, вот бы посмотреть сейчас в лицо О'Нилу!

Все это, конечно, так. Элайна торжествует победу. Но… Но ведь она не может выйти замуж за этого человека!

— Вы чудовище, дьявол, Йен! И я никогда не стану вашей женой!

— Бросьте, Элайна! Я никогда еще не изменял своему долгу!

— Чего нельзя сказать обо мне? Вы это имеете в виду? Но что вы, собственно, про меня знаете? Да ничего! И при этом считаете себя вправе думать, будто я…

— Мы сейчас здесь потому, что я встретил вас совершенно нагой в водоеме средь белого дня, — прервал ее Йен. — Разве не так?

Элайна залилась румянцем.

— Вы… Вы…

Но тут она услышала его шепот:

— Я рас предупреждал!

— Это я вас предупреждала! А вы не нашли ничего более разумного, чем устроить весь этот маскарад!

— Маскарад? Нет, Элайна, это не маскарад, а жизнь, и вполне реальная.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге появился преподобный Гарольд Дауд.

— Йен, Элайна, — торжественно обратился он к молодой паре, — вы готовы?

Йен подтолкнул девушку вперед. Ее охватило смятение. Она не могла выйти замуж за Йена, но мысль о том, в каком положении окажется ее отец, если этот брак не состоится, повергла Элайну в ужас.

«Выйди, выйди за него замуж! — твердила она себе. — Ведь у тебя нет другого выхода. Согласившись, ты хотя бы докажешь Питеру О'Нилу, что он безмозглый идиот. Кроме того, Йен уедет в армию, а ты останешься жить, как и прежде, но уже будешь его законной женой».

— Элайна? — прозвучал голос Йена. — Вы готовы? Священник между тем уже оформил свидетельства. Элайна подошла к столу и почти машинально вписала в них свое имя, дату рождения, а также имена и род занятий родителей. Потом подписалась. При этом девушке казалось, что ее рукой водит Йен Маккензи.

Почти ничего не видя, Элайна отступила в глубь комнаты. Йен тоже заполнил и подписал свидетельства, после чего священник взял в руки Библию.

Зять мистера и миссис Дауд стоял рядом со священником. Несмотря на пожилой возраст, он был строен, высок и держался вполне уверенно.

Все происходящее казалось Элайне сном. Комната плавала в сизом тумане. Голоса звучали словно издалека. Нет, всего этого не может быть!

Но это было. Это произошло. Йен четко произнес клятву супружеской верности. Элайна, как в бреду, повторила ее…

Затем Йен надел ей на палец обручальное кольцо. Оно оказалось таким большим, что соскользнуло бы на пол, если бы девушка не согнула пальцы. Священник предложил Йену поцеловать молодую жену. Маккензи взял девушку за подбородок и, склонившись, коснулся ее губ.

Странно, но его губы горели огнем…

Священник поздравил молодых, сказав, что сохранит в глубокой тайне дату их бракосочетания. Потом вывел их на крыльцо, у которого стояла оседланная лошадь.

Через пять минут Элайна уже сидела в седле впереди Йена, чувствуя прикосновение его рук и тело, пышущее жаром даже через одежду. Ей же почему-то стало холодно и неуютно. По спине поползли мурашки. Она думала о том, что еще утром была почти влюблена в Питера О'Нила, которого сейчас только презирала. Все прочее произошло, как в тумане. И это все потому, что Элайна спрятала под деревом свою одежду… Боже, она никогда больше так не поступила бы! Но уже поздно жалеть об этом. День клонился к вечеру, а она сидела в одном седле со своим мужем. И теперь носила фамилию Маккензи… Фамилию жесткого, озлобленного, сильного человека, которого почти не знала…

Элайна подняла голову и посмотрела на темнеющее небо. На землю опускалась ночь. Ночь, о которой она думала с ужасом…

Йен был зол на себя. Страшно зол. Но не менее зол и на нее. В чем, впрочем, не было ничего удивительного. Особенно сейчас, когда Элайна сидела перед ним с распущенными золотыми волосами. Ее локоны трепал ветер, и они щекотали его щеки. Если бы Питеру О'Нилу вздумалось снова застать их врасплох, он не мог бы найти более удачного момента.

