– Все в порядке? – спросила я.

– Да. – Голос Ноэ был тихим, но интонация показалась мне обнадеживающей.

Я покосилась на Николя и улыбнулась ему тоже. В его глазах волнение зашкаливало, он впервые своими глазами увидел Ноэ и был сражен. Я глядела то на сына, то на отца, они украдкой наблюдали друг за другом, нервы у них были на пределе. Николя был потрясен этим юношей выше его ростом, с эффектной фигурой и внешностью. Благодаря многолетним занятиям скалолазанием с Полем тело Ноэ стало гибким, мускулистым, он казался сильнее отца. Рядом с ним Николя наверняка чувствовал себя маленьким, сын произвел на него мощное впечатление. Ни один из них не мог выговорить ни слова. Пора было им помочь.

– Может, где-нибудь посидим, – предложила я.

Николя кивнул, и они пристроились ко мне по бокам, чтобы сопроводить к ближайшей террасе. Николя инстинктивно направился к дальнему столику, может, подумал, что там будет спокойнее. Впрочем, на всей террасе не было никого, кроме нас, отдыхающие высыпали на пляж. Уже садясь за столик, Ноэ отшатнулся и бросил мимолетный, но, впрочем, довольно мягкий взгляд на отца.

– Сейчас приду.

Он попятился и едва не сбил с ног официантку, которая показала ему, где туалет.

– У него все в порядке? – спросил неотрывно следивший за ним Николя.

Их общий и вполне оправданный, даже необходимый испуг был невероятно трогательным.

– Судя по всему, да, не волнуйся. Вам обоим нужно немного отдышаться.

Николя покосился на меня.

– Он красивый.

Его слова были мне приятны, я кивнула, а он отвернулся и до боли сжал кулаки, впившись ногтями в ладони. Я захотела успокоить его и прикоснулась к его руке.

– Все будет нормально, Николя.

Он нервно вздрогнул и схватил меня за запястье.

– Спасибо. – Его голос звучал глухо.

– Повернись ко мне, – шепотом попросила я.

Он послушался, и я заметила, что он чуть не плачет.

– Тебе не за что благодарить меня.

– Есть за что… Я должен поблагодарить тебя за то, что ты его воспитала, вырастила прекрасного, сильного юношу. Еще я должен поблагодарить тебя за то, что ты не сбежала, неожиданно встретив меня, и за твое терпение…

– Но ведь я его мать.

Николя выпрямился и отпустил мою руку, Ноэ возвращался к нам. Он, конечно, очень постарался, но все равно не сумел скрыть красноту глаз. Он сел рядом со мной, но не напротив отца, а под углом, боком. Однако я почувствовала, что сейчас он меньше напряжен, чем несколькими минутами раньше.

– С бизнесом “Четырех сторон света” все в порядке? – неожиданно спросил он.

Николя несколько секунд растерянно молчал, а потом встрепенулся:

– Да, да… мне некогда скучать. Очень приятно, что ты спросил.

– Мне любопытно, вот и все.

Я снова мысленно поблагодарила Пакома. Он очень активно обсуждал свою работу с Ноэ.

– Если захочешь, можешь зайти и побыть на фирме, разобраться, как там все организовано, ну, или просто заглянуть на экскурсию, когда тебе станет интересно, чем мы занимаемся.

– Я вам скажу…

Я дернулась, что-то пошло не так. Мы обменялись с Николя понимающими взглядами, и я сделала знак, что пора и ему включаться, я не могу и не стану все улаживать одна.

– Слушай, Ноэ, ты можешь обращаться ко мне на “ты”… Вдруг это поможет нам – мне бы не хотелось, чтобы мы оставались чужими друг другу.

Ноэ ответил со слабой улыбкой:

– Я попробую, было бы хорошо, если бы мне удалось.

Беседа понемногу становилась более непринужденной, я почти не участвовала в ней. Единственная цель моего присутствия – смягчить их беспокойство. Следующим этапом станет встреча с глазу на глаз. Всему свое время. Николя поинтересовался планами Ноэ на лето, тот сообщил, что дней на десять поедет отдохнуть с друзьями, что займется музыкой, что хотел бы найти подработку, но в последние недели ему было не до того. Честность и открытость сына впечатлили меня, для него не существовало запретных тем, и тяжелый груз свалился с моих плеч.


В какой-то момент все мы, что вполне естественно, замолчали. Ноэ смотрел на море, Николя смотрел на него, а я поочередно на каждого. Они были вместе, я отдавала себе отчет в том, что говорить о связи или привязанности между ними слишком рано, но понемногу возникало взаимное уважение, что, на мой взгляд, уже было прекрасно. И сулило надежду. Смягчающая остроту момента мирная тишина прерывалась криками чаек и едва слышными разговорами, доносящимися с пляжа. Я наблюдала за людьми, проходящими мимо нашей террасы: вот идет пожилой мужчина с тростью, куда-то спешит велосипедист, медленно тянется шумное семейство. Никто из них даже представить себе не мог, что у нас сейчас происходит – первая встреча между отцом и взрослым сыном. И оба они одинаково робеют. Николя не выпускал из рук чашку кофе, к которому не притронулся, и крутил ее на блюдце. Он словно в забытьи, не отрываясь, изучал Ноэ. А о чем мог размышлять мой сын, который повернулся к морю и упорно вглядывался в него? Во всяком случае, его лицо разгладилось, он чувствовал себя комфортно, раскрепощенно. Время тянулось бесконечно, и я подумала, что мы все трое бессознательно держим паузу, чтобы восстановить силы и успокоиться. Я первой прервала молчание:

– Как дела у Элоизы?

