Он усмехнулся, явно ответить мне собирался, но тут Алька появилась, со школьным рюкзаком за плечами, с бантами белыми по случаю начала сентября, сначала ко мне кинулась, обняла, потом на отца оглянула.

— А вы чего здесь стоите? Ника, у нас торт есть, пойдём торт есть?

Я её по волосам погладила, улыбнулась через силу.

— Не могу, малыш, я вон видишь, с вещами, такси жду.

— Ты переезжаешь, да?

— Я на своей старой квартире жить буду.

— Аль, иди обедай, тебе в музыкалку скоро, — поторопил её Сергей. — Хватит болтать.

— Ну, пап!

— Иди, сказал.

Я сестрёнке рукой помахала, а на отчима кинула ядовитый взгляд.

— Отец семейства, не меньше.

Сергей фыркнул, вроде тоже к подъезду направился, а я удивлённо посмотрела.

— Ты куда? А вещи?

Он вернулся. На меня смотрел со значением, насмешливо так, а я лишь на подъехавшее наконец такси указала.

— Я могу с тобой поехать, — предложил он, придерживая для меня заднюю дверь и улыбаясь, как змей-искуситель. — Кто вытаскивать будет? А у тебя седьмой этаж.

— Иди ребёнка обедом корми, — зло шикнула я на него. Хотя, непонятно на что злилась, ведь уже давно знаю, то это за человек. Абсолютно нахальный и относится ко всему наплевательски. Только несколько минут назад мы обменялись с ним весьма нелицеприятными фразами, а он уже обо всём позабыл, даже о собственной злости, и мне опять глазки строит. Даже таксист на его пылающий взгляд внимание обратил, потому что, как только отъехали, с усмешкой поинтересовался:

— Муж?

Я одарила незнакомого парня холодным взглядом и спокойно ответила:

— Нет, отец.

Он замер с открытым ртом, а я попросила лучше следить за дорогой.

С сумками на самом деле вышла засада. Таксист в помощи по их доставке на нужный мне этаж отказал после того, как узнал, что лифт сломан. Даже обещанные деньги не помогли. Я осталась с этими сумами перед своим подъездом в одиночестве, уже начиная ненавидеть все свои платья, туфли и даже норковую шубу. По сторонам пооглядывалась, признавая своё поражение. И что самое неприятное, у моего подъезда даже лавочки не было. Вот хоть кричи на крик, честное слово!

— Девушка, вам помочь?

Я обернулась и посмотрела на молодого человека, который только что из подъезда вышел. И тут же кивнула.

— Помочь. — Вспомнила о совести и предупредила: — Этаж седьмой, а лифт не работает.

Он улыбнулся.

— Знаю.

Пока он две моих сумки поднимал, я его разглядывала. Молодой, лет около тридцати, даже симпатичный, улыбка, по крайней мере, мне понравилась, только слишком блондин на мой вкус. Таких в народе белобрысыми зовут. Волосы, брови, ресницы — всё белобрысое. Но глаза яркие, голубые, это спасало. Когда он вернулся минут через пять, всё-таки запыхавшийся и с румянцем на щеках, то рядом со мной остановился, дух перевести, на меня посмотрел и рассмеялся.

— Зарядка.

— Я вас задерживаю?

— Нормально, — легко отозвался он и тут же представился: — Виктор.

Я мысленно ругнулась. Опять. Но улыбнулась приветливо.

— А я Ника. Вы здесь живёте?

— Да. С вами на одной площадке.

— Правда?

Он кивнул.

— Напротив. А в вашей квартире уже третьи жильцы меняются за этот год. Не везёт хозяевам.

— Точно, — подтвердила я. — В начале года вообще намучилась, хотя, муж и предупреждал, что всех новых съёмщиков по базе пробивать надо, а я мне всё лень было, всё забывала его попросить, сама на себя удивляюсь. Вот и затопили соседей снизу, а я разбиралась.

Он моргнул.

— Так вы хозяйка?

— Хозяйка.

— А-а… А я думал, снимать будете. Ну что ж, добро пожаловать домой.

— Спасибо.

Он снова на сумки посмотрел.

— А муж… помогать не захотел?

— А муж уже бывший, — сказала я и добавила не без удовольствия: — К тому же, у него обе руки в гипсе сейчас.

— Что?

— Берите сумки, Виктор. Я мечтаю добраться до дома. Сегодня был жуткий день. — Я пакеты и чехлы с одеждой подхватила и первой к подъездной двери направилась.


Хорошая погода закончилась. Пришли дожди, солнце, казалось, насовсем исчезло, я злилась на пасмурную погоду и старалась не грустить. На новом месте обустроилась, в однокомнатной квартире это не сложно: вещи по местам разложить, пустые сумки и чемоданы на антресоли запихнуть — и готово дело. А как дела закончились, так я и загрустила. Подумывала собаку завести, этажом ниже девушка жила, кажется, тоже одна, и дважды в день выгуливала во дворе свою таксу. Я на неё из окна смотрела частенько и думала о том, что вот ей, наверное, не так одиноко, как мне. Хоть какое-то живое существо рядом. Правда, когда дожди начались, и я, видя её в окно, гуляющую со своей псинкой и всю промокшую, завидовать почти перестала. И насчёт собаки передумала. Может, кошку лучше? Она сама по себе гуляет. Или вообще дома сидит и в туалет в коробочку ходит.

