Разговор за обедом не умолкал, причем все усердствовали, перекрикивая друг друга. Нам было интересно услышать новости из первых уст, даже если все уже были в курсе всего. Сама не зная зачем, я сообщила, что через неделю поеду в служебную командировку, и объявила, что, возможно, в следующий раз возьму Ноэ с собой. Я даже не подозревала, что, сама того не желая, подставила его.

– На сколько ты уезжаешь? – немедленно откликнулась Анна. – Ноэ, поживешь у нас?

Сын испуганно застыл. Анна по-прежнему считала его еще маленьким и не вполне независимым школьником, а заодно и тем ребенком, который поможет ей дотерпеть до момента, когда она станет бабушкой.

– Э-э-э… ну-у-у… вообще-то…

Я бросилась на помощь бедняге, которому все больше нравилось оставаться одному дома и отчаянно не хотелось очутиться под крылом моей сестры.

– Нет, спасибо тебе большое, но не стоит. Ноэ останется дома, за ним присмотрит Поль.

У сестры сделалось такое лицо, будто я сообщила ей о конце света.

– Ты уверена?

– На сто процентов.

Ноэ облегченно перевел дух.

– Но ты же мне позвонишь, если что, – продолжала она настаивать.

– Обязательно, Анна.

– Ладно, – вмешался Людовик, на которого наши переговоры не произвели впечатления. – Кто со мной на велосипеде?

Он выступал с этим предложением после всех семейных обедов, и оно всякий раз звучало у него так, будто было чем-то необычным. Мужчины, и первым мой сын, с готовностью вскочили. У них ушло меньше пяти минут на то, чтобы убрать со стола, поставить посуду в машину и умчаться в гараж. К нам они снова присоединятся часа через два, забрызганные по уши грязью и немыслимо гордые собой. Обеспокоенная мама нежно дотронулась до моей руки.

– Все-таки не стоит так выкладываться на работе, дорогая.

– Да у меня все прекрасно, честное слово. И этот заказ будет замечательным! К тому же, между нами, с какой стати мне жаловаться на поездки к морю в ближайшие дни, особенно если получится взять с собой Ноэ! Было бы глупо упустить такую возможность.

– Ты абсолютно права, – с энтузиазмом подхватила Анна. – Наслаждайся общением с сыном, пока можно. Когда у него начнется собственная жизнь, ты его больше не увидишь!

Спасибо тебе, дорогая старшая сестра, умеешь ты подбодрить.

Глава третья

В день отъезда я нервничала. Я предложила отвезти Ноэ в лицей, он отказался, напомнив, что сегодня не понедельник и мне ни к чему торчать там на глазах у его приятелей. Он явно не разделял моих переживаний по поводу того, что вечер мы проведем не вместе. Уже перед входной дверью я выдала последние распоряжения и советы, погладила по щеке и даже позволила себе взъерошить сыну волосы.

– Хватит, – запротестовал он не то смущенно, не то иронично. – Тебя же не будет только до завтра! Интересно, что ты устроишь, когда я буду уезжать на каникулы?

Не хочу даже думать об этом!

– Вечером позвонишь?

– Обязательно.

Он поцеловал меня в щеку, а я не удержалась и прижала его к себе.

– Ты что-то от меня скрываешь! Что-то тут нечисто, – заявил он.

Я захлопала ресницами, чтобы не расплакаться, и через силу отпустила его.

– Ерунда, Ноэ! Ты взрослеешь, вот и все.

Удивленный моими словами, он недоуменно вытаращил глаза.

– До завтра, мама.

Он клюнул меня в щеку и слетел по лестнице.

– Я люблю тебя, Ноэ, – прошептала я.

Он был слишком далеко, чтобы услышать, но все же обернулся и улыбнулся мне широко и лучезарно. Постоял и несколько долгих секунд всматривался в меня. Прощальный взмах – и он исчез.


Утро в агентстве было напряженным, а все три часа пути я не отрывалась от телефона и решала вопросы, которые нельзя было отложить на завтра. Мое отсутствие мало что меняло, работа следовала установленному графику. Я подъехала к Сен-Мало около четырех часов дня и положилась на навигатор, не заботясь о выборе маршрута. Ноэ – как эксперт по Сен-Мало – проинформировал меня, что я не сразу попаду в исторический центр, окруженный крепостной стеной, поскольку город и вне укреплений довольно большой. Правда, он забыл предупредить, что я застряну посреди развязки перед дурацким мигающим дорожным знаком, извещающим, что мост закрыт. Мне в голову не пришло, что дорогу могут преградить шлюзы! С одной стороны внутренняя гавань, с другой – море, между ними медленно проплывают корабли. Местным наверняка были известны какие-то тайные объезды, потому что только я, несчастная идиотка, покорно дожидалась перед шлагбаумом. Напротив, по другую сторону от этого безобразия, высился город флибустьеров и, соответственно, мой отель. Поль с его нескрываемой любовью к роскоши заказал мне номер в четырехзвездочной гостинице. Но в данный момент я сидела в машине, размышляя о работе и устав от дороги, и потому предпочла бы какое-нибудь скромное жилище в пригороде. Достопримечательности меня не интересовали, тем более что на них у меня не хватит времени, моя задача была ясной и понятной: заполучить новых клиентов. Впрочем, я несправедлива… Какое у меня право сердиться на Поля за то, что он захотел побаловать меня! Мои мучения, однако, еще не закончились, и когда мост и дорогу наконец-то открыли, навигатор, который явно обиделся на меня, потребовал, чтобы я проехала за крепостные стены.

