Слушатели начали расходиться. Некоторые подходили поговорить с профессором. Климент и Андреа убирали инструменты в футляры.

Появился адъютант и пригласил:

— Его величество просит пожаловать в садовую гостиную, где поданы закуски.

Тора предпочла бы отказаться от этого приглашения, но профессора оно очень обрадовало, и Тора не посмела испортить ему удовольствие. Садовая гостиная располагалась неподалеку от музыкального салона. Неудивительно, что она так называлась.

Комнату наполняли цветы, а огромные стеклянные двери распахивались на террасу, с которой можно было сойти прямо в сад. Лакеи в красочных дворцовых ливреях сновали с подносами, разнося напитки. В дальнем конце комнаты столы были уставлены изысканными закусками.

Все стремились поговорить с профессором. Тора, желая оставаться в тени, подошла к стеклянной двери и залюбовалась ночным садом, луной, которая уже стояла высоко в небе, и яркими звездами. Она вспоминала прошлую ночь и Миклоша. Голос за спиной заставил ее вздрогнуть.

— Я обещал высказать вам свое мнение о вашей игре. Кронпринц стоял совсем близко от нее и явно был не прочь немного пофлиртовать.

— Надеюсь, ваше высочество не были разочарованы, довольно холодно произнесла княжна.

— Наоборот, вы превзошли все мои ожидания. И не только ваше исполнение, но и вы сами!

С этими словами Фредерик взял ее за локоть и, не давая опомниться, вывел на террасу и заставил спуститься по беломраморным ступенькам в сад.

Тора попыталась отстраниться, но кронпринц явно был настроен увлечь ее за собой. Протестовать было неловко, и она только сказала:

— Мне не следует уходить от профессора. По-моему, он уже собирается отправиться в постель.

— Именно об этом я и хочу с вами поговорить, — отозвался кронпринц.

Тора с изумлением посмотрела на него, но решила, что, видимо, не правильно поняла его слова. Они уже дошли до газона, и кронпринц увлек ее за кусты букса, искусно подстриженные садовником, так что получились причудливые фигуры.

Сообразив, что здесь их не будет видно из окон ярко освещенной комнаты, и встревожившись. Тора решительно остановилась.

— Куда мы идем? — спросила она. Впервые ей стало не по себе.

Кронпринц повернул ее лицом к себе и провел пальцами по руке девушки от локтя до запястья.

— Вы прекрасны! — заговорил он глубоким голосом, сжимая руку девушки. — Так прекрасны, что отпущу вас только ненадолго. Позже мы непременно должны встретиться.

— Позже? — переспросила Тора. — Я вас не понимаю.

— Я приду к вам в спальню, или вы можете прийти ко мне, — сказал кронпринц совершенно спокойно. — Я хочу быть с вами, хочу говорить с вами и хочу еще очень многого!

Секунду Тора, оцепенев, молчала. Потом, постепенно его слова дошли до ее сознания. С ужасом она отпрянула, воскликнув:

— Нет! Нет… Ни за что! Как вы могли… предложить мне такое?

Она пыталась убежать, но он крепко держал ее руку.

— Дорогая, нам больше может не представиться такой возможности! Здесь одни старики, их ничуть не интересует, что мы будем делать. Я обещаю сделать вас счастливой!

— Нет! — снова вскрикнула Тора. — Нет… Ни в коем случае!

— Мне будет совсем нетрудно вас найти, — не слушая, продолжал кронпринц, — но если ваша комната расположена слишком близко к комнатам ваших спутников, вам лучше прийти ко мне. Я пришлю за вами камердинера, и он проводит вас в мои покои.

— Вы меня оскорбляете! — сказала Тора медленно и внятно.

Она изо всех сил старалась сохранить гордость и достоинство, которые принадлежали ей по праву рождения, но кронпринц так крепко держал ее за руку, угрожающе надвигаясь на нее, что княжна чувствовала себя слабой и беспомощной, и против ее воли голос выдавал ее страх и неуверенность.

— Вы меня очаровали! — твердил свое кронпринц Фредерик. — Все в вас необычайно прекрасно. Как только я вас увидел, я сразу решил, что вы будете моей!

Продолжая удерживать ее руку, он взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

— Я дам вам все, что вы пожелаете! — хрипло пообещал он. — Драгоценности, наряды, лошадей. Я знаю, вы подарите мне не меньший восторг, чем тот, что подарила ваша игра!

Говоря это, он наклонился к девушке, и Тора с ужасом поняла, что он собирается ее поцеловать. До этого она слушала, как загипнотизированная, но теперь тихо вскрикнула от ужаса и начала вырываться. Ей удалось отвернуться, но высвободить руку у нее не хватило сил.

Кронпринц негромко засмеялся, словно ее сопротивление доставляло ему удовольствие.

Тут негромкий голос произнес:

— Извините, ваше высочество, но из вашей страны только что прибыл посланец со срочным сообщением для вас.

Голос незнакомца заставил кронпринца остановиться, но он все еще не отпускал руку Торы.

— С сообщением? — переспросил он. — В нем не может быть ничего важного!

