«Я привыкла жить в маленьком уютном мире, и беспокоюсь о вторжении всех „иных“, и в каждом вижу врага».

Мэтью на самом деле волновался – не из-за снимков детей королевы. В первую очередь, он думал о новых влиятельных и популярных героях для следующих номеров «Саммерс» и о знакомствах с ними. Поддержка и дружба невесты крайне необходима. Но как обдурить «умную» Жасмин? Она явно дала понять, что пользоваться собой не позволит.

Мэтью закончил со шнурками, встал, пригладив брюки, взял под руку Жасмин и вывел в коридор. Казалось, что он вернулся в прошлое, в студенческое общежитие. Только более роскошно обставленное – ковры в коридоре, закрывавшие светлый паркет, портреты в выцветших старинных рамах и оригинальной формы лампы на стенах, охрана у лифта, удобные просторные комнаты с санузлом и новой мебелью. Общими были кухня и столовая. Мэтью несколько раз смог позавтракать там и остался доволен – главное не готовить самому. Ужинать можно в Городе. Так делала Жасмин каждый день до знакомства с ним. Мэтью разделил мысленно для себя обителей Золотого Дворца на группы. Обслуживающий персонал «первой» категории мог довольствоваться многим, в отличие от принадлежащих к условным «второму», «третьему» и «четвертому» классу. Чем ниже и дальше от королевского флигеля, тем скромнее условия. Существовала и «пятая» категория, им было разрешено появляться в Золотом Дворце только в определенные дни и часы. На усмотрение Клауса.


Анри узнал о празднике в честь его дня рождения с утренним поцелуем. Элизабетта обставила все, как сюрприз и ждала восторженной реакции. Анри пребывал в недоумении.

– У меня встреча в баре с Моном и ребятами, – возмутился он. – Мы давно вместе не собирались без повода. Помню, как ты обещала накануне сбросить «королевский прикид» и пойти со мной, а теперь отказываешься? Днем я рассчитывал на скромный праздник в кругу семьи. И место? Ты могла выбрать другой зал? Более удобный и неприметный. В Городе сотни ресторанов и банкетных залов, которые с радостью помогли бы королеве организовать юбилей мужа!

– Зачем искать другое место? – удивилась она. – Мон любезно уступил мне тебя до 23.00. Если вздумал расстроить Эдди и Альберту, которые помогали с организацией праздника, то давай, иди в бар с друзьями и забудь о сюрпризе, дорогой муж и отец! Признайся, что ты все еще боишься разговоров и пересудов! Так они всегда были и будут с тех пор, как ты дал согласие бабушке жениться на мне!

Элизабетта вздохнула и нежно поцеловала его. Анри знал, что не сможет отказать. Она поняла все без его согласия и положила на столик с зеркалом расческу, которой выпрямляла спутавшиеся волосы.

– Я хотела вначале отказаться от услуг журналистов и представить, наконец, Альберту и Эдди друзьям из-за неприятностей в школе.

– Почему передумала?

– Жасмин провела очередное исследование, рейтинг снижается и нелепое заявление Ромена нашло отклик. В обществе ходит много слухов, давай их развеем – у нас двое детей, мы ждем третьего ребенка, и мы счастливы. Ты же умеешь улыбаться, даже когда не хочешь!

– Журналисты столько лет мечтают сфотографировать Эдди и Альберту. Недавно читал журнал и удивился! Фотография старшего ребенка стоит больше того, что я зарабатываю за годовой тур! Они будут искать их на приеме, поэтому…

Элизабетта не дала ему договорить:

– Я знаю. Но мы должны пойти на риск, дорогой. Эдди и Альберта хотят быть с тобой в этот день и я не могу заставить детей остаться в комнатах. Я вынуждена втянуть их в очередную легенду, как бы мне этого не хотелось. Эдди и Альберта привыкли жить среди обычных людей. Я не учла одного, когда прятала их, что поступила, как моя бабушка. Думаю, ты не забыл, как мне было сложно вернуться к настоящей жизни, не придуманной?

– Ты уверена, что ту жизнь ты придумала? – спросил Анри и обнял ее. Она закрыла глаза. Он знал, что у нее не осталось аргументов, чтобы возразить, а спорить на вечную тему, что жалеет о сделанном выборе, она явно не хотела…


Анри не понаслышке понимал, как это быть на первом плане. Десять лет выступлений на крупнейших стадионах подарили неоценимый опыт, чтобы уметь приспособиться к любой ситуации. Он стоял в центре Большого Зала приемов под хрустальной люстрой и наблюдал, как Элизабетта приветствует влиятельных гостей и желает отличного вечера, как Эдди и Альберта играют с Робом и другими детьми в смежном зале, как обсуждают детали праздника Мадлен, мама, Роджер и Аннет. Элизабетта уговорила госпожу Ри помочь ей организовать праздник мужа. Анри вспомнил, что видел ее в сопровождении команды новых заместителей, но не придал этому значение. Он также заметил, что жена мистера Ри с возрастом только похорошела. Она продумала детали праздника до мелочей – от оформления Большого Зала Приемов до обслуживания трехсот гостей по высшему разряду.

