— Смотри сюда, Бен, — говорит он, и мое сердце начинает трепыхаться, как у пойманной в клетку птички. Это странно.

— Джей, — шепчу я, чувствуя его дыхание на своем лице. Но он только улыбается, не отодвигаясь ни на сантиметр. Осторожно я бросаю взгляд на Бена, но он с нечитаемым выражением лица наблюдает за нами, как примерный ученик, и улыбается.

— Я знаю, что находится под этой футболкой, — шепчет Джей мне в ухо, поглаживая пальцами мои ключицы и ямочку между ними. Мои соски мгновенно твердеют, и я начинаю задыхаться.

— И вижу там… — и внезапно засовывает руку в вырез футболки, что я пищу от неожиданности, и достает оттуда розу и полураскрытым бутоном и сует мне под нос.

— Нет! Серьезно? Вау! — Бен встает и подходит, чтобы поближе рассмотреть розу. Прямо перед Джеем он наклоняется ко мне. Его дыхание опаляет мое лицо, наши взгляды встречаются, я вижу огонь в его глазах, и понимаю, о чем он сейчас думает. Я стремительно краснею.

— Как ты это сделал?

— Не думай, что я тебе все рассажу, — говорит Джей и хлопает Бена по плечу. — Жизнь потеряет смысл, если все тайны будут раскрыты.

Мое сердце выскакивает из груди оттого, что оба мужчины находятся так близко. Я вся горю. Их запах, их тепло, их крепкие, мужские тела — такие хорошо знакомые и родные, в то же время чужие и новые. Их присутствие, интимная близость, пробуждают во мне волну желания, потому что мне ясно, что представляет себе Бен. Эта мысль вгоняет меня в панику. Я торопливо встаю, чтобы прервать момент, выныривая из–под руки Джея.

— Кто–то еще хочет пить? — не оборачиваясь, спрашиваю я по пути на кухню. Но не получаю ответа. Встряхнув головой, я достаю воду из холодильника и пью прямо с бутылки, не взяв стакан. Бен это ненавидит. Но прежде чем я успеваю поставить бутылку назад, на мои бедра ложатся руки, которые меня разворачивают. Это Бен притягивает к себе и целует. Я застываю, но отвечаю ему на поцелуй: голодный, горячий, жаждущий, который ясно дает понять о его намерениях.

Я не открываю глаза, но чувствую, как в комнате появляется Джей. По моему телу проходит дрожь, когда я чувствую, как он обнимает меня сзади и прижимается к спине, в то время как мы продолжаем целоваться с Беном. С закрытыми глазами. Я начинаю пылать, потому что руки Джея не остаются долго неподвижными.

— О, Господи, как часто я об этом мечтал, — бормочет Бен у моих губ. Его эрекция упирается в мой живот.

Он мягко толкает меня в гостиную, не выпуская из своих объятий, пока я не упираюсь ногами о диван и падаю на него, как мешок с картошкой. Я не могу дышать. Не могу думать. Это чересчур дико, абсурдно, бессмысленно, чтобы быть правдой. На диване в маленькой квартирке в южном Кройдоне.

Но мы здесь, все втроем, в середине дня в понедельник перед Рождеством. Пылинки до сих пор танцуют в воздухе, Джей включил музыку и от первых аккордов песни Хамелеон, мое тело покрывается мурашками, и только мягкие поцелуи могут их прогнать. Как и все мысли в течение последующих часов…


Я просыпаюсь посреди ночи и понимаю, что лежу обнаженная, зажатая между двумя такими же обнаженными, как и я, мужскими телами. В комнате темно, потому что Бен задернул шторы. Мне жарко. Очень жарко. Мужчины возле меня излучают тепло, и все мое тело чувствует последствия того, чем мы вчера, вернее, полночи, занимались. От воспоминаний я краснею. Закусываю губу, чтобы не засмеяться и не разбудить этих двоих.