— Он говорит, ваше высочество, что сообщение чрезвычайной важности и требует вашего немедленного внимания.

Тора внимательнее вгляделась в едва различимую в темноте фигуру незнакомца и почувствовала, как сердце у нее остановилось, а потом забилось с неистовой силой.

Миклош! Ее спасителем был Миклош!

Ей хотелось броситься к нему в объятия, но долгие годы дворцовой муштры и самообладание, воспитанное с раннего детства, не позволили ей двинуться с места. Тора даже перестала пытаться высвободить руку, которую по-прежнему сжимал кронпринц. Ей было трудно дышать, она не могла оторвать глаз от Миклоша.

Неожиданно кронпринц отпустил ее.

— Не понимаю, почему бы им не оставить меня в покое! — раздраженно проговорил он, обращаясь скорее к самому себе. Потом он повернулся к Торе:

— Мы еще продолжим этот разговор. Я уйду всего на несколько минут. Ждите меня здесь.

С этими словами Фредерик повернулся и быстро зашагал прочь. Только когда он скрылся за кустами, Тора тихо вскрикнула и бросилась к Миклошу. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Как ты могла сделать такую глупость, любимая? — укоризненно спросил он. — Разве можно было идти в сад с кронпринцем?

— Т-ты меня спас!.. Ах, Миклош… я так испугалась! Он… требовал, чтобы я… пришла к нему… в спальню!

— Я слышал, — ответил Миклош, и в голосе его зазвенела сталь.

— Как он мог предложить мне такое? Ведь он совсем меня не знает? Я не думала… Я и представить себе не могла…

— Послушай, дорогая, — прервал ее Миклош, — забудь о нем на время. Вам с профессором необходимо немедленно уехать отсюда.

Тора застыла.

— Что… ты хочешь сказать?

— Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Просто делай то, что я тебе скажу. Возвращайся во дворец и скажи профессору, что хочешь спать. Попроси, чтобы он проводил тебя до твоей спальни. Когда вы останетесь одни, скажи ему, что вас у двери вашего крыла ждет экипаж.

Тора прижалась к нему.

— Наверное… я понимаю, — прошептала она. — Ты торопишь меня с отъездом… потому что…

— В своей стране ты будешь в большей безопасности, — договорил за нее Миклош.

По его тону Тора поняла, что попытка переворота намечена на эту ночь. Чуть запрокинув голову, она посмотрела в лицо своему возлюбленному.

— А ты будешь в безопасности? Обещай мне… что с тобой ничего не случится!

— Я буду помнить, что ты просила меня быть осторожным, — отозвался Миклош. — И я буду знать, что ты молишься за меня.

— Конечно, я буду за тебя молиться! И все-таки… мне страшно… очень страшно… Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится!

— Я верю, что наша встреча была назначена судьбой. Судьба не будет настолько жестокой, чтобы разлучить нас!

Не дожидаясь ответа Торы, Миклош наклонился и приник к ее губам. И тот же восторг, то же блаженство, которые он подарил ей накануне, снова охватили девушку. Снова она ощутила, что принадлежит Миклошу душой и телом, что прикосновение другого мужчины было бы для нее святотатством. Миклош целовал ее страстно и властно. Но не дав насладиться острым блаженством, которое пронизывало все ее тело, он ласково отстранил ее.

— Делай все так, как я сказал. Экипаж будет ждать у выхода из вашего крыла дворца. Слуга покажет тебе дорогу.

— Если бы только ты мог… поехать с нами, — запинаясь, проговорила Тора. — Или… если бы я могла… остаться с тобой!

— Прежде чем мы сможем быть вместе, сокровище мое, мне предстоит еще кое-что сделать.

Миклош снова нежно поцеловал ее в губы. А потом решительно проговорил:

— А теперь иди, быстрее! Нельзя терять ни минуты!

Тора не могла не послушаться, хотя расставаться с ним было мучительно больно. Она повернулась и побежала через газон.

Она поднялась по мраморным ступеням на террасу и вошла в садовую гостиную.

Видимо, гости уже расходились. Профессор разговаривал с пожилой супружеской четой. На даме было множество бриллиантов, а на ее супруге — генеральский мундир со множеством наград.

Когда Тора стремительно приблизилась к профессору, генерал как раз говорил:

— До свидания, профессор. Надеюсь, мы сможем снова услышать вас в ближайшем будущем.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил профессор и вопросительно посмотрел на Тору.

— Извините, профессор, я хотела бы уйти к себе. Вы не проводите меня?

— Ну конечно же! — согласился старик. Тора взяла его под руку, и они направились к выходу.

Когда они оказались в коридоре, где вокруг никого не было, она негромко сказала:

— Нам надо немедленно уезжать! Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем: нет времени! Карета ждет нас у бокового входа.

Профессор изумленно уставился на Тору.

— Я ничего не понимаю! Что вы хотите мне сказать, ваше высочество?

— Я получила указания, которые сейчас не могу вам разъяснить. Но даю вам слово: нам крайне необходимо уехать немедленно. А мне оставаться здесь дольше просто опасно.

Услышав, что опасность грозит его любимице, профессор забыл обо всех возражениях.