Анри покрутился в центре огромного зала с высокими потолками, украшенными лепниной, и ощутил, что попал в другой мир. Он давно не появлялся с Элизабеттой на официальных приемах, а обычная жизнь в стенах Золотого Дворца успевала утомлять. Он думал о фестивале на Острове, подготовка к которому позволит на время вырваться из клетки, а после фестиваля он займется доработкой очередной пластинки Группы, которой гордился Мон. Друг убеждал, что у них получилась лучшая запись за несколько лет. Последний раз Группа выпускала стоящий материал через год после свадьбы и разрыва отношений с корпорацией Льюиса Пена на собственной студии. Позднее, от сладкой жизни в Золотом Дворце с сыном и женой и в желании превзойти молодые проекты Льюиса Пена и «Великого Певца Туртана», Анри сочинял шутливо-комичные песенки, их друзья выпустить не решились. Долгожданное вдохновение пришло неделю назад. Анри задумал воплотить в музыке идею человеческого выбора и как он может повлиять на оставшуюся жизнь.

Большой Зал Приемов был оформлен для фуршета – столы в дальнем углу, официанты с подносами, проносившиеся мимо него, надувные шары на потолке, портившие впечатление от стариной лепнины и тихая расслабляющая музыка. Анри заметил на лицах суетящихся гостей улыбки, блеск в глазах, поддельную зависть и скрытую неприязнь. Анри отметил, что Элизабетта постаралась с изучением записной книжки и пригласила даже мимолетных знакомых, тех, кого он почти не помнил, и обстоятельства, при которых они встречались. Добрых, искренних, тех, кто входил в число верных друзей и которых он хотел видеть, пригласил на закрытый вечер после 23.00. Их оказалось немного – Веста, Мон, Дон, Фелл, Макс, Дэн, Бун, Саша, Рони и Элизабетта, но она отказалась идти, не назвав причину.

Поздним вечером госпожа Ри предложила Мону и Дону выступить с группами и поздравить изменника. Мини-концерта в его честь Анри с нетерпением ждал. Мон пообещал, что с импровизированной сцены в парке Золотого Дворца прозвучат его любимые песни, в том числе и инструментовки от Стимми Виртуоза, пожелавшего прервать курс лечения в санатории и поздравить человека, которого уважал и мысленно поддерживал в стремлениях утереть нос корпорациям. Стимми не знал, что у Анри появилась в коллекции еще одна гитара, некогда принадлежащая ему. Первую Стимми Виртуоз вручил лично, а вторую, входившую в список раритетов, Элизабетта выкупила на аукционе и утром в торжественной обстановке вручила подарок мужу в компании Альберты и Эдди. Анри был счастлив в тот момент. Он помнил звонкий тембр голоса дочери, который разбудил его, руки Эдди, державшие коробку и нежный поцелуй Элизабетты…

– С днем рождения, друг!

Анри услышал голос Весты и обернулся. Она пришла одна. Без Билли. Как он отпустил жену в Золотой Дворец? Неразрешимая загадка.

– Давно стоишь в самом центре зала и наблюдаешь за гостями?

– Да, – ответил он. – Заодно привыкаю к роли, которую мне предложила сыграть Элизабетта. Мне обещали неформальный вечер, а оказалось все, как обычно – гости, друзья и никакого удовлетворения. С нетерпением жду выступление ребят и заветных цифр 23.00.

Веста засмеялась. Она так и не привыкла к фразочкам, которые Анри мог выдать внезапно и не подумав.

– Мы с твоей женой не ладим и не общаемся, но должна заметить, она сделала все, чтобы угодить любимому мужу. Оглянись, я не заметила границ условных формальностей и исполнения правил строгого протокола. Я могу обращаться к тебе на «ты» и по имени, – сказала она и взяла стакан апельсинового сока с подноса официанта, поблагодарив его, чем вызвала изумление юноши. Затем подняла стакан и праздно воскликнула. – За твое здоровье. Мон проговорился, что семья подарила тебе раритетную гитару Стимми Виртуоза? Поздравляю. У меня, к сожалению, таких средств нет, поэтому вот мой скромный подарок, – она достала из сумки небольшую коробку и протянула Анри. – Камень счастья. Купила в отпуске. Продавец сказал, что он составной элемент некоего Белого Камня, и что его обладатель перестанет грустить и искать смысл жизни …, вспомнив, что он его уже нашел. Банально. Просто, но от души … Ты же понял меня, друг?..

– Спасибо тебе, – Анри искренне обнял Весту и спрятал коробку в карман. Фотограф, который успел зафиксировать объятие «первого мужа» с подозрительной девицей, жалел, что не сможет отдать снимок в печать. – Я рад, что ты пришла.

– Надеюсь, что твоя жена тоже рада. Ладно, пойду осмотрюсь. Иначе она заметит меня и возникнет неловкое напряжение. Увидимся позже?

Анри кивнул. Навстречу шел его брат Роджер под руку с Аннет. Он был одет в дорогой костюм и шагал с важным видом. Аннет, напротив, выглядела сконфуженной и растерянной. Ее появление на приеме в Золотом Дворце было не первым, но она не могла привыкнуть, что невидимые рамки ограничивают и сковывают движения. Личные встречи в малых гостиных проходили в несколько ином порядке, и Аннет ждала от праздника Анри похожего приема.

Роджер остановился. Аннет застыла возле него, не смея выпустить дрожащую руку. Большие глаза рассматривали снизу-вверх брата мужа. Анри заметил, что в свои годы она являла собой все ту же юную девочку, которую он поцеловал под деревьями в старом саду. За двадцать лет изменились все, Аннет осталась той же. Она молчала, думая о возникшем напряжении, и смущенно опустила веки, лишь бы не видеть его глаз. Роджер учтиво и «по протоколу» поздравил брата и искренне поблагодарил, что он помог изменить ему жизнь. Аннет сказала коротко: «с Днем рождения» и одарила тяжелой улыбкой. Анри мечтал о том, чтобы поговорить с ней, как раньше.