– Да. А если Поль едет вместе со мной или занят, Ноэ живет у моей сестры. Он легко адаптируется, он просто чудо…

Тут я смутилась и покраснела. Нет, мой сын не сможет легко адаптироваться, когда ему станет известна правда.

– Покажи его нам! У тебя же есть фото в телефоне! – потребовала Элоиза.

Почва ушла у меня из-под ног.

– Эээ… да, обязательно! После ужина, ладно? Что-нибудь придумаю за это время.

– Кстати, как там Анна, Людовик и мама с папой? – поинтересовался Николя.

По моей вине они бы с удовольствием тебя убили, а в остальном…

– У всех все нормально!

На лестнице раздались громкие шаги, потом кухонные шкафы открылись, закрылись, и к нам наконец-то присоединился Паком с тарелкой. Он уселся на свободный стул рядом со мной.

– Спят как сурки! Ну-ка, что я сегодня пропустил? – спросил он, накладывая еду.

Я покосилась на Элоизу, мне было неловко, что рабочие вопросы будут обсуждаться у нее за ужином. Она сразу все поняла.

– Не напрягайся, я привыкла. “Четыре стороны света” регулярно являются к нам на ужин! Я живу с ними уже пятнадцать лет!

Я бы с удовольствием бросилась ей на шею с благодарностью: по крайней мере, пока мы говорим о работе, мне не придется врать насчет Ноэ. Сама того не подозревая, она обеспечила мне передышку посреди моего хаоса и позволила протестировать способность устоять перед Пакомом. Мы с Николя заговорили одновременно.

– Помолчи немного, – вмешалась Элоиза, явно поддразнивая мужа. – Это ее песня, а не твоя.

Паком чуть не прыснул – как и я, впрочем. Николя насупился, обидевшись на жену за то, что она поставила его на место, после чего улыбнулся мне, признавая свое поражение. Поэтому я кинулась все излагать, описывала Пакому, как мы расчистили фронт работ, перечисляла направления наших с Полем замыслов, формулировала свое видение задач в долгосрочной перспективе. Он внимательно слушал, не глядя на меня и не перебивая. Я входила в мельчайшие детали, представляла не только то, что уже сделано, но и будущие возможности, углубляла свою мысль, описывала планируемые фотографии для буклета и интернет-сайта. Я хотела связать историю “Четырех сторон света” с историей Сен-Мало, разыграть карту знаменитых морских экспедиций, великих исследователей и – почему бы нет? – корсаров. Вписать легенду их фирмы в большую Историю, разбудить мечты, пригласить в путешествие, заодно озарив отраженным светом и собственный бизнес клиентов “Четырех сторон”. Я основывалась на рассказах Пакома, учла его страсть к приключениям и пришла к выводу, что в основу имиджа должны лечь аутентичность и сказка одновременно, а также легитимность их присутствия в этой сфере. Во всяком случае, так я это чувствовала. Я настолько глубоко погрузилась в свой рассказ, что вышла из-за стола, пока Элоиза подавала кофе, и взяла из сумки бумагу и карандаш. Я быстро набросала новый логотип, который живо представляла себе. Я рисовала, и это позволяло мне отвлечься от Пакома, чей все более настойчивый взгляд я ловила на себе, а исходивший от него аромат вербены словно возвращал меня в его объятия. Я протянула ему набросок, он взял его и начал внимательно изучать. Потом пристально заглянул мне в глаза, сохраняя сосредоточенность, но при этом странным образом витая мыслями где-то далеко.

– Покажи! – велела Элоиза.

Он не среагировал, и она вырвала у него листок.

– Ни фига себе! Обалденно, Рен, – воскликнула она.

– Да так, ерунда, – возразила я.

– Нет, правда, я поражена, и не только рисунком. Такая впечатляющая презентация. Ты попала в точку – угадала то, о чем они мечтают уже долгие годы. То есть я хочу сказать, Николя предупредил меня, что ты талантливая, и я в этом не сомневалась… Просто я сообразила, что этим двум идиотам стоило обратиться к вам за помощью гораздо раньше! Тогда теперь мне бы не пришлось вкалывать!

Ее замечание позабавило меня, и я сочла возможным переключиться на тему, которую она затронула, потому что атмосфера слишком сгустилась и стала какой-то странной. Говорили мы двое, Паком глухо молчал, думая о чем-то своем, Николя тоже не произносил ни слова и смотрел на компаньона не отрываясь.

– Погоди, это лишь начало, и не все зависит только от нас с Полем, надо, чтобы Николя и Паком по доброй воле впряглись в это.

– Можешь на меня рассчитывать, уж я-то их встряхну. Мы с ней прыснули. Она мне определенно нравилась. Если бы не наши обстоятельства, я бы с удовольствием выбрала ее в подруги.

– Паком, что ты молчишь? – спросил Николя.

Тот допил свое вино, но продолжал молчать. Мой энтузиазм как-то быстро угас.

– Если тебя это не устраивает, – начала я, – мы можем все заново обсудить завтра, мы ведь, похоже, никуда не торопимся. Сообщишь мне, чего ты хочешь… Его серые глаза встретились с моими, и я не сумела прочесть в них ничего. Как вдруг в них вспыхнул какой-то особый огонек, после чего взгляд мазнул по моим губам.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Пожалуйста, – ответила я, испытав одновременно облегчение и волнение.