Маккензи почему-то упорно думал об этом. Возможно, отчасти из ревности. И это особенно злило его. Он все еще не решил, что будет делать теперь, после свершившегося по его настоянию брака. Он знал только, что больше не позволит Питеру О'Нилу появляться в доме отца. И все же как быть? Факт оставался фактом: он связал судьбу с женщиной, которую Питер знал раньше. Может, она все еще любит этого О'Нила, несмотря на то что тот оскорбил ее.

Йена вдруг охватила такая ярость, что он был готов растерзать не только Питера, окажись он рядом, но и Элайну. Эта мысль испугала его. Боже, и как только такое пришло ему в голову!..

— И что же теперь? — услышал он шепот Элайны. Йен огляделся: они уже выехали на зеленую лужайку перед домом его отца.

— Теперь? — усмехнулся Йен. — Разыграем спектакль до конца.

Элайна обернулась и посмотрела ему в лицо, В ее по-кошачьи раскосых глазах Йен увидел растерянность. И только сейчас понял, как они прекрасны. Он вспомнил, с каким мастерством и смелостью она сражалась на этой лужайке с одним из его офицеров. Уже тогда Йен подумал, что еще не встречал столь очаровательной и необычной женщины. Ее прекрасное тело, лучистые глаза, высокая грудь лишили его покоя. И вот чем все кончилось!

Они поженились… Не слишком ли высокая цена за мимолетно возникшее желание?! Черт побери!

Йен наклонился к самому уху Элайны.

— Сейчас эти акулы на нас набросятся. — Он заметил, как она вздрогнула. — Боитесь?

— Чего?

— Всей этой зубастой стаи.

— Нет.

— А, понимаю! Вы боитесь меня.

— Вовсе нет!

Элайна посмотрела в сторону дома, и Йену снова показалось, что она дрожит от страха… Он чуть пришпорил лошадь, и та приблизилась к парадному крыльцу. Йен спрыгнул на землю и помог спешиться Элайне.

— Помните, что мы ведем небезопасную игру, любовь моя, — тихо сказал он.

Элайна подняла свои пушистые ресницы и взглянула ему в глаза. Она никак не могла унять дрожь. Видимо, игра давалась девушке нелегко. Но почему? Из-за Питера О'Нила?

От одной этой мысли Йен снова пришел в ярость. Крепко схватив девушку за руку, он распахнул дверь и почти втащил ее в холл.

Дом был ярко освещен. Из глубины зала доносились звуки музыки. Двери библиотеки и кабинета хозяина были широко открыты. Многие танцевали. Однако большая часть гостей сидела за столом, уставленным разнообразными яствами.

С первого взгляда Йен понял, что сплетня опередила их. Но его родители вместе с Тедди Макманном дружно и, видимо, успешно держали оборону, расположившись в торце стола, неподалеку от помоста, сооруженного для музыкантов. Возле оркестра стояли Питер О'Нил и его невеста. Увидев Йена и Элайну, он наклонился к одному из музыкантов и что-то сказал ему на ухо. Музыка тут же оборвалась.

В зале воцарилось неловкое молчание. Скрипачи сидели с поднятыми смычками. Гости перестали есть и положили на стол приборы. Танцевавшие в глубине зала пары застыли. Родители Йена и Тедди Макманн безмолвствовали.

Йен обвел взглядом зал и тихо сказал Элайне:

— Не смейте стоять с виноватым видом!

— А я ни в чем и не виновата! — возразила она. Положив руку ей на спину, Йен почувствовал, как Элайна напряглась.