– А больше ты ничего не хочешь? – возмутилась я.

Я живо представила себе, как застряну в тупиках и узких улочках, и предпочла дойти до отеля пешком.


Выйдя из машины, я вдохнула большую порцию воздуха. Слишком большую, как выяснилось! Порыв ветра стегнул меня по лицу, в небе толклись огромные тучи, кое-где их робко пробивали слабые лучи солнца. Кричали чайки, в порту громко скрипели корабельные мачты. Ноэ был бы в восторге. Застыв с дорожной сумкой в руках, я озиралась по сторонам. Зрелище было впечатляющее. Слегка подавленная мощью крепостных стен, я вошла в ворота Сен-Венсан, главный вход в исторический центр, тот самый укрепленный город, о котором мне столько говорил сын. Я приближалась к гостинице, и с каждым шагом меня все больше покоряла таинственная атмосфера узких улочек, в которых я бы с удовольствием заблудилась. Бестолковая поездка из Руана в Сен-Мало уже осталась далеко. За крепостными стенами я чувствовала себя пленницей и одновременно как будто защищенной от всех опасностей. Удивительное ощущение. Парадоксальное. Раньше я с таким не сталкивалась. А еще было довольно темно, на небе полно туч, но дневной свет все же прорывался сквозь них. Колдовское очарование места, по всей вероятности, усиливалось благодаря тому, что еще стояла зима. Я представляла себе, какой удушливой должна быть здешняя атмосфера летом, когда тут собираются толпы отдыхающих. Но сейчас, в конце февраля, лишь редкие гуляющие набирались смелости поспорить с ветром. И еще удивившие меня своим появлением школьники, которые высыпали на улицу после занятий. Ноэ позавидует им, когда я расскажу, что в городе есть лицей. Не стану кривить душой, я получала удовольствие, открывая для себя этот город в одиночестве, избавленная от потока слов, в котором меня утопил бы сын.


Около половины шестого я ехала вдоль гавани, где соседствовали разные века, представленные, соответственно, рыболовными траулерами и двумя старыми парусниками, “Лис” и “Королевская звезда”. Из какой они эпохи? За ответом достаточно обратиться к моему сыну. В детстве Ноэ не постеснялся бы закатить истерику, чтобы его отвезли на парусники. Впрочем, он бы настаивал на их посещении и сейчас, в свои такие взрослые семнадцать лет. Меньше чем через три минуты я припарковалась перед “Четырьмя сторонами света” на набережной Дюге-Труэна. По незнанию я поехала на машине, без которой легко бы обошлась, потому что фирма находилась совсем рядом с гостиницей. Десять минут пешком были бы мне только на пользу. В следующий раз учту!

Я уделила немного времени изучению общей картины. Вообразила, что не имею ни малейшего представления о том, чем занимается компания. Захочется ли мне открыть дверь? Потянет ли меня полюбопытствовать, что скрывается за вывеской, исполосованной солнцем и ветром? По первому впечатлению, здание – что-то вроде старого промышленного пакгауза, зажатого между двух домов, – было невзрачным. Но если присмотреться, выяснялось, что оно красивое и явно относится к другим временам. Глядя на него, не угадаешь, что скрывается за дверьми. Деревянные бочки по обе стороны от входа могли с равным успехом обозначать и таверну, и логово контрабандистов. Прав был Поль, утверждавший, что у самого места мощный потенциал.

Перешагнув порог, я провалилась в пространственно-временную брешь. Для начала – ароматы. Мгновенное кругосветное путешествие для обоняния: запахи корицы, перца, кофе, перемешиваясь друг с другом, вызывали взрыв ощущений. Размеры пакгауза ошеломляли: снаружи и не заподозришь, что он такой огромный. Мне сразу пришло на ум некое тайное место, загадочная пещера, полная сокровищ. Повсюду поддоны с громадными картонными коробками, бумажными и джутовыми мешками с надписями одна экзотичнее другой, наглухо закрытые деревянные ящики, от которых исходили разные запахи. В одном углу были составлены бочки – пластиковые на сей раз, – в которых что-то хранилось. В самой глубине этого одноэтажного пространства стояла гигантская машина, словно прошагавшая через века и увенчанная чем-то напоминающим трубу. Для чего она могла служить? Для обжарки кофейных зерен, возможно. Все помещение было организовано вокруг большой центральной лестницы из дерева и металла. Двигаясь по нему, я заметила в углу нечто вроде стойки, за которой суетилась невысокая молодая девушка. Я направилась к ней и представилась. Я не успела назвать свое имя, потому что, едва услышав слово “Ангар”, она отвела взгляд в сторону и задергалась.

– Какая-то проблема?

– Нет… Точнее, да! Вы пришли заранее?

– Вроде нет… Я вовремя. С чего вы взяли?

– Паком опоздает, – проговорила она, опустив глаза.