Буря, бушевавшая у меня в груди из-за мыслей о Ноэ, почти не оставляла мне сил на борьбу с ураганным влечением к Пакому.

– Послушай, Николя, – вмешалась Элоиза, – тебе, пожалуй, стоит отвезти Рен в гостиницу. Я не то что выставляю вас за дверь, но завтра нам всем на работу. Первый укол у меня в полседьмого!

– Ты права, – согласилась я и нехотя отвлеклась от Пакома.

Все встали, я начала убирать со стола, невзирая на попытки Элоизы остановить меня.

– Подожди минутку, Рен, – прервал нас Паком. – Ты остановилась в том же отеле, что в прошлый раз?

Вот так так!

– Откуда ты знаешь, где она останавливается? – изумленно спросил Николя.

Паком насмешливо потряс головой, словно шкодливый мальчишка.

– Я вообще-то умею быть вежливым, а ты забываешь, что две недели назад первым ее принимал я. Так что ты избежишь ночной прогулки.

Они обернулись ко мне, с нетерпением ожидая ответа.

– Да, в том же самом.

Его непринужденная улыбка снова вывела меня из равновесия, я даже забыла, где мы сейчас находимся. Элоиза хлопнула в ладони:

– В таком случае отправляйтесь домой, вы оба!

Она подошла к Пакому и неодобрительно оглядела его.

– Тебе надо выспаться, у тебя паршивый вид…

Она была права. Между ними тоже шел безмолвный диалог.

– Все окей, иногда бывает полезно умаяться.

Они проводили нас на улицу, и Николя протянул мою дорожную сумку Пакому. Я попрощалась с Элоизой и в этот момент вспомнила, что все отвлеклись и не потребовали от меня фотографии Ноэ. Я снова испугалась задним числом.

– Большое спасибо, я провела прекрасный вечер.

– Я тоже. Опасалась совсем другого и очень рада с тобой познакомиться.

Это ты зря. Я и тебе испорчу жизнь.


Пока ехали к старому городу, мы упорно молчали. Время от времени я ловила на себе его взгляд, но даже не пробовала расшифровать. Какая разница? Полагаю, он тоже поймал мой взгляд на себе. Когда Паком припарковался, мы так же молча вышли из машины. Он достал из багажника мою сумку. Почему в его присутствии я чувствую себя такой свободной? Стоит ему очутиться рядом, и я забываю о сыне, о Николя и его семье, о моем вранье. Я изо всех сил постаралась убедить себя, что нужно поскорее отойти от него.

– Спасибо, что поработал водителем, – прошептала я.

Он небрежно кивнул.

– Мне не трудно, я живу вот там. – Он показал на здание за моей спиной.

Я обернулась и не удивилась, увидев бывший особняк арматоров, красивый, с импозантной парадной дверью, недалеко от крепостной стены. Туда, где мы стояли, доносился шум моря. И мы были в пяти минутах ходьбы от моей гостиницы…

– Не важно, – ответила я. – В любом случае ты доставил меня по назначению.

Он посмотрел на меня, и по его лицу пробежала тень сомнения, колебания. Несмотря на сильное желание, прожигающее живот, я была не настолько глупа, чтобы изображать никчемную соблазнительницу, да и не нужно это было. С какой стати мы торчим друг перед другом в такой поздний час?!

– До завтрашнего утра, – попрощалась я.

Я взялась за свою сумку, которую Паком все еще держал, однако он не отпустил ее.

– Проведи ночь у меня.

– Зачем мне это делать?

Он потянул за ручку сумки, чтобы привлечь меня к себе, его рука обвилась вокруг моей талии, я поддалась, поскольку сопротивляться не могла.

– Потому что ты хочешь этого так же, как и я.

– Я думала, наша история усложняется, – попыталась храбриться я.

Его губы жадно прижались к моим.

– Я недавно понял, что люблю сложные истории.


Мы поднимались по лестнице, и я ничего вокруг не различала. Потом быстро прошли по квартире, на ходу избавляясь от одежды. Наша кожа, наши тела соприкоснулись, и ощущения были такими же острыми, как в первый раз. Возможно, мы даже больше торопились. Любовь с Пакомом сбивала с толку. Мы едва знакомы, но между нами установилась такая мощная близость, такое полное взаимопонимание, что мы оба были этим ошеломлены. Мы несколько раз прерывали наши ласки и поцелуи, чтобы, задыхаясь, заглянуть друг другу в глаза – в его взгляде я читала смятение, а он в моем наверняка видел полный хаос.


Мы натянули простыню, все так же вглядываясь друг в друга. Он машинально провел пальцами по моим волосам. Рядом со мной как будто возник другой человек, не тот, с которым я была несколько минут назад. Его абсолютно бесстрастное лицо ничего не выражало.

– Пропилить за сутки полторы тысячи километров ради женщины – такое у меня впервые, – сказал он отрешенно, будто говорил сам с собой.

Я робко улыбнулась.

– То есть ты не забыл, что я приезжаю?

– Нет.

Казалось, он где-то далеко, в тысячах километров от своего дома, от своей постели, от меня.

– Похоже, ты жалеешь…

– Нет.

Он очень глубоко вздохнул, словно долго обходился без кислорода.