Ноэ не реагировал, его продолжала притягивать морская даль.

– У нее все хорошо, она… она сейчас… Раз уж ты спросила, она на пляже с… детьми.

– Правда? – удивился мой сын, возвращаясь к нам. Он был ошеломлен.

– Да, Ноэ, они здесь, – подтвердил Николя. – Хочешь с ними познакомиться?

– Они знают, кто…

– Мы, как могли, объяснили им что к чему. Саломея и Адам вроде бы согласились, что ты их брат, хотя для них загадка, как такое возможно. Инес еще маленькая, ей не понять. Она по-прежнему считает, что твоя мама – королева, так что… насчет нового брата… ее волнует только, как бы ты не стал отнимать ее игрушки.

Ноэ растроганно рассмеялся. Николя отошел в сторону, чтобы позвонить Элоизе – за ней оставалось последнее слово, ей решать, состоится встреча детей сейчас или в другой раз.

– Ты как?

– Нормально…

Он как будто опять погрузился в свои мысли, и его лицо погрустнело.

– Паком был прав, он симпатичный…

Впервые за последние часы улыбка далась мне тяжело.

– А ты, мама? Как ты это все воспринимаешь?

Я нежно отбросила падающую ему на лоб непослушную прядь, сдерживая поток бурлящих эмоций.

– Мне странно видеть вас обоих вместе, но я рада за вас.

– Но ты-то как?

– Я в порядке, честное слово.

Ему трудно было в это поверить. Но это была правда, по крайней мере наполовину. И все же радость от того, что к Ноэ вернулся покой, была важнее всего остального.

– Они ждут нас, – прервал наш разговор Николя.

Ноэ вздрогнул.

– Это правда? Я могу на них взглянуть?

– Ты можешь даже поговорить с ними, если захочешь.

Мой сын поднялся, я не шевельнулась.

– А ты, мама?

– Нет, не буду вам мешать.

– Почему ты не хочешь пойти, Рен?

В голосе Николя звенел страх. Я бы перевела его вопрос так: “Мы с Элоизой нуждаемся в том, чтобы ты была с нами. Помоги нам!” Я считала, что сопровождать Ноэ к отцу – абсолютно правильно и необходимо, при условии, что они оба этого хотят, однако присутствовать при его первом общении с семьей Николя мне неловко, я была бы непрошеной гостьей.

– Мое участие абсолютно неуместно.

– Если ты не пойдешь, я тоже не пойду. И речи быть не может о том, чтобы бросить тебя тут одну, – объявил Ноэ.

Я поднялась и встала между ними.

– Вы оба уже взрослые… и прекрасно справитесь сами, – мягко увещевала их я.

– Но… – попытался настаивать Ноэ.

– Нет! Я останусь на дамбе, буду совсем недалеко. Важно, чтобы вы пошли вдвоем, без меня.

Оба запаниковали от такого неожиданного испытания. Они переглянулись, проверяя, готовы ли. Потом улыбнулись мне совершенно одинаковой улыбкой, и у меня перехватило горло. Но я заставила себя улыбнуться в ответ. Ради Ноэ. Ради Николя. Я наблюдала за тем, как они бок о бок направились к своей новой жизни. Подойдя к краю дамбы, я сделала нечто опасное, напомнившее мне наш первый вечер с Пакомом. Я села на край, свесив ноги, чтобы присутствовать зрительницей при знакомстве Ноэ с его младшим братом и сестрами.

Но головокружение вызывала не пустота под ногами, а сцена, разыгрывавшаяся у меня перед глазами.


Они шагали по песку в одном ритме, Николя вытянул руку, что-то показывая Ноэ, тот время от времени кивал и посматривал на человека, который так походил на него. Николя было точно известно, где его семья, они имели постоянное место на пляже, естественно. У всех жителей Сен-Мало есть свои семейные места, закрепленные за ними по умолчанию. Я не шла рядом с ними, однако как будто слышала, как неровно стучит сердце моего сына.

– Папа! – Голосок был таким пронзительным, что долетел до меня на расстояние нескольких десятков метров.

К ним мчалась маленькая Инес. Ноэ заметил ее и на мгновение застыл, а она бросилась к отцу. Они о чем-то заговорили, потом вслед за ней подошли и остальные члены семьи во главе с Элоизой, рядом с которой брели старшие. Мне с моего места показалось, что они стесняются. Элоиза инстинктивно потянулась к Ноэ и поцеловала его, он ей улыбнулся. Николя легонько подтолкнул обоих старших к Ноэ. Тот приблизился к ним, и они задрали мордочки, чтобы рассмотреть этого высокого парня. Ноэ неловко чмокнул их, они ответили ему тем же. Это было красиво и очень трогательно. Я трепетала, наблюдая за рождением семьи, членом которой никогда не буду. Инес вся извертелась, и отец в какой-то момент опустил ее на песок. Она встала, уперев руки в боки, перед матерью. Последовало то, что с моей обзорной площадки представлялось бурным спором. Ноэ осторожно приблизился, когда девочка уже принялась топать ножкой. И вдруг сунула маленькую ручку в большую руку Ноэ и потянула его к морю. Я не уверена, но вроде бы различила на лице сына довольное выражение. Вскоре старшие дети побежали догонять их.