– Черт возьми! Пожалуй, так мы никогда больше не увидим тебя в Сан-Франциско!

– Увидите, ведь там я живу. Но здесь необыкновенно интересно.

– Рада за тебя, – с чувством призналась Джин. Любимая подруга пережила такое тяжелое время, что она горячо благодарила судьбу за неожиданный подарок. Встреча с Чейзом Тейлором оказалась благотворной: за короткое время этот человек сумел перевернуть жизнь Стефани. Даже голос ее теперь звучал по-новому: в каждом слове слышались восторг и надежда. Бедняжка наконец-то перестала оплакивать утрату и снова начала жить. Возможно, знакомство и не получит продолжения, но останется незабываемый опыт.

После разговора с Джин Стефани приняла ванну, а едва успела вылезти из воды и завернуться в полотенце, как позвонил Чейз. Он наконец развез своих музыкантов, вернулся домой и первым делом набрал ее номер.

– Понимаю, что выгляжу глупо, – признался он смущенно, – но уже скучаю. С вами очень приятно общаться, Стиви.

– И с вами тоже. – Два дня подряд они разговаривали – если не ели, не смеялись и не смотрели фильм. Путешествие из Лас-Вегаса в Нэшвилл в компании Чейза Тейлора прошло грандиозно. – Ваш автобус – лучшее в мире транспортное средство.

– Может быть, отправить вас на нем в Калифорнию? А машину кто-нибудь поведет, – предложил он серьезным тоном.

– Учтите, что могу поддаться искушению и присвоить, так что лучше вернусь домой самостоятельно. К тому же как объяснить подобную экстравагантность сыну? – Мысль рассмешила.

– В отеле все хорошо? Еду заказали?

– Пока только собираюсь, – ответила Стефани, хотя на самом деле слишком устала, чтобы есть. После ванны захотелось поспать.

– В «Хермитедже» отлично кормят: там один из лучших шеф-поваров в городе. Обязательно сходим в ресторан. – Судя по планам Чейза, в Нэшвилле предстояло остаться не меньше чем на месяц. А ведь при этом артисту надо было работать, записывать новый альбом. – Спокойной ночи, постарайтесь как следует отдохнуть. Завтра ждет напряженный день. А вечером надо будет обязательно вернуться в студию. Составите компанию?

– Конечно. Если пустите.

– Пустим. Ребята говорят, что вы – наш талисман. А Сэнди в вас влюбилась.

– Для поклонницы это допустимо?

– Поклонницей вы тоже можете остаться. – Несмотря на шутливый тон, Чейз относился с неизменным уважением. Обращался, как с фарфоровой куклой, а в манерах и поведении воплощал вековые ценности юга. Стефани эти черты очень нравились. Бедный парень из штата Арканзас сумел впитать все лучшее, чем отличалась культура родного края, и, несмотря на длинные волосы и татуировки, держался, как истинный джентльмен, а по природе своей оказался более вежливым, чем любой из знакомых мужчин в Сан-Франциско.

После долгого разговора Чейз с сожалением простился, а Стефани заказала ромашковый чай. Вскоре ароматный напиток принесли в тонком фарфоровом чайнике – на серебряном подносе и в сопровождении нежного печенья. Отель действительно оказался замечательным. С удовольствием выпив чаю, Стефани отправила сообщения каждому из детей: написала, что любит и надеется, что у них все в порядке. Позвонила Элисон, чтобы справиться о здоровье детей. Подруга едва говорила от усталости, было слышно, как малыш плачет, и через пару минут Стефани отключилась с сознанием исполненного долга. Легла в просторную удобную постель, включила телевизор, начала смотреть фильм, но скоро уснула.


Проснулась она от яркого солнечного света. Быстро встала и выглянула в окно: взору открылась просторная площадь с монументальным зданием Капитолия – законодательного собрания штата Теннесси.

Стефани заказала завтрак, оделась и отправилась прогуляться по центру, неподалеку от отеля. Вернулась задолго до полудня, когда обещал заехать Чейз. Он появился с небольшим опозданием, изрядно расстроенным. Признался, что все утро наводил дома порядок.

– Меня не было всего неделю, но за это время хозяйство полностью разладилось. Система полива сломалась, и в саду образовалось озеро. Золотистый ретривер сбежал и, похоже, во второй раз осчастливил потомством соседскую собаку. Экономка грозит уволиться, а садовник сломал руку и работать не может. Музыканты опоздали на студию; Сэнди жалуется, что простудилась. Самое время! Нам как раз срочно необходим ее голос.

– Уверены, что готовы везти меня на экскурсию именно сегодня? Это совсем не обязательно. Неудобно отнимать у вас драгоценное время, – виноватым тоном проговорила Стефани.

– Да, не обязательно. Но я хочу! – с обворожительной улыбкой ответил Чейз, и уже через пять минут они отправились в путь в винтажном «Шевроле Корвет». Осмотр начали с Парфенона в Парке Столетия, чтобы увидеть храм при дневном свете. Впрочем, Чейз обещал привезти гостью еще раз – вечером, когда ярко освещенное прожекторами здание выглядит более впечатляюще. Он рассказал, что копия знаменитого древнегреческого храма была построена в 1897 году, к столетию штата Теннесси. Чейз поражал энциклопедическими познаниями в истории любимого города.

