Сергей Щипанов - Мы искали друг друга

Саша издали заприметила пацанов с их группы: те, как обычно, кучковались перед университетскими воротами, покуривали, трепались, должно быть, о чем-то, весьма далеком от химических формул. Справа, из парадного входа Главного корпуса повалил народ: закончились занятия на истфаке (а может, у математиков?). Саша чуть замедлила шаг, ей показалось — в толпе мелькнуло знакомое лицо. Саша остановилась, сделав вид, что обронила какую-то вещь, оглядывалась, «высматривая пропажу».

— Девушка, вы что-то потеряли? — участливо спросил незнакомый парень.

— Нет, нет… всё в порядке, пробормотала Саша, оставаясь на месте.

Она не ошиблась. Макс, — это был он, — отделившись от компании друзей, направился в ее сторону. Сердцебиение девушки участилось, она едва справлялась с волнением.

До сих пор Саша видела Максима только в нелепом больничном одеянии, в серовато-зеленых вельветовых штанах мешком и того же унылого материала кургузой курточке. Впрочем, сама Александра выглядела ничуть не лучше. Это было неизбежным злом, и не имело особого значения. А сейчас… Как все-таки меняет человека одежда: сейчас перед Сашей стоял не тот, простецкого вида паренек, вчерашний мальчишка, каким она его запомнила. Теперь это был уверенный в себе (так она определила), модный парень: стально-серое пальто реглан, тонкие кожаные перчатки, черный шарф; он даже стал, как будто выше ростом и в плечах пошире.

— Привет, Сэнди. Что ищешь?

— Здравствуй, Макс. Ничего… показалось: зачетку уронила… Нет, вот она, на месте… Показалось.

«Боже, что я несу!»

Макс улыбнулся.

— Ты, часом, не начала уже… праздновать?

«Издеваешься, да?».

— Кефир крепкий попался, — отпарировала девушка.

Повисла пауза. Будто столкнулись на улице старые знакомые, вроде и рады встрече, а говорить не о чем; «привет», «как дела?», и — разбежались.

— Как живешь? — задал «дежурный вопрос» Макс.

— Все путем.

Саша видела: Максиму хочется сказать что-то… важное? Но она своей ершистостью сбивает его, вынуждает говорить банальности. Надо бы сменить тон…

— Ладно, Сэнди, пока. С наступающим тебя.

— Спасибо, и тебя тоже, — машинально ответила Саша.

Добавить она ничего не успела, Макс, чуть не бегом бросился к остановке и заскочил в подошедший автобус.

Химичка, слава богу, не стала мучить ни в чем не повинных студентов-геологов вопросами «чем истинный раствор отличается от коллоидного?» и «что такое осмос? (не путать с космосом)»; собрала зачетки, расписалась и отпустила всех с миром, не забыв поздравить.

Дома Сашу встретила вся семья в сборе: мама, папа, сестра Галка, зять Виктор и Сашин тезка пятиилетний племянник Шурик. Это был сюрприз: в последнее время члены Галкиного семейства здесь появлялись не часто.

Мама постаралась угодить всем: праздничный стол ломился от закусок; отдельно для дочери она приготовила не травмирующие печень разные вкусности. Под бой курантов из телевизора Саше даже налили (чисто символически) шампанского.

А за полчаса до Нового года вдруг повалил крупными, чуть не с ладонь размером, хлопьями, снег, добавивший праздничного настроения.

На самом деле сессия не так страшна, как пугают первокурсников. Откуда-то появляется уйма свободного времени. Нет, к экзаменам готовиться нужно: читать, писать «шпоры» — без этого никак. Но! На лекции не ходишь — это раз; второе — домашние относятся с пониманием, стараются не напрягать родное чадо, освобождают от походов по магазинам, стояния в очередях, уборки, глажки, и прочих малопривлекательных занятий. Как же — у ребенка экзамены! А тут еще: ребенок, переболевший гепатитом.

Да и экзамены, в этот раз — так себе. Ну, математика. Предмет, конечно, серьезный — не забалуешься. Но и преподаватели, — тоже ведь люди, — понимают, что будущим геологам все эти производные с интегралами — пятое колесо телеге. Что там еще? История КПСС? Да, запросто! Главное — не забыть поругать проклятых империалистов и иудушку Троцкого, вкупе с Каменевыми-Зиновьевыми и прочими оппортунистами-ревизионистами. Правда, есть сложность: к экзамену допускают только по предъявлении конспекта «первоисточников» — трудов дедушки Ленина, разных там апрельских тезисов. Но и студенты — народ не промах, умудряются подсунуть конспекты, бог знает какими предшественниками написанные, и передающиеся от одного поколения второкурсников другому.

Саша проснулась в десятом часу, но вставать не торопилась, валялась в свое удовольствие в постели, благо никто не мешает. Дома, кроме нее, не души, даже Глаша где-то гуляет, по подвалам, небось, лазает. Завтра — последний экзамен, впереди еще десяток свободных дней. А сейчас надо бы полистать учебник — на свежую голову.