Потом, правда, погода ненадолго исправилась, но у меня на душе легче совсем не стало. Всё складывалось не очень хорошо. Вроде, и развод я спокойно пережила, никаких неприятностей мне Витька больше не доставлял, за последние три месяца мы и виделись только пару раз, когда того требовали обстоятельства. Документы подписали, ещё по штампику в паспорт получили и разошлись. Помню, при последней встрече, я ему вслед ещё обернулась, а вот он просто в машину сел и уехал. Я только усмехнулась. Вот так вот, бац — и новая жизнь началась. В которой пока тоже ничего хорошего нет. Первая злость и шок прошли, бурную деятельность я проявлять тоже перестала, устала, да и надоело, если честно, к тому же к чему её ещё применить, я никак придумать не могла. Помаялась немного, и на работу вернулась. Лёва обрадовался. Похвалил, расцеловал даже, а я, пользуясь его хорошим настроением, намекнула, что дама я теперь одинокая, содержать меня некому и аванс бы не помешал. Шильман порадовал меня своей сговорчивостью, и в тот день мы расстались довольные друг другом. И я даже ещё раз пообещала заработать для него миллион.

А вот сотрудники в офисе ко мне присматривались с некоторым злорадством. Девчонки многозначительно переглядывались между собой, а я лишь поздоровалась и на своё рабочее место села. Включила компьютер и принялась перебирать почту, по сторонам не смотрела. Мне-то любопытно не было, без меня у них вообще ничего не происходит.

— Ника, как отпуск? — всё-таки поинтересовалась Лена, а сама глазами на подруг сверкнула.

Я только кивнула, не поднимая головы.

— Плодотворно.

— Правда? А мы слышали, ты развелась.

Я снова кивнула.

— И что теперь делать будешь?

— Странный вопрос. — Я отложила письма, на кресле откинулась и по привычке ногу на ногу закинула. — Мужа искать. Слава богу, в нашей стране проблем с мужчинами нет. — И улыбнулась девчонкам, которые, как одна, были незамужние. Они снова многозначительно переглянулись между собой, мне достался холодный взгляд, а потом все разошлись. Я сдержала вздох. Ну вот откуда они все всё узнают? Кто им докладывает?

Приходилось держать лицо. Я очень старалась вести себя, как обычно, и, наверное, у меня получалось, потому что девчонки на работе на меня совсем разобиделись и взгляды их перестали быть злорадными, как в первые дни. Они снова на меня злились за каждую мелочь. Я же себя мысленно поздравила. А о том, что у меня на душе творится, никому знать не нужно. Все свои проблемы я дома оставляла, а на работу шла с настроем на самом деле заработать этот самый миллион. Ведь если я его заработаю, мне перепадёт с него немалая часть. К тому же, работы хватало, засиживаться не приходилось. Шильман только руки потирал, предвкушая хорошую прибыль.

— Порадуй себя, порадуй, — говорил он, выдавая мне зарплату и прикладывая к ней отдельно ещё конвертик. — В Москву съезди, устрой себе праздник.

Я покачала головой.

— Нет, не поеду. Копить буду, — неожиданно заявила я и призадумалась, стараясь быстро придумать, на что именно я буду копить деньги.

Лёва удивлённо приподнял брови.

— На что?

— На машину. Может быть…

— О-о. Ника, тебя на подвиги потянуло?

Я махнула на него рукой.

— Ну тебя. — А конвертик спрятала в сумку, в кармашек, который на молнию застёгивался.

— На следующей неделе у нас важный заказ, французы приезжают, фабрику у нас строить собираются. Слышала? — Довольно улыбнулся. — Шоколадную. Вот наши отцы города просят, чтобы мы им устроили… — Многозначительную паузу выдержал, а после рассмеялся. — В общем, всё как ты умеешь. Чтобы культурная программа была на высшем уровне.

Я брови сдвинула.

— По клубам водить не буду, — предупредила я. — Это без меня.

— Какие клубы? С ума сошла? Там все солидные люди, лет под шестьдесят.

Что тоже не радостно, мало того, что за каждым моим шагом следить будут, раз уж "отцы города" тут замешаны, так ещё и скучно будет, как я подозреваю. Будет всё чинно, благородно и скучно. Разговоры, наверняка, будут серьёзные, так что надо подготовиться.

Витька, не тот, который бывший муж, а тот который мой новый сосед, про шоколадную фабрику слышал.

— В тридцати километрах от города строить хотят, — сообщил он.

— Мне, вообще-то, до этого никакого дела нет.

— Но ты же должна с ними о чём-то разговаривать.

— О строительстве фабрики они со мной точно беседовать не станут, — рассмеялась я. Витьку с подоконника, на который он уселся, согнала, и достала из шкафа банку с кофе, сунула ему в руки. — Когда свой купишь?

— Скоро, — пообещал он. — Как до магазина дойду.

Я глаза закатила.

— Скорее бы уже мама твоя вернулась из дома отдыха. Ты оголодаешь и одичаешь без неё.