Далее путь лежал в поместье президента Эндрю Джексона. Стефани увидела деревянную хижину, где Джексон с женой обитали с 1804 по 1820 год, особняк, в котором жили потом, и исторический сад, созданный президентом для любимой супруги. История показалась тем более трогательной, что в своем рассказе сотрудница музея не скупилась на личные подробности биографии героев, и от этого исторические персонажи предстали живыми и человечными.

Она объяснила, что в поместье трудились сто пятьдесят рабов, занятых на плантациях и на ферме. Сельское хозяйство всегда оставалось главной страстью Джексона. Стефани слушала рассказ с глубоким интересом, а Чейз признался, что давно не бывал в поместье и рад возможности увидеть дом и сад.

Слегка утомившись, они отправились на ланч в небольшой ресторан, расположенный на Мьюзик-Вэлли Драйв, а потом Чейз возил гостью мимо десятков магазинов, каждый из которых по вечерам превращался в концертный зал. Именно здесь родилось понимание музыкальной сущности города Нэшвилл. Каждый зал предлагал собственную, неповторимую программу. Чейз пояснил, что они находятся в западной части города, а улица носит название Мьюзик-Роу. Показал обновленные дома и старинные склады, где размещались крупные музыкальные компании и множество оснащенных по последнему слову техники звукозаписывающих студий. Правда, сам он теперь предпочитал работать дома, в собственной студии. Но именно здесь сконцентрировался весь музыкальный мир страны. В двух кварталах находилась улица Эллистон-Плейс с множеством ночных клубов. Стефани заметила немало кафе, предлагавших живую музыку. Чейз пояснил, что именно в этом районе рождается лучшая в городе музыка и сам он выступал здесь в молодости. В отель возвращались мимо университета Вандербильта – престижного частного учебного заведения. День клонился к завершению, и друзья заглянули в Оук-бар, чтобы что-нибудь выпить. От множества впечатлений кружилась голова. Стефани призналась, что самой интересной точкой маршрута оказался дом Эндрю Джексона; к тому же глубоко тронула горькая и в то же время вдохновляющая история любви президента к супруге.

– Удивительно, что спустя два столетия мы все еще слышим об их чувствах. Вряд ли что-то подобное можно сказать о ком-нибудь из моих знакомых, – с улыбкой заметила Стефани, пока официант наполнял бокалы. Чейз поднял тост за знакомство с Нэшвиллом.

– И уж точно через двести лет никто не вспомнит ни одну из моих подружек, – добавил он, пригубив шампанское. Чейз был рад показать гостье любимый город, а вечером собирался отвезти ее в Брентвуд – пригород, в котором жил. Там не на что было смотреть, кроме солидных особняков. В этом районе обитали состоятельные граждане Нэшвилла. Прежде Чейз жил во Франклине – небольшом старинном городке, но большой новый дом в Брентвуде нравился ему больше. На просторном участке помещался также коттедж Сэнди, так что оба оставались территориально независимыми. Девушка обожала свой уютный уголок.

– Какой удивительный город, – умиротворенно вздохнула Стефани. – Жизнь здесь бурлит.

– Сан-Франциско тоже хорош. – Чейз бывал там несколько раз и выступал в самых престижных залах: Окленд Колизеум арене и амфитеатре «Шорлайн» в Маунтин-Вью, а также в павильоне «HP» в самом городе. В молодости, когда его приглашали в скромные залы, пел даже в клубе «Филлмор». Он любил это заведение за памятную атмосферу шестидесятых годов и историю. Однако сейчас приходилось выступать только на самых больших площадках, потому что публики собиралось невероятное количество.

Чейзу очень не хотелось расставаться, однако пришла пора проверить, как идет работа в студии.

– Музыканты – те же дети. Как только отлучаюсь, сразу начинают халтурить. – Он поручил ассистентке заехать за Стефани в семь часов вечера и отвезти в Брентвуд. Дорога занимала всего двадцать минут, так что вечером он планировал привезти ее обратно в «Шевроле Корвет». День прошел замечательно; не помешало даже то обстоятельство, что знаменитого артиста повсюду узнавали – впрочем, как всегда, на какой бы машине он ни ездил.

– Завтра у меня выходной, – сообщил он на прощание. – Хочу показать кое-что еще. Вас ждет сюрприз. – Чейз мечтал познакомить гостью с любимым городом и в то же время понимал, что должен продолжать работу. Стефани знала, что через шесть дней у него концерт, причем все билеты давно проданы.

Он оставил ее в холле и ушел, а минуту спустя послышался рев «Корвета».

Стефани надела джинсы и футболку, более уместные в студии. Ей не терпелось увидеть дом, который Чейз так любил. Он много рассказывал о ремонте. Старинный колониальный особняк располагался среди обширных угодий и представлял собой часть плантации, давным-давно разбитой на несколько участков. Чейз приобрел главный дом вместе с садом. Хижины рабов снесли во время раздела территории.

Стефани едва успела переодеться и проверить электронную почту, как пришло время ехать на студию. Одна из ассистенток уже ждала возле отеля в старинном фургоне производства сороковых годов. Эту машину вишневого цвета Чейз обожал: даже показывал фотографию в телефоне. Больше того, мотор перебрал собственными руками. Ассистентка Ванда, родом из города Саванна, выглядела совсем молодой, но работала у Тейлора уже три года. Она души не чаяла в своем боссе и всю дорогу до Брентвуда без умолку восхваляла его достоинства. Судя по всему, сотрудничать с Чейзом нравилось буквально всем: музыканты тоже отзывались о певце с искренним восхищением.