Однако, совладать с ленью было не так-то просто. Чтобы разогнать навевающую сон тишину Саша, не вылезая из-под одеяла, дотянулось рукой до «Спидолы» на письменном столе. Старенький аппарат в черно-желтом корпусе считался семейной реликвией. Пэпс купил его еще будучи молодым специалистом, после первого полевого сезона, получив неплохие, по тем временам, деньги. Тогда делали на совесть: приемник исправно работал уже четверть века, и, без сомнения, проработает еще не один год.

Под звуки нестареющего вальса из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» Саша встала и направилась в ванную — завела привычку принимать по утрам ванну. Напустила воды, подумала, добавила пенной жидкости: захотелось примерить на себя роль киношных героинь (их, если показывают купающимися, то непременно в «облаке» пены).

В ванне Саша провела битый час — едва не заснула в воде. Вспомнив, что «хорошего — понемногу», сделала над собой усилие, вылезла. С удовольствием растерлась банным полотенцем и, как была, голышом, прошлась по квартире; остановилась у трюмо. Из зеркала на нее смотрела в целом неплохо сложенная (так виделось самой Александре) девушка. Все на месте: шея, плечи, грудь… Хм, пожалуй, это громко сказано — грудь; так, сисечки, но ладненькие, аккуратненькие. Живот тоже ничего — ни унции лишнего жира; бедра, ноги — все при ней. Саша повалилась на кровать, раскинув руки. Здорово было валяться совершенно голой. Так и лежала она, пока не начала мерзнуть. Пришлось одеться.

Сидя на кухне со стаканом молока, булкой и раскрытым учебником (дурная привычка, читать во время еды), Саша вспомнила вчерашнюю встречу: по дороге из университета, она наткнулась на ту, знакомую Максима, что приходила в больницу. Девица была не одна, а в обществе смазливого паренька, похоже — ухажера. Да и какая разница, кто он такой, главное — это был не Макс. И значит, она, Александра, просто дура набитая, раз приревновала Максима к этой фифе. Саша в сердцах захлопнула учебник.

В соседней комнате пела по радио Пугачева: «А знаешь, все еще будет…». В окна колотился ветер, швырял тяжелыми каплями.

Лето придет не скоро.

Максим никогда не был отличником. Впрочем, и двоечником тоже. Учеба давалась ему легко, и если б не изрядная ленца, то… Только что толку в сослагательном наклонении — Макс, он такой, как есть, не лучше и не хуже.

Математику Макс не любил (а за что ее любить?), более того, запустил так, что в девятом классе, когда учителя перестали давать поблажки, едва не съехал на безнадежные двойки. Выручала соседка по парте Оля Синицына, щелкавшая уравнения и неравенства что семечки; она успевала делать контрольные и за себя и за Макса. Трудно сказать, были ли у Оли какие-то чувства к нему, скорее нет, просто она, как человек отзывчивый, не умела отказывать, чем Макс беззастенчиво пользовался.

В десятом классе с Максом произошла удивительная метаморфоза. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, Оля, вместе с родителями уехала в другой город, во-вторых, перед незадачливым учеником встал вопрос: что дальше? В смысле, куда податься после школы? С первым пунктом Макс ничего поделать не мог: замены Оле не нашлось. Чтобы решить вторую проблему, он приобрел в книжном киоске «Справочник для поступающих в вузы». И обнаружил, что практически всюду нужно сдавать математику. А где не нужно — туда Макс не хотел.

Тогда Максим Шведов, не самый прилежный ученик 10 «б» решил взяться за ум. Самостоятельно. Собственноручно, так сказать.

Результат не заставил себя ждать — с математикой у Макса наладилось. То, что прежде казалось ему китайской грамотой, стало простым и понятным. Даже математичка Анна Павловна отметила:

— Шведов наконец-то перестал валять дурака и надеяться на чужие подсказки. Если так пойдет дальше, он, глядишь, осилит вступительные в вуз.

Дальше — больше. Макс решил: математика — его призвание. А что, профессия эта сейчас востребована, идет настоящий математический бум; всюду, куда не глянь, появляются вычислительные центры, математики и программисты — нарасхват. При всем при том, конкурсы на математические отделения вузов остались прежними: народ не очень-то дружит с этой наукой. «Не боги горшки обжигают», — решил Макс и отнес документы на мехмат.

Вот тут-то и сказалась его вечная невезуха. На специальность «оператор ЭВМ» Макса не взяли — не хватило баллов. Однако, по специальности «математика» был недобор, Шведова воткнули туда, туманно пообещав возможный перевод по ходу учебы. Теоретически такая вероятность существовала, вот, практически… Перевестись мечтали все… ну, почти все, а сумели лишь самые пронырливые, из тех, что без мыла в… известное место залезут. Перед Максом замаячила малоинтересная перспектива вернуться в родные школьные стены, теперь уже учителем математики. То-то смеху будет со стороны Анны Павловны! Впрочем, за три года учебы, что оставались впереди, все еще могло перемениться.

Макс, вопреки обстоятельствам, верил в свою счастливую звезду.